Radical (СИ) - Страница 8

- Кси, отведи меня к Альфреду.

- С ума сошел?! Да кто…

- Веди. Сейчас же.

Его ужасающе мрачный взгляд из-под угрюмо сдвинутых бровей заставил меня взмокнуть. Директором я и так уже уволен, а вот он… вольно или невольно, но я снова почувствовал страх. Что он может сделать? такого, что я не перенесу? Уйти… и причинить мне боль… опять. Я не хочу. Я нашарил его ладонь у себя на животе, схватился покрепче, и он меня поднял. И мы пешком отправились наверх, на двадцать пятый этаж.

α^Я всегда считал, что нет ничего дороже свободы и одиночества. Я стремился к ним всю жизнь. Я всю жизнь за них боролся... И я их добился. Однако их реальную ценность я осознал лишь тогда, когда бережно вел по лестнице хрупкого и болезненного сына смертной женщины и древнего змия.

Свобода не стоит ровным счетом ничего. И одиночество – бурый песок, пропущенный сквозь пальцы и безвременно где-то утерянный. Если каждая клетка души и тела кричит о желании отдаться в рабство. Без пояснений, без оправданий и без единого проблеска раскаяния.

====== VIII. Enjoy my show – part 3 ======

PART

1: VIS-À-

VIS

- Опиши его.

- Ну, это долго…

- Два-три слова. Первые ассоциации, что приходят на ум.

- Акула. С безжалостной и бесчестной ухмылкой. Челюсти. Схватит и не отпустит. Он держит этот бизнес, а не бизнес его.

- Спасибо.

А теперь у него такое красивое напряженное лицо... Мы уже дошли до генерального штаба. Я мнусь, мне страшно хочется кое-что спросить у Ангела, но язык прилип к гортани, мне страшно, так страшно, что же сейчас случится...

- Удачи.

Он не ответил. Вошел в кабинет, ступая плавно, по одной линии, и закрыл за собой дверь. Я съехал на пол, обхватил дрожащие коленки руками и понял, что не смогу пошевелиться, пока он не выйдет обратно.

α^Вены чешутся... я давно ничего не резал. Зубы сами тянутся к локтям, но я одергиваю себя и снимаю с губ латексную улыбку. Альфред смотрит. Сначала на распахнутый ворот рубахи… уверен, он уже посчитал, сколько на ней пуговиц. Опускает взгляд… нет-нет, туда пока не смотри, рано. Отводишь глаза… о-о, акула, ты и не подозревал, что я умею так больно хлестать ресницами? Растерянно гладишь меня по волосам, как пальцами, да, я чувствую... но этого пока мало, я тебя не отпущу. Смотри, смотри… и бесись. Воображал, в царстве электронных машин и холодного расчета не найдется места для магии?

- Вы по записи?

- Ты сам превосходно знаешь, что нет.

Вышвырнул стул для посетителей в огромное тонированное окно. Звон разбитого стекла приятно отдается в крови. Теперь в его кабинет льется солнце. Я не отбрасываю тени, дорогой. Ты все еще не поверил в сказку? Держишься ты отлично, но я здорово напугал тебя. Обоняю твой пот, выступивший на поверхности похолодевшей кожи.

- Кто вы? Что вам нужно?

- Ответы на вопросы. Всем всегда нужны ответы на вопросы. Неправильный ответ будет стоить тебе руки. Я откушу ее.

Я разинул пасть, показывая зубы, потом громко рассмеялся. Вынул тот единственный пистолет, с которым никогда не расставался, и приставил к своей груди. Выстрелил. Железная выдержка тебе изменила, обалдевшими глазами ты вытаращился на пулю, застрявшую у меня под ключицей. Я продолжаю смеяться. Да, это гнусное веселье, но я сегодня развлекаюсь, я просто не могу остановиться.

- Вы больны...

- И наслаждаюсь этим.

Ты поглубже и поудобнее уселся в свое президентское кресло. Я вскочил на твой стол и устроился напротив. Скрестил ноги по-турецки, в полуметре от твоего носа. Ну, вот теперь пялься на мою ширинку, пялься, сколько хватает смелости, делец. Ты уже забыл, зачем я пришел, думаешь о том, лишь бы я задержался подольше.

- Но где же кровь?

- Она свернулась в ране.

- Это невозможно.

- Однако я не дышу. Сердце тоже не бьется. Я мертв… и мертвым я загадываю тебе загадку. Что общего между мной и осколками разбитого окна, разбросанными тут по полу?

