Радуга на земле - Страница 2

Изменить размер шрифта:

И все же я постараюсь. Рассказывать о своей жизни с самого начала, с пеленок, не буду. Особо не о чем. Вполне обычная жизнь самого обычного человека. Никакого тебе с рождения ощущения избранности, никаких тебе ужасных и страшных семейных и прочих тайн… Ничего! Стандартный набор: детский сад, школа, вуз. Особыми достижениями в области общения и количеством друзей я тоже похвалиться не могу.

Семья тоже ничем не примечательная. Родители – служащие, как принято говорить. Отец работал менеджером в небольшой компании, а мать – бухгалтером на заводе. Мы не голодали, но и особого достатка в доме не водилось. Я был первым и последним ребенком у них. Конечно, сразу можно представить эдакого избалованного отпрыска, но увы. Мои предки очень ответственно подошли к воспитанию любимого чада, перечитав кучу всевозможной литературы…

Так что единственное мое «баловство» состояло в том, что в пятилетнем возрасте я сходил ночью в близлежащую лесопосадку. Тогда мы с друзьями хвастались друг перед другом своей смелостью. Ну, впрочем, как и любые другие дети. После этого мне пришлось месяц просидеть дома под строгим надзором, три раза в день выслушивая длинные воспитательные речи.

Уж лучше бы выдрали…

В школе я не принимал участия ни в каких мероприятиях. Как проводимых преподавателями, так и затеваемых остальными детьми. Даже в художественную самодеятельность родители меня не допускали, дабы не травмировать нежную и ранимую психику. Или что-то в этом роде. Сначала мне перепадало от одноклассников, и не раз, но потом меня просто перестали замечать.

Учителя родителей в школу не вызывали. Я так думаю, они их просто боялись. Ведь если явятся, так обязательно прочитают развернутую лекцию на тему воспитания ребенка. Очень уж «ответственные и серьезные» люди. Мать с отцом, напротив, не пропускали ни одного классного собрания, а иногда и без приглашения заявлялись в школу. Дабы собственными глазами увидеть, как дела у воспитуемого чада. Да, я знаю, что правильно говорить – воспитываемого, но, демоны мироздания, я был именно что воспитуемым! Неодушевленный предмет, который умеет говорить и за которым нужен постоянный надзор…

Одно радует: школу я закончил с «красным» аттестатом. Учителя, скорей всего, потом неделю из кафе не выходили, отмечая День разлуки с нашей семейкой.

В университет поступил по выбору родителей. Они заранее начали вести со мной беседы на тему будущей профессии. Мне было проще согласиться, чем доказать, что избранная ими стезя совсем не для меня.

Почему не настоял на своем? Наверное, смелости не хватило. Сейчас мне эта ситуация тоже кажется странной, а тогда… тогда все выглядело совершенно нормально и привычно. Я был согласен учиться на кого, где и как угодно, лишь бы не слышать их извечного: «Эдуард, ты же знаешь…», с которого начиналась любая «лекция». Я чувствовал, что если я услышу это еще раз, то или выпрыгну из окна, или просто рехнусь.

Была у меня одна задумка, но для ее осуществления требовалось все же получить образование. Я хотел после окончания универа уехать куда глаза глядят. Очень далеко, так, чтобы не нашли. Устроиться там и начать СВОЮ, боги и демоны, свою ЛИЧНУЮ жизнь, ни от кого не зависящую! Скажете, ребячество? Но именно мечта не давала мне окончательно сломаться в это время.

Чем при выборе руководствовались предки? Не знаю. Скорее всего, количеством «друзей и знакомых» в данном учебном заведении. Хотя все экзаменационные задачи я решил правильно и самостоятельно.

Если быть с собой честным, то лекции я посещал потому, что так надо, так принято. А совсем не потому, что мне было там интересно. Была бы моя воля – ушел бы куда подальше…

Своего очередного дня рождения ждал с замиранием сердца. Мне казалось, что вот стану совершеннолетним – и все тут же переменится. Увы, не поменялось. Разве что, в худшую сторону. Как же, весна, тепло, птички поют, девушки гуляют. Только вот не со мной. Не подходил я им почему-то, не подходил. А та, по которой я тайком вздыхал, только смеялась. И если сначала я еще мог отнести это на счет ее характера, то после того, как набрался храбрости и подошел поговорить…

В общем, выяснилось, что я ей не пара. Ростом не вышел, крепостью мышц не отличаюсь, «перспектив» у меня нет, предки за границей не работают, деньги пачками не разбрасываю. Эдакий классический «ботаник» в очках с толстыми стеклами, мокрыми ладонями и неуверенным поведением. Короче говоря, не прохожу ни по одному критерию, по которым она отбирает своих «кавалеров». В тот день я впервые попробовал вина. Карманные деньги были, вот на них и был куплен «зеленый змий». Не скажу, что помогло, но хоть какой-то опыт появился.

