Радио - Страница 4

Еще одна выдержка из «Красочного приложения».

ГОЛОС: СИДНИ ВУЛЬГАРС, тур-оператор компании «Отдых сокрушенных», откровенно рассказывает о совершаемых им преступлениях.

На мой взгляд, самое лучшее в отдыхе, который предлагает моя компания, состоит в том, что она дает возможность по-настоящему отдохнуть людям, коэффициент интеллекта которых располагается где-то между восемнадцатью и тридцатью. Большинство наших отдыхающих проживает в таких городах, как Милтон-Кейнз, Телфорд, Уэльс, Питерборо, Уоррингтон-Ранкорн, — тех городах Соединенного Королевства, которым приходится прибегать к услугам рекламных агентств, чтобы заманить к себе на жительство хоть кого-нибудь. По нашим представлениям, те, кто полагает, что было бы очень хорошо, если бы все города на свете походили на Милтон-Кейнз, это как раз наши клиенты и есть.

Нас больше всего интересуют люди яркие, привлекательные, любящие хорошо проводить время, но, к сожалению, мы-то их не интересуем нисколько, вот нам и приходится возиться с запечалившимися, постаревшими, отчаявшимися алкоголиками и развратниками, которые покупают наши путевки в тщетной надежде, что им, глядишь, и удастся затащить в постель какую-нибудь бабу, которой еще не стукнуло пятьдесят.

Полагаю, вы видели в наших брошюрах фотографии девушек, которые обходятся без верхней половины купальников, гладкотелых мужчин, увлеченно занимающихся виндсёрфингом, веселых пар, предающихся пляжными забавам — так вот, именно эти виды курортной деятельности мы и предоставляем нашим клиентам в качестве объектов наблюдения. На тех островах, на которые мы их отправляем, мы составляем из них экскурсионные группы, которые получают возможность лежать целыми днями на самых дорогих и модных пляжах, наблюдая, так сказать, изнутри за жизнью резвящихся вокруг молодых людей.

Я уже по горло сыт обвинениями в том, что мы — «Клуб посредственностей с КИ 18–30» — это своего рода лицензированные сутенеры. У нас вообще никаких лицензий нет и никогда не было. Да они нам и не нужны. А критиканам, которые кричат, что мы, будто бы, взываем к самым отвратительным сторонам человеческой натуры, что наши отдыхающие позорят за границей самое имя британцев, я скажу следующее: взгляните на норму прибыли нашей компании, посмотрите, какое число искателей удовольствий, обслуженных нами, снова и снова прибегает к нашим услугам, желая приятно провести время и получить это самое удовольствие. И как знать, быть может, воспользовавшись третьей, четвертой или пятой нашей путевкой, они его и получат. Наш бизнес именно в том и состоит, чтобы творить чудеса.

После того, как Би-Би-Си запустила в эфир это недозрелое, скабрезное, злобное и неуважительное выступление, мы получили сведения о том, что «Клуб посредственностей с КИ 18–30» полностью изменил характер предоставляемых им услуг и обслуживает ныне также и людей с коэффициентом интеллекта, превышающим тридцать. Мы хотели бы извиниться за все, нанесенные нами этой компании обиды. Мы хотели бы также извиниться за слово «убожество» и выражение «наискуднейший общий знаменатель», совершенно случайно прокравшиеся в это извинение. Большое спасибо.

Эта передача по какой-то причине принесла мне больше писем от слушателей, чем любая другая: я разослал сто с лишним копий ее текста людям, которым хотелось его получить. Полагаю, она затронула некое больное место.

ГОЛОС: Дональд Трефузис продолжает свое лекционное турне по университетам и женским организациям Англии. На этой неделе его увидел Ньюкастл, Эксетер, Норидж, Линкольн, а этим вечером и Ноттингем. По дороге из Нориджа в Линкольн он смог выкроить время для беседы со своим старым учеником Стивеном Фраем, чье параллельное комедийное турне привлекло широкое, озабоченное внимание.

