Ракетоносцы. Адское пламя - Страница 68
Однако Анджела, закалённая жизнью в джунглях российского шоу-бизнеса начала XXI века, не пропала. Проявив предусмотрительность, она заранее превратила значительную часть подарков, полученных ею от своего несостоявшегося мужа, в денежный эквивалент на счету в одном из надёжных германских банков. И на эти деньги в знаменитом гамбургском районе Репербан, известном также под названием «Греховная миля», она купила домик и открыла там «проект» «Дом-Х» (или «домикс», как его называли). Это было оригинально и свежо: посетители «домикса» (разумеется, за деньги) могли наблюдать через односторонние стёкла жизнь дюжины молодых людей, парней и девушек (добровольцы нашлись), причём акцент делался на самые интимные стороны этой жизни.
В считанные недели «Дом-Х» приобрёл скандальную популярность. Дела Анджелы быстро пошли в гору, но тут вмешались власти, прикрывшие заведение на основании того, что оно растлевающее действует на молодёжь призывного возраста и на будущих матерей и добропорядочных жён воинов Великой Германии.
Это был крах, но Анджела снова выплыла, демонстрируя свою непотопляемость – она упорно не желала тонуть. На пике популярности «домикс» посетил известный коммерсант Дитмар Зееберг (чисто случайно, конечно же, оказавшийся на Репербане и заглянувший в «Дом-Х» только из любопытства). И там герр Зееберг, пребывавший в последнем приступе молодости, познакомился с хозяйкой заведения, и…
Прежних ошибок Анджела, упустившая возможность стать графиней Штауффенберг, уже не повторяла. В постели с господином Зеебергом она вела себя как распутница, однако на людях являла собой образец порядочности и благочестия. И герр Зееберг попался: влип по самое некуда. Он развёлся с женой, с которой прожил тридцать с лишним лет, и женился на Анджеле, подарив ей на свадьбу виллу на Ямайке. Мечта Анджелы, за которой она приехала на Ямайку в другом времени и пространстве, сбылась. К тому же она стала женой солидного бизнесмена, обещавшего в будущем оставить её безутешной, но состоятельной вдовой – куда более выгодная партия, чем Вован, так и не нашедший себя в этой Реальности и безвестно сгинувший в волнах Карибского моря.
Но корветтен-капитан кайзермарине Отто Зееберг счёл поступок Дитмара Зееберга, бросившего семью ради брака с какой-то певичкой с сомнительной репутацией, позорящим его фамилию. Этот позор, по мнению морского воина кайзера, мог быть смыт только двумя способами: Отто должен был или застрелиться, или сменить фамилию. Стреляться Отто не хотел – в случившемся не было его вины, и не мог он оставить без средств к существованию свою жену и двух маленьких детей. Корветтен-капитан написал письмо кайзеру Вильгельму, обрисовав ситуацию и испрашивая разрешения Его Императорского Величества взять себе фамилию «Штайнбринк», горевшую до блеска начищенными бронзовыми буквами на борту славного крейсера, на котором Отто всю войну честно служил кайзеру и Германии. Кайзер разрешение дал, и Отто Зееберг стал Отто Штайнбринком (к великой радости своей матери: ведь её обожаемый сын не только подарил ей внуков, но и носил теперь фамилию своего настоящего отца – Гюнтера, которого она горячо любила и помнила всю жизнь).
Лейтенант с лёгкого крейсера «Клаудио Тиберио» Марио Биренделли осёл на Пуэрто-Рико, узрев перст божий в том, что американские снаряды пощадили его в жестоком бою у берегов этого острова, а морской берсальер Винченцо Бенедетти вернулся в родной Неаполь – по его разумению, Капри ничуть не хуже Пуэрто-Рико (и даже лучше, поскольку на Капри гораздо меньше негров).
Капитан Дэвид Кленчарли закончил войну майором. После окончания боёв на Ямайке он пытался встретиться со своей потерянной и неожиданно вновь обретённой кузиной, но тщетно: капитан Пронин (так и не ставший майором), отводя глаза в сторону, сообщил ему, что Марион Кленчарли пропала без вести на заключительном этапе сражения за остров.