Из-за случившегося особо не страдал. Даже пил скорее из-за устоявшегося стереотипа: «Мне отказали – надо выпить». Наверное, просто из-за привычки никогда не получать желаемого. Хм, как странно… Сейчас я даже не могу вспомнить ее лица, а когда-то казалось, что не забуду никогда. Очень уж своеобразные это штуки: время и память.

Стоит ли говорить, что книги стали для меня самыми близкими друзьями? Я при малейшей возможности уходил в них. И часто, когда родители желали провести со мной очередную воспитательную беседу, уносился мыслями в выдуманные миры. Главное было вовремя кивать и опускать глаза. Собеседника им не требовалось. Да и моя кандидатура в роли оного вообще не рассматривалась. Никогда.

Если и искать какой поворотный момент в моей жизни, так это, скорее всего, будет поступление в вуз. Можно даже выстроить логическую цепочку: если бы я не поступил, то не познакомился бы с Сашком, не поехал к нему в гости… Не знаю, как тогда повернулась бы моя жизнь. Наверное, текла бы, как у всех. По окончании университета – поиски работы, потом семья (если повезет, конечно) и накатанная до твердости бетона колея дом – семья – работа.

А так… А так все вышло как есть. Сейчас, если у меня вдруг спросят, не хочется ли вернуться назад, твердо отвечу: «Нет!» После того как почувствовал силу – вернуться к прежнему полурастительному состоянию равносильно смерти. Нет, это я, конечно, утрирую. Выжил бы, никуда не делся, но не хочу. Не хочу ничего менять. Даже о родителях вспоминаю очень редко. Мы не ссорились, но и близких отношений у нас не было. Поэтому меня не тяготила разлука с ними. Может, это жестоко или неправильно, но в этом отношении единственным испытываемым мною чувством было равнодушие. Сначала было некогда, а потом… незачем. Мне и так хорошо. Сейчас у меня есть все, чего я когда-либо мог желать. Даже то, о чем желать не додумался просто в силу незнания. Пусть та же избитая и заезженная до невозможности колея дом – семья – работа. Но одно дело, когда эта дорога идет по мусорной свалке, и совсем другое, когда по радуге. Даже если эта радуга лежит на земле…

О чем это я? Да так, просто собираюсь с мыслями, чтобы если не до мелочей, то очень точно вспомнить, о чем хочу рассказать. Миксааш твердо заявил, что я должен записать все, что со мной произошло. И я ему верю.

– Эдька! Ты слышишь меня, придурок?! Да где же тебя носит?! – разнесся над лесом пронзительный женский голос.

Я тяжело вздохнул и окинул солидную вязанку дров неприязненным взглядом. Нет, ну отчего нельзя звать меня Эдом или, на худой конец, Эдуардом? Когда родители давали мне это имя, они явно не думали о том, каково с таким впоследствии будет жить любимому чаду. Кажется, они вообще обо мне не думали.

Когда я спросил у Сашка́, отчего никто не зовет меня Эдом, тот, подхихикивая, хлопнул меня по плечу и проникновенным голосом сказал:

– Понимаешь, Эдька, ты хоть парень неплохой, мозговитый и все такое прочее, но на Эда не тянешь ну никак! Не та фактура, как говорят. Вот если бы у тебя еще и мускулы были, как у Арни… О-о… Тогда бы ты и Эдом был, и Эдуардом, и вообще кем хочешь. И все наши девчонки штабелями бы складывались да на шее висли. А так…

Действительно, я даже на фоне всего потока – так… Никак, если говорить откровенно. Меня начинают замечать и называть другом, только когда подходит время какой-нибудь контрольной или другой письменной работы. Ну и еще на экзаменах, конечно. Тогда начинается: «Эдичка, милый. Ты же мне друг? Ты же дашь мне списать?..» И девчонки внимание обращают и в глаза заглядывают. А как сессия подходит к концу, радужные перспективы мрут на корню, не успев выпустить даже самого маленького всхода. Единственный человек на весь поток, который никогда не менял своего ко мне отношения, – Сашок. Он как-то сразу взял меня под свое покровительство, чем сразу уменьшил долю положенных слабым тычков и пинков.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com