Радости и тяготы личной жизни - Страница 2

– Пропусти меня.

– Пропущу, когда сочту нужным. Но ни минутой раньше, – с этими словами он наклонился к ее лицу, неподвижно глядя в глаза, – ты прекрасно знаешь, что лукавишь, уверяя, будто нам нечего сказать друг другу, Кэсси. Неужели ты действительно считаешь, что не обязана объясниться после всех этих лет?

– Я? Обязана объясниться? – Джейд с трудом сдерживалась. – Ты невыносим, Рорк Гэллахер.

– Как и ты, – если он чувствовал неприязнь в ее голосе, то никак не выказывал этого, – ты невыносимо хороша.

Его завораживающий взгляд, который она ни когда не могла забыть, грозил свести на нет все ее сопротивление. И не успела она открыть рот, чтобы послать его подальше, а точнее в лоно его гнусной семейки, как он резким движением откинул капюшон ее халата и погрузил пальцы в роскошно медно-рыжую гриву ее волос.

– Видит Бог, Кэсси, я не хочу принуждать тебя, – его все знавшие сильные пальцы нежно и уверенно щекотали ей шею, – давай пообедаем вместе, – неожиданно тихо, хрипловато проговорил Рорк. – Закажем мусаку, возьмем бутылочку «Уазо» и в довершение всего – пирожные, такие нежные, что они просто растают на твоем мягком язычке, за этими пухлыми губками... а потом ты расскажешь мне, почему исчезла из моей жизни раз и навсегда, даже не попрощавшись...

Голос Рорка изменился, отрывистые, суховатые фразы уступили место волшебно льющимся словам. Джейд кожей ощущала его теплое, свежее дыхание.

– ..Мы поднимемся в мою комнату, распахнем все ставни, все окна, чтобы впустить к нам ночь, и будем, наконец, вместе, по-настоящему вместе. Как раньше.

Неужели он думает, что это так просто, мелькнуло у Джейд в голове. Неужели он настолько уверен в себе, полагая, что, расставшись так, она сейчас упадет в его руки, как спелое яблочко? Воспоминания о тех днях, когда она соглашалась на все и со всем, что исходило от Рорка Гэллахера, придали Джейд решимости отказать ему теперь.

– Очень жаль, – молвила она так скованно, что Рорк сразу понял ее состояние, – но у меня другие планы.

Неприязненный огонек вновь вспыхнул в его глазах.

– Что, наверное, с твоим дружком-фотографом встреча?

– Тебя это не касается.

Она сделала попытку уйти, повернувшись слишком резко на коварной каменистой тропе.

Шлепанцы ее вдруг заскользили по сыпучей кромке дорожки, зашуршал песок, галька, она оступилась, правой ногой пытаясь тщетно найти опору.

Рорк вовремя подхватил ее, и в следующее мгновение его руки уже гладили ее спину. Джейд не могла потом понять, кто же из них сделал тот шаг – она или Рорк. Может, оба, и одновременно. Она только помнила, как вздрогнула от прикосновения его рук, как потемнело в глазах от горячих губ, припавших к ее рту.

В ту же секунду она напряглась, уперлась в его грудь ладонями, пытаясь оттолкнуть его, но Рорк и не думал отпускать Джейд. Кончик языка скользил по плотно сжатым ее губам, будто отведывая их вкус, без спешки, без усилий. Он целовал ее, как бы имея на это все права. И это были его губы, те, которые не могла забыть Джейд. Теплые, уверенные, волнующие.

Джейд знала, что должна уйти.

Немедленно.

Должна уйти.

Но она не ушла.

Она ощутила, как исчезают, растворяются силы, мысли, обиды, негодование. В серо-стальных облаках глухо рокотало, а Джейд казалось, что это содрогается ее сердце, что кровь бьется в висках. Мощная, влажная волна наслаждения поднималась в ней, и сопротивляться она уже не могла. Впервые в жизни разум ее будто отключился.

Где-то в подсознании тусклыми искрами вспыхивали обрывочные мысли, что она этого не хочет, но ее пальцы уже расстегивали его рубашку.

Чувства, охватившие ее всю, были такими же древними и вечными, как скалы, на которых они стояли. Она обвила руками его тело, чуть запрокинула голову, приглашая к себе. Соленый морской ветер пощипывал лицо, губы сладко и болезненно пылали под незабываемыми мужскими поцелуями.