Капитан Пронин, свято храня государственную тайну, сказал англичанину неправду. Мэрилин Дьюи и Павел Майоров никуда без вести не пропадали, а благополучно прибыли в Москву. Оказавшись в институте Бехтерева, ребята решили сбросить маски и назвали свои настоящие имена – ведь их окружали люди в белых халатах, учёные, которых должно было, по мнению Павла и Мэрилин, страшно заинтересовать такое редкое и необычное явление, как перенос живых людей из одной Реальности в другую.
Люди в белых халатах действительно страшно заинтересовались – на «психическом феномене Каминского-Кленчарли» была написана не одна диссертация. Только вот самому «Каминскому» и самой «Кленчарли» радости от этого было мало: их принялись лечить от раздвоения личности – с чувством, с толком, с расстановкой, пичкая всевозможными новыми препаратами и снимая бесчисленные энцефалограммы.
Прошёл целый год, пока студенты не поняли всю тщетность своих надежд на научный прорыв. В конце концов они, вспомнив злополучную Сару Коннор из фильма «Терминатор», сдались и признались ласковым врачам, что американские студенты – это им приснилось, а сейчас они точно знают, кто они такие есть на самом деле (лечение оказалось успешным). Война к этому времени кончилась, и хотя проверить подноготную Марион Кленчарли было затруднительно, проверка белорусских корней Павла Каминского показала, что корни эти очень даже есть.
Молодые люди уехали в Могилёв, где и поженились. Павел быстро освоился, узнавая родные места – что такое для природы какие-то семьдесят лет. Родни в Могилёве у него было много, и в пятьдесят восьмом он побывал в гостях у одного из двоюродных братьев, в семье которого недавно родилась дочь. Глядя на крошечное существо, безмятежно сопевшее в колыбели, Павел испытывал очень странное чувство, потому что в другом потоке времени – там, куда возврата ему уже не было, – в этой же семье, и в этот самый день тоже родилась девочка, и тоже Наташа: его мать.
Освоилась и Мэрилин, теперь уже бесповоротно ставшая Мариной. Овладев русским и белорусским языками, она стала учительницей английского в школе, где все её ученики ужасно гордились тем, что их «училка» – самая настоящая англичанка, хотя на родину предков – на зелёные холмы доброй старой Англии – Марина почему-то совсем не рвалась. Она родила троих детей – двух мальчиков и девочку, – и однажды призналась мужу, что с удивлением вспоминает те времена, когда она всерьёз считала феминизм и свободу от детей будущим человечества. На это Павел только улыбнулся и поцеловал жену.
Он работал учителем истории в той же школе, что и Марина, жил скромно и не был никому известен, пока в начале шестидесятых не вышел в свет его фантастический роман «2012 год. Властители мира», написанный в редком жанре альтернативной истории. Роман вызвал большой интерес, хотя отзывы критиков на этот роман были резко негативными.
«Фантазия автора романа «2012 год», – писали они, – несуразная и болезненная, и не имеющая ничего общего с возможным будущим Земли при любом ходе истории. Только в горячечном бреду можно вообразить мир, в котором властвуют международные ростовщики из Америки, потерпевшей сокрушительное поражение в «войне народов», и пользуются при этом всеми материальными благами этого мира, обменивая их на зелёные бумажки, которые бесконтрольно печатаются какой-то частной лавочкой, а человечество всё это терпит. И что за человечество мы видим в романе Павла Каминского? Разве могут люди, перед которыми наука и техника уже открывают дорогу к звёздам, превратиться в тупых потребителей, не интересующихся ничем, кроме приобретения всё новых и новых вещей и жажды всё новых и новых примитивных удовольствий? Нет, этого не может быть, потому что не может быть никогда!».
Однако кое-кто признавал очевидное. «Нельзя не отметить, – писал один из критиков, – что писатель Павел Каминский небесталанен. Хороший язык, сюжет и фабула, держащие читателя в напряжении – это у него не отнять. Поражает также уровень научно-технического предвидения, достойный пера Жюля Верна, – специалисты считают, что часть техники, описанной в романе, будет создана уже в ближайшем будущем, а некоторые фантастические технические выдумки литератора заставили по-настоящему задуматься маститых учёных. И ещё одно: фантастическим мир, созданный Каминским, поражает обилием мелких деталей, выписанных отчётливо, выпукло и осязаемо. Этот мир реален: кажется даже, что писатель Павел Каминский не выдумал этот мир, а прожил в нём много лет и очень хорошо его знает. И вот это по-настоящему удивительно!».