Radical (СИ) - Страница 20

====== XXI. Cunning conspiracy ======

PART

1: VIS-À-

VIS

Ангел убил кого-то? Жерара? А при чем тут тогда фотокарточка? У кого может быть моё фото? Что за бред? Это розыгрыш?

Я стою весь в холодном поту, жужжание серверов заполняет пустоту, воцарившуюся в голове, и нервно стискиваю в руках какой-то провод. Он мягко пульсирует светом сквозь пальцы. Черт! Черт, черт, черт! Я ведь только... только-только... почувствовал себя счастливым.

α^Я разобрал отдельные слова запутанной надписи, которые никак не желали складываться в предложения, и прилег отдохнуть в сундук, когда красная смерть прошла сквозь стену подвала, откинула капюшон с лица и спокойно произнесла:

«Он плачет в своем стеклянном небоскребе. Прижигает меня слезами. Ты нужен ему. Сейчас. Никто, кроме тебя, не справится с его болью и растерянностью... Стой! Человечьим транспортом не успеешь. Разворачивай крылья. Да, Энджи, сегодня я дарю тебе их. Еще постой! Возьми с собой этот старый кинжал...»

Поплелся к Николь. Не мешкая, объяснюсь и поеду в морг, Господи. Путь пролегает мимо конференц-зала, там, кажется, заседание руководства. Шум такой... неприятный. Но чем ближе я подхожу, тем яснее слышу, что шум производит один-единственный человек, постоянно повторяющий мое имя. Морис. Так-так...

Дверь замечательно приоткрыта, в эту щель меня не увидеть, зато прекрасно видно, что топ-менеджер корпорации вытирает грязные ботинки о полированный стол стоимостью с небольшую банановую республику, отчаянно жестикулируя и ругаясь:

- А когда все закончится и эта уродливая корова вылетит на улицу вместе с безродным директором цирка, я возьму управление на себя, и тогда посмотрим, кто тут будет, как собачка, тявкать и ластиться. Эти подачки у меня уже вот где! – он показал на потолок и смачно сплюнул. – Сид, скольких мы уже подкупили?

- Шесть из десяти в совете директоров и двух сенаторов, которых мы финансировали на предыдущей избирательной компании.

- Мало! Слишком мало! Работай, что ли, поинтенсивнее, чтоб я не успевал тебя за зад ущипнуть, – он гадко хихикнул. – Слушай-ка... а на вечер все готово?

- Отряд мокрушников прибудет согласно приказу в семь, отборные уголовники. И мастер поджогов с ними, всё, как ты просил, – Сид заметно помрачнел. – Но я по-прежнему против. Ты ведь рехнулся с горя, не отрицай этого. Зачем поджигать дом, если можно просто похитить его хозяина? А лучше, конечно, вообще не делать глупостей. Оставил бы ты их в покое.

- Мне не понравился тот долговязый тип, который приходил с ним на работу позавчера. Считай, что я хочу его убрать таким неизящным способом.

- Они что, по-твоему, живут вместе?!

- Не знаю, как днем, но ночью они вместе, и ох как им хорошо вместе, – ухмылка Мориса стала похабной и одновременно злой. – Устроим красный фейерверк. Небольшой прощальный подарок Ксюнечке.

И в этот момент в голове у меня что-то перемкнуло, я еле сдержался, чтобы не ворваться туда и не свернуть ублюдку шею. Весь трясясь от ярости, заставил себя отойти к другой двери и отдышаться. Колени не сгибались, перед глазами фиолетовым пятном маячила эта отвратительная рожа. Все бесы ада кажутся милее ее. Бляяяяя, в какое дерьмо мне «посчастливилось» сунуться! Морис... Морис! Электрический стул по тебе плачет. Я... я попрошу Ангела убить тебя.

Возникший образ с синими глазами успокоил меня, мысли немного прояснились. Стоять тут дальше опасно, в любой момент негодяи выйдут из конференц-зала. Я постучался в кабинет напротив, меня ждали: дверь распахнулась, и Николь буквально втащила меня к себе. Щелчок провернувшегося замка успокоил окончательно, по крайней мере, без приглашения сюда никто не нагрянет.

- Кси? На тебе лица нет, – беспокойно замечает Никки и протягивает мне пачку Pall Mall.

Глубоко затянувшись, я прохрипел:

- Говори тише. Твоя комната вообще прослушивается?

