Radical (СИ) - Страница 120

- Послушай, может, не надо? – тоска и страх в его взгляде на мгновение поколебали мою решимость. Я продолжил вопреки всему.

- Зверь был разбит на три части: две равные половины его ужасного естества и Красный водоворот смерти – Глаз. Половины возрождались, а Глаз исчез, и казался потерянным навеки. К сожалению или к счастью, он был развеян по миру в хромосомную пыль, и нужен был особый дар, чтобы собрать его обратно, а также особый рецепт. Когда возродились к жизни мы с тобой, рецепт был найден и успешно реализован в лабораторных условиях.

- Анджело, прошу тебя, не продолжай, – Кси был уже бледнее мертвого. Я поцеловал его в висок и растер холодные ладони в своих руках.

- Хромосомы соединились попарно в нужном порядке, скрепленные лунным серебром и непреклонной волей своего безумного создателя. Так на свет явился Сверхчеловек. Его глаза – носители водоворота, в них мир и угаснет однажды. Однако фатализм описанной мной картины Апокалипсиса ужасно не понравился одному из древних. Твой отец разнюхал детали и вышел на охоту. Расправившись со мной (как он думал) и не найдя подходящего способа расправиться с тобой, Максимилиан отправился на поиски последнего звена. И нашел. В Сандре Льюне. Спустя годы после первой встречи со мной. Да, в лунном городе мы встретились снова, хотя преследовали абсолютно разные цели. Я выслеживал Блэкхарта и Конрада со своим земным чувством ненависти и горя, царю оборотней же нужен был только Глаз Зверя. Неприятно пораженный моим непрошенным возвращением из морга (стараниями Джонни Би, как ты уже знаешь), он попытался снова меня убить, не сумел и прогнал из Сандре Льюны обратно в Нью-Йорк, напустив стаю злющих вампиров. Его собственная драгоценная добыча была недосягаема. Тогда он устроил ловушку – воспользовавшись тем, что маанцы были заражены колонией вампиров во главе с его старым приятелем Освальдом Скампом, он напустил их, озверевших от голода, на солдат генерала, а затем помог бежать. Беглецы угрожали безопасности и секретности всего эксперимента, Фрэнсис был готов практически на все, чтобы поймать их. Преследование закончилось жуткой резней у Центрального госпиталя Нью-Йорка. Бессмертный и могучий воин, Максимилиан сражался на стороне зараженных маанцев, вместе их было просто не одолеть. И генерал прибегнул к крайней мере – выпустил против них Сверхчеловека, свое супер-оружие, чего Макс и добивался. Ловушка захлопнулась, древний змей предвкушал легкую победу. Однако он не учел, с чем имеет дело. Глаз Зверя несокрушим, а местами – неуправляем. Возбужденный наркотиками и небывалым впрыском норадреналина, Сверхчеловек с легкостью убил все и вся, что встретил на своем пути. Правда, в рукопашном бою он не одолел Макса, но только из-за недостатка опыта – попросту он никогда раньше не дрался. Воодушевленный успехом, Макс повалил его наземь и проткнул мечом – не таким крутым, как тот, что он оставил тебе в наследство в сундуке, но тоже не деревянным. В ответ на это сознание Сверхчеловека отключилось, Глаз Зверя полностью взял контроль над телом на себя. И Максимилиан встретил свою смерть, с удивлением и болью. Он умер от сладостного поцелуя.

- Пожалуйста, не произноси больше ни слова!

- Ты сжимал в объятьях его тело, ласкал в невыразимой нежности, а в порывах необузданной похоти лизал и кусал его губы, и они совсем не походили на смертоносное оружие. Мягкие и податливые, они свели с ума и меня. Эрик Конрад – наша третья часть, Глаз Зверя и Сверхчеловек, убивший твоего отца.

Пауза и короткий вздох.

- Ненавижу тебя, – выговорил Ксавьер изменившимся голосом и стукнул кулаком мне в плечо. – Ненавижу... как раньше ненавидел, будучи слабым и глупым. За правду, которую знать не хочу. Ангел, ну почему ты тот, что никогда не прощает и ничего не спускает?! За что ты достался мне такой, а?

- Пойдем обратно, – хладнокровно отрезал я и положил руку на его талию. – Хочешь ты того или нет. Ему смотреть в твои глаза в сто раз тяжелее, чем тебе. Поэтому он терпел от тебя боль. И стерпит еще. Молча. Стерпит еще столько же и много больше, только бы ты не отвергнул его.

