Radical (СИ) - Страница 31

- Что, без прикосновений твой голос имеет не так много силы? – вредно осведомился я, выглядывая из-под верхнего крыла и отплевываясь от красного пуха. Интимный шепот серафима, пожаловавшегося, что ему щекотно, я нагло проигнорировал.

- Малыш, армия Всевышнего дислоцируется на небесах. Армия ангелов-повстанцев, нареченных демонами, поселилась в так называемом аду. Люди живут на земле, между нами. И как люди не могут произвольно шататься по небесным хоромам или в приемной моего Владыки, так и мы не можем ходить по земле, когда нам вздумается. То, что я здесь сейчас перед тобой – грубое нарушение закона.

- А как же Дэз? Чем он отличается от тебя?

- Дезерэтт пал с самой вершины милости божьей... ибо был Его любимым посланцем и первым среди равных серафимов. И он пал дважды, в первый раз, когда восстал, а второй – когда пришел к Люциферу и забрал должность, хуже которой нет и ничего не было. Зато она позволяет ему вольно перемещаться по всем пространственным измерениям. Он провожает в последний путь самоубийц. Он их ангел-хранитель, если можно так выразиться. Как видишь по количеству алкоголя и наркотиков, которые он принимает, ему самому не очень по вкусу склонять людей к суициду. Зато он подает собой яркий пример.

- Даже здесь ты не удержался и съязвил, Мод, – глухо прошептал серафим и обернулся ко мне. – Все верно, и отец тебе не солгал, очаровашка-дьяволенок. Его помощь ты почувствуешь, когда тебя оставят твои собственные силы... и вера в себя. Тогда тебя подхватят самые сильные крылья и самые любящие руки духа, могущество которого высвобождает неуемная ярость и страх за тебя. А я... я пойду с тобой. Я люблю Ксавьера, что бы ты там обо мне ни думал. Это и мое дело. Только я променял всю силу на слабость, отдав за героин нечто большее, чем деньги. Я умею менять внешние облики, но это все, что мне осталось здесь, в остальном я как обыкновенный смертный. Берешь ли ты меня с собой?

- Беру. Только куда нам податься? Отец?..

Асмодей не ответил, напряженно царапая что-то острым ногтем на стенке бокала с искрящимся абсентом.

- Моя помощь начнется отсюда, малыш.

- Что, – я взял у него бокал и непонимающе прочитал, – имя? Кто это?

- Малыш, ты был так захвачен описанием своего рождения, что даже не спросил, почему ребенок был один. А ведь вас было...

- Двое! Демон! – по телу расползлась неприятная дрожь и липковатый ужас. – Но здесь же...

- Я не ждал близнецов. Мне просто нужен был наследник. Когда моя дева умерла, я взял у нее лишь один плод.

- Тогда как? Откуда?

- Когда все закончится, спроси у меня об этом еще раз. А сейчас ступай, – демон постучал алым ногтем в надпись на стекле.

- Я даже не знаю, кого могут так странно звать!

- Золотых дел мастера, между прочим. Он часовщик-ювелир, и ты в любое время дня и ночи найдешь его за работой в тайной мастерской Ulysse Nardin.

- Но она же, наверное, в Швейцарии!

- А серафим тебе на что? – Мод потрепал Дезерэтта за крыло, тот почему-то застеснялся.

- О Господи... – я прижал кулак ко лбу, заставил себя закрыть глаза и медленно сделал вдох. – А что же я спрошу у этого гения, когда прилечу? Здравствуйте, простите, что валюсь вам как снег на голову, меня к вам аист, то есть, серафим шестикрылый принес. Я тут паренька потерял, а отец-демон посоветовал мне обратиться к вам. Ничего, что я из Америки, а мой сопровождающий укурен в хлам, и мы с вами как бы даже не знакомы, но вы ведь поможете, да?

Асмодей досадливо поморщился.

- Ты можешь не слушаться и не верить мне, и быть может, через недельку получишь своего любовника обратно. По частям.

Плохо осознавая, что делаю, я вдруг бросился перед ним на колени и взмолился:

- Но если ты знаешь, где Ксавьер, и что с ним, почему не подскажешь, не шепнешь всего одно словечко, я же не прошу отвести меня за ручку или поразить всех врагов ударом грома...

