Радость. Счастье, которое приходит изнутри. - Страница 11
Этот человек, у которого ничего не было, вызвал зависть в уме Александра. Каким, наверное, он был несчастным! Он сознался Диогену:
— Если когда-нибудь снова Бог даст мне рождение, я попрошу его: «На этот раз, пожалуйста, не делай меня Александром, сделай меня Диогеном».
Диоген громогласно рассмеялся и позвал собаку — потому что теперь они стали друзьями, стали жить вместе — он позвал собаку и сказал:
— Только посмотри, послушай, какую ерунду он говорит! В следующей жизни он хочет быть Диогеном! Почему не в этой жизни? Зачем откладывать? Кто знает, что будет в следующей жизни? Даже следующий день остается неопределенным, следующее мгновение остается неопределенным — что говорить о следующей жизни! Если ты действительно хочешь быть Диогеном, то это возможно прямо в этот самый момент, здесь и сейчас. Брось одежду в реку и забудь все о завоевании мира! Это сущая глупость, и ты это знаешь сам. Ты признался, что несчастен, ты признался, что Диоген оказался в гораздо лучшем, более блаженном состоянии. Так почему не быть Диогеном прямо сейчас? Ляг на этом речном берегу, где я принимаю солнечную ванну! На этом берегу достаточно места для нас обоих.
Александр не смог принять этого приглашения, конечно. Он сказал:
— Спасибо за твое приглашение. Прямо сейчас я этого не могу, но в следующей жизни...
— Куда ты хочешь попасть? — спросил его Диоген. — И что ты будешь делать, даже если завоюешь мир?
— Тогда я отдохну, — сказал Александр.
— Это кажется абсолютно нелепым, — сказал Диоген, — потому что я отдыхаю прямо сейчас!
Если Александр не счастлив, если Адольф Гитлер не счастлив, если Рокфеллеры и Карнеги не счастливы: люди, у которых есть все деньги мира, — если они не счастливы; люди, у которых есть вся власть мира, — если они не счастливы... Просто посмотрите на людей, достигших успеха в мире, и вы отбросите идею об успехе. Ничто не приносит такого поражения, как успех. Хотя вам говорили, что ничто не приносит такого успеха, как успех, я вам говорю, что ничто не приносит такого поражения, как успех.
Счастье не имеет ничего общего с успехом. Счастье не имеет ничего общего с амбициями. Счастье не имеет ничего общего с деньгами, властью, престижем. Это совершенно другое измерение. Счастье связано с вашим сознанием, но не с характером. Позвольте мне напомнить: характер — это нечто, вам привитое. Ты можешь стать святым, но все же не будешь счастливым, если твоя святость — не более чем тренированная святость. А именно так люди становятся святыми.
Католики, джайны, индуисты — как они становятся святыми? Они тренируются — в мельчайших деталях, миллиметр за миллиметром — когда им просыпаться, что есть, чего не есть, когда ложиться спать...
Я совершенно не верю в характер. Мое доверие — к сознанию. Если человек становится более сознательным, это естественным образом трансформирует его характер. Но эта трансформация совершенно другая: она не подстроена умом, она естественна, она спонтанна. И всегда, когда ваш характер естествен и спонтанен, он красив и своеобразен; иначе продолжайте совершенствоваться сколько угодно... можете отбросить гнев, но куда вы его отбросите? Отбросить его придется в глубь собственного бессознательного. Вы можете изменить одну сторону своей жизни, но, что бы вы ни швырнули вовнутрь, оно начнет выражать себя с какой-то другой стороны. Это неизбежно. Можно перегородить поток камнем; он потечет в каком-то другом направлении — его нельзя уничтожить. Гнев есть, потому что вы бессознательны, жадность есть, потому что вы бессознательны, собственничество и ревность есть, потому что вы бессознательны.
Поэтому я не заинтересован в том, чтобы изменить ваш гнев; это было бы все равно, что подстригать листья дерева, надеясь, что дерево однажды исчезнет. Этого не будет. Напротив, чем более вы подстригаете листья, тем гуще будет крона.
Таким образом, ваши так называемые святые — самые грешные люди в мире, притворщики, лицемеры. Да, если смотреть снаружи, они выглядят очень святыми — даже чересчур святыми, приторными, слишком сладкими, болезненно сладкими, тошнотворно сладкими. К ним можно приблизиться только с тем, чтобы воздать дань почтения и тут же спастись бегством. Вы не сможете выдержать со своими святыми и двадцати четырех часов — они нудны, как смерть! Чем ближе вы к ним подойдете, тем более придете в недоумение, замешательство, озадаченность, потому что вам станет видно, что с одной стороны они пересилили гнев, но он вошел в другую сторону их жизни.
Обычные люди испытывают гнев изредка, и их гнев очень скоротечен, очень недолговечен. Потом они снова смеются, снова они дружелюбны; они не носят с собой рану слишком долго. Но ваши так называемые святые — их гнев становится почти постоянным делом. Они просто живут в гневе, не гневаясь ни на что в отдельности. Они подавили гнев до такой степени, что теперь просто остаются в гневе, в состоянии ярости. Это показывают их глаза, это показывают их носы, их лица, это показывает сам их образ жизни.
Лу-Тинь всегда обедал в греческом ресторане, потому что Пападопулос, его владелец, замечательно готовил жареный рис. Каждый вечер он приходил в ресторан и заказывал «жаленый лис».
Это всегда заставляло Пападопулоса падать на пол от смеха. Иногда он даже приглашал двух или трех друзей, стоящих поблизости, просто чтобы послушать, как Лу-Тинь закажет свой «жаленый лис». В конце концов, это так ранило гордость китайца, что он стал брать специальные уроки дикции, чтобы научиться говорить «жареный рис» правильно. И вот однажды он пришел в ресторан и сказал, чеканя слова:
— Жареный рис, пожалуйста.
Не веря своим ушам, Пападопулос переспросил:
— Что вы сказали?
— Ты слышал, что я сказал, — завопил Лу-Тинь, — глеческий улод!
Невелика разница: был «жаленый лис», стал «глеческий улод»! Если закрыть одну дверь, тотчас же открывается другая. Это не путь трансформации.
Изменить характер легко; настоящая работа состоит в том, чтобы изменить сознание, в том, чтобы стать сознательным — более сознательным, более интенсивно и страстно сознательным. Когда вы сознательны, невозможно быть гневными, невозможно быть жадными, невозможно быть ревнивыми, невозможно гнаться за амбициями.