Кси не ответил и неуклюже толкнул дверь. Эрик при виде него все понял и съежился на постели. Я счел за лучшее не раскрывать рот и просто встал между ними. Оборотень недолго собирался с мыслями.

- Слушай... я совсем не знал своего отца. Он интересовался мной только с гастрономической точки зрения, как папуас – свежей человечиной. Он хотел заколоть меня еще в раннем детстве, но почему-то не осмелился. У меня сохранились об этом смутные воспоминания. Я не горевал по нему в морге, когда рассматривал синее тело в швах после вскрытия, и сейчас точно горевать не стану. Мне немного неуютно стоять над тобой с видом врага, поэтому я... Анджи, ну подвинься, пожалуйста.

Я фыркнул и позволил ему обнять моего маанца. Моего, конечно, моего. Пока Ксавьер обвивает его за шею, Конрад-младший бросает на меня такой влажный и тяжелый взгляд, что дыхание перехватывает, а внезапный жар в конечностях заставляет присесть:

- Хочешь «доесть» свою кокаиновую дорожку?

End of part 3

====== Doomsday (эпилог) ======

На кладбище нас встретил настоящий сентябрь. Ангел исчезал за кронами желто-красных деревьев, как легкое черное видение, потом снова появлялся. На тропинке за ним поднималась пыль, облетавшие листья заметали следы, мы не успевали за ним. И я боялся, что он потеряется из виду.

Я понял, что он бывал здесь очень часто. Шел уверенно, почти убегал... далеко, на горку за рядом низеньких надгробий. Там был кованый забор, маленькая калитка. Энджи остановился перед ней, поджидая, пока мы добредем тоже. Эрик подряд читал надписи на надгробных плитах и хмурился, находя недавние или слишком короткие даты. А я наблюдал за изменениями на небе. Оно хмурилось тоже. В клубящихся облаках мне чудились лица. Они смотрели с угрозой и недовольством. Синевато-серые, нависшие низко и тяжело. Никто не взял зонт, но в надвигающейся грозе я опасался не дождя и опасался не за себя. И промокнуть – не самое страшное сейчас.

- Здесь, – тихо вымолвил Ангел, когда мы подошли, и отворил калитку. Пропустил маанца вперед, а на мне задержал взгляд. – Я не хотел, чтоб ты ходил сюда. Это только для Эрика. Ты не обязан был соглашаться.

- Он был частью тебя. Был тобой. Я не мог отказаться! Ты позволишь?

Анджело отвел глаза, и я потянул его за собой. На огороженном клочке земли находилось три могилы. Неизвестная мне супружеская пара под общим гранитным надгробием и... красивый маленький херувим с мечом, выплавленный из серебра. Удивительно, но он не почернел от непогоды, охраняя плиту, на которой стоял. На ней вырезана надпись, в фигурной рамке, изображающей развернутую книжку.

“Daemon Institoris 11/03/1987 – 09/09/2001″

- Значит, сегодня восьмая годовщина, – прошептал Эрик, касаясь светлых крыльев статуи. – Мы не принесли цветы...

- Он не любил цветы. Только меня и героин. Ах, еще это, – Энджи вынул из кобуры пистолет. – Вот его и оставлю.

Он опустился на колени и бесшумно возложил на могилу оружие. На черный ствол шлепнулась тяжелая капля крови. Две, три... я с беспокойством подумал о грозе и ливне. Лучше бы дождь пошел уже, лучше... чем его слезы.

- А никто не заберет? – Эрик встал на колени с ним рядышком, и я в каком-то ужасе посмотрел на их опущенные темноволосые головы. Почему они такие похожие?

- Не посмеет. Испугается. Эту могилу стерегут бесы, к ней никогда не подойдут близко.

Они прижались друг к другу, и я внезапно почувствовал себя лишним.

- А по ночам?

- А ночью я был здесь лишь раз. Его ангел-хранитель светился красным, могила была разрыта и залита до краев кровью. Но Демон не приходил. Ему закрыт путь на землю. Осталась только его кровь. Та самая, вытекшая напоследок из порезов.

- Radical?

Я услышал тяжелый вздох. Они обернулись синхронно, и Эрик сумрачно улыбнулся мне:

- Спасибо.