- У Господа есть власть остановить все войны в мире, голод и бедствия, рабство и расовое неравенство, прекратить бессмысленную жестокость и даже упразднить смерть. Но он не сделает, никогда так не сделает. И потому, чтобы вместо него не сделал такой как я, у меня и связаны руки. Прости. Ты пройдешь этот путь. Потеряешь возлюбленного или обретешь его – зависит только от тебя и твоей воли. Захочешь преодолеть себя – одолеешь и противника. В тебе течет моя пламенная кровь, ты от рождения одарен небесной красотой... и я дал твоей душе всю мощь своих адских легионов. Из них, как из бездонного резервуара, ты будешь черпать силу. Освободи свой разум. И ты почувствуешь... – демон, и до этого стоявший чуть наклонившись к шестикрылому наркоману, неожиданно впился в его губы в глубоком поцелуе. Я потрясенно помотал головой, но они перестали обращать на меня внимание. Кошмар, но, по крайней мере, понятно, в кого я удался такой извращенный.

*

Я все-таки уснул, примерзнув к полу. Трагично, но не смертельно. Дверь отворилась с громким скрипом, собственно, став причиной пробуждения.

Сонно похлопав глазами, я увидел тело в кожаной куртке и штанах цвета хаки, заносившее в камеру подносы с едой. «Охранник», – мелькнула первая мысль. Он выше меня на две головы и крепче раза в четыре. Его грубые армейские ботинки были вымазаны грязью, какая бывает после дождя... и к ним немедленно прилипли мои отрезанные светлые волосы. Поглядев на них, я почему-то вспомнил о матери и брате. Как они там? Будут ли обо мне беспокоиться? Вызовут полицию, будут думать про похищение и выкуп... или сразу про убийство? Я к ним ни грамма заботы не проявил, так что не удивлюсь, если они благополучно забудут обо мне через пару дней.

Кажется, небритый громила, поставленный на охрану, заметил горечь в моих глазах и застыл с подносом, совсем чуть-чуть не донеся его до стола. У него такое глуповато-неловкое выражение лица... неужели кому-то еще знакомы угрызения совести?

- Пожрать принес? А теперь убирайся, – нет, это не я, не мог я такого сказать. И все-таки сказал. Чувствую, как онемели кончики пальцев, как заледенели коленки и локти, и... чувствую слепую, сильную, но ужасно беспомощную злость. Зачем я так? Ведь сейчас разозлится он...

От удара я отлетел к стене, но благодаря холоду, сковавшему все тело, мало что почувствовал. Огромным кулаком грудь словно обожгло и вдавило вовнутрь, сминая в пюре ребра, легкие, сердце, на пару секунд... и всё. Боли нет. В ушах шумит, но я расслышал, он закрыл дверь и провернул ключ. Только жрать я не буду. Подохну от голода, но не притронусь к еде, в которую Бог знает что могли подсыпать.

*

- Зачем ты его ударил?! Блак, ты охренел?

- Он грубил...

- Достаточно было пощечины! Он нежнее любой бляди, с которой ты когда-либо устраивал перепихон, и не приучен к такому обращению! – человек зашипел потише. – Вернись и извинись перед ним. Потом заставь его сесть за стол и поесть. Если будет упираться, можешь применить силу, но в пределах разумного! Ты меня хорошо понял? Чтоб я потом не нашел ни единого синяка. Корми хоть с ложечки, но он должен все съесть. Пошел.

Блак неуклюже поклонился и двинулся обратно к железной двери. Человек, распекавший его, пошел в прямо противоположную сторону и вскоре вышел из здания. Дальше он шел не спеша, вразвалочку, внимательно наблюдая за сновавшими вокруг людьми в военной форме, добрался до автомобильной парковки, но в машину сесть не успел. К нему подбежал первый помощник, подобострастно отдал честь и выпалил скороговоркой:

- Господин фельдмаршал, вас хочет видеть какой-то штатский, говорит, вы его знаете. Некто Морис, фамилию назвать отказался.

- Скажите ему: то, за чем он пришел, теперь мое. Если у него еще останутся вопросы, выведите его вежливо за территорию базы. Разрешаю сопроводить до самого дома, – он широко улыбнулся, привычным движением развалившись на кожаном сиденье, поднял боковое стекло и приказал шоферу: – Трогай.

====== XXIX. First encounter ======