И вам со страшной силой того же самого. Для начала я хотел бы поблагодарить услужливого первокурсника факультета маврикианологии при университете Восточной Англии, что в Норидже, который был так добр, что избавил меня вчера ночью от саквояжа. Мне очень жаль, что ему пришлось заглянуть внутрь саквояжа, дабы установить его владельца, и я пользуюсь случаем, чтобы заверить юношу: затребованная им сумма в подержанных банкнотах будет оставлена в указанном мне месте. Я с нетерпением ожидаю возвращения моей бытовой техники.

Ну-с, я особенно рад, что встретил вас именно сегодня, потому что мне очень не терпелось сказать пару слов по поводу образования. В последнюю неделю я посетил столько школ, университетов и политехникумов, выслушал слезные жалобы стольких учеников, студентов и преподавателей, что почувствовал себя обязанным высказаться. Как человек, проведший всю свою жизнь — жизнь мальчика, мужа и бесноватого старого дурака — снаружи и внутри образовательных заведений, я, наверное, последний, от кого можно ожидать относящихся до них полезных советов. Пусть советы дают политики, лишенные и образования, и разумения, и убеждений. Они, по крайней мере, смогут подойти к проблеме с совершенно ясной, пустой головой. Я же хотел бы на этот раз как можно сильнее оттолкнуть вас от себя, предложив вам несколько канапе с уставленного пряными угощениями подноса моего опыта. И если вам захочется убить меня (а вы будете не единственным, кого посещает такое желание), забудьте о яде, выбросьте из головы удушение, и даже не помышляйте о том, чтобы перепилить тормозные тросы моего «Вулзи», — существует решение куда более простое. Всего лишь подкрадитесь ко мне сзади, когда я жду этого меньше всего, и шепните мне на ухо слова: «Родительская власть». После чего отойдите в сторонку и полюбуйтесь достигнутым результатом. Мгновенной остановкой сердца.

Родительская власть — шмордительская власть, вот как я ее называю. Не поймите меня неправильно, о, заклинаю вас святыми небесами, отойдите как можно дальше от места, с которого меня можно понять неправильно. Демократия и я — между нами нет ссоры. Но поверьте мне, рассудком, если не чем-то иным, родительская власть и демократия так же близки друг к другу как Майк Гэттинг[14] и королева-мать, а если от меня не утаили какого-то смачного скандальчика, большой близости между ними не наблюдается. Родительская власть — это вовсе не признак демократии, это признак варварства. Мы относимся к образованию, как к сфере обслуживания, как к прачечной: родители суть клиенты, учителя — прачки, а дети — грязное белье. И клиент всегда прав. Боже, боже, боже. Но что, заклинаю вас именем ада кипящего, знают родители об образовании? Да и много ли отыщется в мире образованных людей? Я смог бы назвать семнадцать-восемнадцать.

Беда в том, что образование никому не нужно. «Да охранят нас небеса от образованных людей» — вот всеобщий крик. Спросите у Норманна Теббита,[15] для которого плотоядно скалящийся с газетной страницы голый подросток ничем не отличается от обнаженных Тициана,[16] спросите у него, что означает слово «образование». Спросите у неграмотных вурдалаков с Флит-стрит, Хлюп-стрит — или какую еще несчастную улицу они сейчас обращают в клоаку — что такое образование? Стихотворение, в котором присутствует хоть одно бранное слово, невозможно допустить на телеэкран, потому что иначе они поднимут визг не на одну неделю.[17] С социалистами в городских советах они уже управились, теперь им подавай умников, которые высмеивают их в своих пьесах и книгах.

Эту новую Англию, которую мы для себя соорудили, никакое образование не интересует. Ее интересует лишь обучение, физическое и духовное. Образование — это свобода, идеи, истина. Обучение — это то, что вы делаете с грушевым деревом, когда привязываете его ветви и подрезаете их, чтобы оно, вырастая, стлалось по стене. Обучение дает вам авиапилота, компьютерного оператора, барристера, радио-режиссера. Образование — это то, что вы сами даете детям, чтобы освободить их от предрассудков и моральных банкротств предшествовавшего поколения. Что до свободы, таковая в программе нынешних законодателей не значится. Свобода покупать акции, услуги врачей или жилые дома — это пожалуйста, — свобода покупать все, что угодно. Но свобода думать, бросать вызов, производить изменения. Боже оборони.