– Может, зовут тебя теперь иначе, иначе ты и живешь, и думаешь, – слышала она его слова, – ты можешь носить шикарные туалеты вместо потертых джинсов, можешь летать над землей на личном «Конкорде», но кое-что никогда не изменится, Кэсси. Например, твои губки, которые так и тают от моих прикосновений...

Глуховатый и низкий его голос обжег ее еще сильнее.

– ..И твое тело, каждая его ложбинка, каждый уголок которого так хорошо знаю я.

Его руки скользнули вниз по спине Джейд, сжали талию, потом ниже, и вот они уже справились с ее халатиком...

– Нет!

Глубинный инстинкт самосохранения все-таки сработал, и Джейд рванулась из его объятий.

– Все кончено, – тихо, но твердо сказала она, отступая от опасной черты, за которой – безудержность чувств, во сто крат более губительных, чем обрыв под скалой, где она стояла.

– Все ли?

– Я уже давно не та наивная девчонка, которую ты знал когда-то, – Джейд взъерошила волосы, пытаясь восстановить душевное равновесие. – Свою жизнь я строила сама, и только сама, Рорк. И неплохая, кстати, жизнь получилась. Профессия, карьера, деньги, о которых даже не мечтала, друзья...

– ..и любовники? У тебя, наверное, потрясающе богатые любовники, которые даже и не снились, а, Кэсси?

Что-то в этих словах заставило ее содрогнуться.

– Ты не смеешь задавать мне такие вопросы.

– И тем не менее ты должна ответить на многие, – на вызывающий ее тон он даже не обратил внимания. – Слишком долго ты заставляла себя ждать.

Джейд просто с облегчением восприняла его негодование. Если бы он мягко, пусть даже с намеком на нежность, сказал ей это, она бы сдалась.

– Придется тебе ждать дальше, – сухо произнесла она.

Он все еще придерживал ее, не давая выскользнуть.

– Снова бежишь, Кэсси? – вкрадчиво спросил Рорк. – Испугалась? Что-то не припоминаю в тебе такой черты.

– Я не боюсь, – вспыхнула она, – и я не сбежала от тебя. Я ушла!

– Сбежала, – повторил он, – как сбегаешь сейчас.

– Иди к черту.

Сбросив его руки со своей талии, Джейд резко развернулась, решительно и быстро пошла вверх по тропе к отелю. Но паника и смятение уже полностью владели ею. Буквально ворвавшись в свой номер, она наглухо закрыла ставни и окна, как бы отгораживаясь от грозы. От Рорка.

Молнии рассекали серое небо. Канонадой громыхал гром. Неистовый шторм наполнил неистовым страхом ее душу. Вот именно в такой вечер...

– Нет! Нет! – отчаянно повторяла она, стараясь оттолкнуть воспоминания, рвавшиеся сейчас из самых дальних уголков сознания. Нет, тот вечер надо предать забвению.

Сколько же раз она так гордилась тем, что смогла справиться со своим прошлым, забыть его?

Десять раз на дню? Или сто? И вот, несмотря на кажущиеся неоспоримыми успехи в этом, ей оказалось достаточно лишь встретить Рорка Гэллахера, и один глупый, почти случайный поцелуй возродил все, чего она так боялась.

Дрожащая и разбитая, Джейд вошла в ванную и начала остервенело растирать волосы белым пушистым полотенцем. В огромном зеркале ванной комнаты она увидела свое отражение в полный рост и вдруг поняла, что перед ней не шикарная женщина, всем белым светом признанная фотомодель, а та, прежняя Кэсси.

Кэсси Макбрайд. Девчонка из бедняцкого квартала, «белая шваль», как называли ее все мужики Гэллахер-сити, все, кто хотел ее. А, видит Бог, хотели ее все. Но она избавилась от их похоти, от их сальных взглядов, от их грязных лап. Рванула прочь из Оклахомы, из этого городка. Избавилась... или думала, что избавилась.

1975

Гэллахер-сити, Оклахома

Впервые встретив Рорка Гэллахера, Джейд была еще Кэсси Макбрайд. Все началось весенним солнечным утром, когда она пыталась разбудить свою мать, пребывавшую в жесточайшем похмелье.

– Черт побери, я говорю, отстань от меня! – Белл Макбрайд с трудом подняла голову от подушки и тут же повалилась на другой бок.

– Мам, ну как же, – настаивала тринадцатилетняя Кэсси, – ты сама знаешь, что мисс Лилиан не терпит опозданий на работу.