- Этаж опутан видеокамерами и микрофонами, но в родном кабинете я «жучков» удачно потравила дихлофосом, – она фыркнула. – Рассказывай, что стряслось, если, конечно, не потерял еще доверия.

- А в конференц-зале прослушивание есть? – я насторожился.

- Нет, и не было, и звукоизоляция отличная. Наши начальники там делятся секретами, как-никак, и утечка информации может стоить им должности.

- Только дверки им за собой надо поплотнее захлопывать, если уж пошептаться пришли, – пробормотал я, обращаясь скорее к себе, чем к Николь. – Видишь ли, я случайно мимо проходил... нечаянно услышал и совсем уж не специально запомнил. Собрал такой компромат, который кое-кому будет стоить не должности, а гениталий.

*

α^Я заново учусь дыханию, в крови чистый озон, тело воспламенилось и медленно горит в ультрафиолетовых лучах. Крылья, что на земле были ужасно тяжелы, рассекают воздух мягко и бесшумно, черные перья отливают холодным серебром. Был ли я ангелом? Ответа нет, но красная смерть следует за мной с таинственной усмешкой, неподвижно застывшей на устах, а ее крылья похожи на рваную вуаль.

«Здесь, – она указала мне взлетно-посадочную площадку для вертолетов на крыше здания. – За тобой мне к людям не пойти, кроме того, я слишком устала, солнце лишает сил. Я усну на острие твоего меча. Теперь можешь спрятать крылья, никто их не увидит, пока ты не разрешишь».

«Устала? Разве ты не… всесильна? – сам понимаю, как глуп мой вопрос. – Зачем же ты летела со мной?»

«Хотела полюбоваться тобой в небе, Эндж», – смерть с деланным равнодушием кивнула моему удивлению и скрылась в узких ножнах. Однако кончик красной вуали остался торчать наружу. Я обернул его вокруг рукояти клинка и шагнул в шахту лифта.

- Морис... вот так хренов сукин сын. Я не знаю, что предпринять, – хмуро прошептала Никки. – Альфред не способен ни на что после того неприятного инцидента с разбитым окном, полиции нам предъявить абсолютно нечего, вещественных доказательств готовящейся диверсии нет, за одно намерение не сажают, а тебе, не достигшему двадцати одного года, просто не поверят. Странные намеки на переворот в корпорации настораживают, но мне придется просто принять их к сведению и постараться поймать Мориса на горячем. У тебя лично причин убиваться пока не возникло, ведь ты предупрежден... а значит, вооружен. Жди вечера, готовь засаду. Против силы иногда не помогает ничего, кроме ответной грубой силы. Как сам думаешь?

- Что у тебя с губами?

Никки отмахнулась:

- Нашел о чем спросить! После всего, что я услышала... искусала я их, ясно?

- А все-таки?

- Об одном мерзавце я мечтаю, милый, вот и кусаю губы. Кусаю сильно, потому что, он, мерзавец этот, принадлежит тебе.

Я вздрогнул, пронзенный одновременно ревностью и жуткими подозрениями.

- Ангел! Ты с ним...

- Нет. Напилась в тот вечер джина и уснула крепко, как маленькая девочка. А он домой пошел, к тебе.

- А мне он сказал...

- А тебе он сказал то, что должен был. Не за красивые глаза же тебя надо было вернуть на работу. Но на деле... все так и вышло. Я бы продалась в рабство за эти глаза, да кому я нужна...

Дальше я не слушал. Зачем он мне солгал? Чувствую, как краснеют щеки и подступают слезы. Снова. Я сдался, я доверился. Может ли он лгать еще? Он причинил мне столько боли «изменой», а теперь оказывается, что ничего не было?! И я даже не могу порадоваться, в горле комок застрял, и так колет... дрянной упырь. А теперь еще угроза пожара, похищения...

- Дьявол! Я совсем забыл! Ник, помимо сомнительных приключений на дому, мне предстоит увеселительная прогулка в морг. Я шел отпроситься.

- Ты что, смерти моей хочешь? Не издеваешься? Ксавьер... – она заикнулась, покрываясь испариной. – Точно не шутишь? Правда? Тебе ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужно в морг? Но зачем?!

Сил никаких нет! Я двадцать раз повторил «не знаю» и свалил. В конференц-зале давно тихо и пусто, меня аж досада взяла. А так хотелось перед уходом оторвать Морису яйца...