Он не знает. Ну откуда ему знать… Мое тело пропускает видимый свет, как и стекло. Потому оно не дает тени. Но мое тело задерживает ультрафиолет… как и стекло. Я хищно потянулся к правому подлокотнику его кресла.

- Нет! – Альфред отдернул руку. – Пожалуйста, не надо!

- Что дашь взамен? – кажется, я рычал.

- Проси, что хочешь!

- Санктери. В компании. До тех пор, пока ему этого хочется.

- Да!..

- Что «да», я не слышу, – высунулся длинный раздвоенный язык, я с урчанием облизнул его ладонь. Альфред завизжал.

- Согласен! На все согласен! Отпусти!

И я отпустил... Вышел в коридор, рассеянно пряча пистолет в карман, опустился рядом с малышом Ксавьером на холодный бетон, с наслаждением обнял его за хрупкие плечики и произнес…

- У твоей юной акулы слегка поседели виски.

====== IX. Split my desperate hope ======

PART

1: VIS-À-

VIS

Иду обратно в админку с ужасно глупыми мыслями.

О том, что Ангел нереально крут. О том, что он безбашенно смел и дик. О том, что он с легкостью вытворяет вещи, о которых я, трусишка, лишь мечтал украдкой, с учащенным дыханием и комками страха в желудке. О том, что я впервые смотрю на него с уважением, и со стыдом вспоминаю, как орал… и как обзывал. А он… даже ни слова не сказал в ответ. И не обиделся. Во всяком случае, виду не подал. Хотя его глаза еще никогда не врали. Тогда…

- Энджи, ты что, любишь меня?

α^Неужели он наконец-то заметил? Я отвернулся, украдкой прижимая кулаки к векам. Не надо, только не сейчас… мои слезы не стереть с лица, а лишь размазать. Блядь, ну за что мне это!

- Эй! Ну я всего лишь спросил! Ну, Ангел… я знаю, мне нужно пасть заклеить, когда я ее открываю, слышно только дерьмо всякое и ругань. Ну почему мы остановились? Ну… не прячься от меня, скажи прямо, что я дебил недоразвитый и меня мало били в детстве. Всю дурь так и не…

α^Я резко развернулся, хватая его поперек талии и увлекая на пол. Я раздеру ему губы в кровь, пусть. Зато кровь на моих глазах не вызовет никаких дурацких расспросов.

Он резко развернулся, хватая меня за жопу, и повалил на пол. Я больно стукнулся чем-то, но не сообразил, чем именно, поскольку его зверские зубы впились мне в физию, я успел лишь тихонько пискнуть в ужасе и отрубиться. Хотя нет. Попутно я успел понять, что заболел у меня копчик, что его руки задирают мне рубашку и лапают мои соски... и что отрубаюсь я, скорее всего, потому, что не желаю ощущать, чем все это кончится.

Зато в одном я, по злой иронии судьбы, не ошибся. Он маньяк.

α^Смеюсь то ли в панике, то ли в истерике. У мальчишки поразительный механизм самозащиты от обольщения – он снова отключился. Потерял сознание именно в тот момент, когда я прекратил кровавое терзание рта и начал его ласкать. Господи, малыш… ты так никогда и не узнаешь, люблю ли я тебя.

Я оклемался с жуткой мигренью. Кажется, я стукнулся еще и головой. Зуб на зуб почему-то не попадал от холода, потом я сообразил, что кто-то приложил к моим губам лед. Я мелодично замычал, выразительно требуя внимания и чтобы убрали эти кубики, текущие мне за шиворот веселыми ручейками.

- Что, милый?

- Я продрог…

Он сажает меня к себе на колени и волосами вытирает шею и подбородок. Я думал, они жесткие… черные, блестящие, такие как проволока. А они мягкие, мягче моих, а еще теплые, приятно пахнущие, и самая длинная прядь обвивается как шарф, грея меня. С тоской и какой-то внутренней усталостью пополам с отчаянием я смотрю в его влекущие анимешные глаза. Смотрю, приоткрыв рот.

- Зачем мы столкнулись той ночью, Ангел? Почему я не пролетел на трассе минутой раньше или минутой позже? Почему?

α^Я не могу тебе ответить, дитя. Дитя hi-tech, житель виртуального пространства и часть всей этой безумной машинерии, олицетворенной в одном серверном шкафу. По оптоволоконным проводам во вспышках света мчатся терабайты информации. В нее ты веришь. А в судьбу ты не поверишь…