Ради тебя, Ленинград!
(Из летописи «Дороги жизни») - Страница 1

Предисловие

Время все дальше отодвигает от нас грозные годы Великой Отечественной войны с фашистскими захватчиками. Но оно не в силах стереть из памяти советского народа беспримерный подвиг защитников Ленинграда. Битва за город Ленина — одна из ярких страниц в истории борьбы с гитлеровским нашествием. Она свидетельствует о беспредельной стойкости советского человека и огромной жизненной силе идеалов Октября.

30 августа 1941 года фашистские войска овладели станцией Мга и перерезали последнюю железнодорожную магистраль, соединявшую Ленинград со страной. 8 сентября гитлеровцы вышли к южному берегу Ладоги и заняли город Шлиссельбург (ныне Петрокрепость) у истока Невы из Шлиссельбургской губы. В то же время финские войска овладели городом Белоостров вблизи побережья Финского залива и форсировали реку Свирь в районе Лодейного Поля. Ленинград с его трехмиллионным населением оказался полностью блокированным.

Гитлер не скрывал, что сокрушение города Ленина имеет для него не только стратегическое, но и огромное политическое значение. Он заявлял, что с падением этого города будет утрачен один из символов революция и для Страны Советов может наступить полная катастрофа.

Фюрер и его генеральный штаб поставили перед командующим группой армий «Север» генерал-фельдмаршалом Леебом задачу штурмом овладеть городом, сровнять его с землей и сделать необитаемым.

Почти весь сентябрь шли кровопролитные сражения. Подступы к Ленинграду были превращены в гигантское кладбище для гитлеровских отборных дивизий и их боевой техники. К 25 сентября 1941 года противник потерял под Ленинградом 190 тысяч солдат и офицеров убитыми и ранеными, 500 орудий, 750 танков и бронемашин, свыше тысячи самолетов. Наши войска решительно пресекли попытки фашистского командования развить наступление после захвата Шлиссельбурга и соединиться в районе Лодейного Поля на реке Свири с белофиннами. Враг, измотанный в упорных боях, стал готовиться к длительной осаде Ленинграда. Гитлер сделал теперь ставку на голод.

Положение блокированного города было крайне тяжелым. Со 2 сентября 1941 года Военному Совету Ленфронта пришлось пять раз снижать нормы выдачи хлеба населению и трижды — войскам. Да и тот хлеб, что выдавался, состоял более чем наполовину из суррогатных примесей. В качестве таких примесей при выпечке хлеба использовались солод, соевая и овсяная мука, жмыхи, отруби, а затем и целлюлоза.

Доставлять продовольствие в Ленинград можно было только через Ладожское озеро. На побережье Шлиссельбургской губы остался небольшой просвет в кольце фашистской блокады. Сжать ее тиски до конца врагу уже не хватило сил.

Сюда, на открытый ладожский простор, с осени 1941 года переместилась битва за Ленинград. Решающую роль в ее исходе сыграло создание ладожской трассы, вновь связавшей осажденный город с остальной страной. Ленинградцы по праву назвали эту трассу «Дорогой жизни».

Все смотрели тогда на Ладогу с затаенной надеждой. Когда в конце декабря 1941 года впервые прибавили норму хлеба, каждый понимал: этим он обязан «Дороге жизни».

Битва за Ладогу была борьбой всех и каждого во имя великого города на Неве, во имя торжества жизни. Никто не знал, выживет ли он сам. Но в изнуренных, работавших на пределах человеческих возможностей людях не угасала вера в успех своей борьбы.

Книга «Ради тебя, Ленинград!» написана в документально-художественном жанре. В основу ее положены реальные факты, собранные автором в результате многочисленных встреч с участниками «Дороги жизни» и изучения документальных материалов, хранящихся в музеях и архивах нашей страны.

Помещенные в книге очерки не претендуют на воссоздание всей ладожской эпопеи. Это только некоторые достоверные страницы из летописи основных событий на «Дороге жизни». Но и они убедительно показывают, какой дорогой ценой прокладывался путь советского народа к победе над фашизмом.

Многим героям этой книги чуть больше двадцати лет. Почти все они комсомольцы. На их плечи легла основная тяжесть борьбы за Ленинград. И потому живые так часто вспоминают погибших. Военный инженер И. И. Смирнов и военфельдшер О. Н. Писаренко никогда не забудут солдата-плотника Михайлова, водитель 390-го автобата С. И. Матека — мальчика в шоферской столовой, таксировщица Кобонского порта А. Н. Палькова — свою любимую подругу Тамару Шабанову, один из лучших водителей трассы, В. И. Сердюк — регулировщицу Таню. Несмотря на горечь утрат, в этих воспоминаниях чувствуется глубокая нравственная сила советского человека, которую не смогли сломить ни голод, ни бомбежки, ни обстрелы и которая привела его к Победе.

М. Дмитриев — бывший военный инженер, командир одной из разведгрупп, прокладывавших ледовую трассу.

Старинные часы в диспетчерской пробили полночь. Они шли исправно, хотя и побывали на дне Ладоги. Их достали водолазы с одной из затонувших барж. Владельца часов, наверное, уже давно не было в живых, а кукушка по-прежнему вылезала из башенки наверху. Только куковала она с шипением — видно, наглоталась воды.

Когда затих последний сигнал, дежурный сержант-телефонист принялся снова кричать в трубку: «„Контрольная“! Что с колонной? Отвечайте, что с колонной? „Контрольная“!..»

Но пункт телефонной связи молчал. Оттуда должен был позвонить начальник штаба батальона старший лейтенант Е. Бирюкович и доложить о прибытии первых десяти машин. Дежурный яростно сжимал телефонную трубку, будто хотел выдавить из нее ответ. Он сорвал голос, задавая весь вечер один и тот же вопрос: «„Контрольная“! Что с колонной?..»

Я находился в диспетчерской вместе с командиром 17-й автотранспортной бригады майором Д. Биберганом.

— Отдохните, товарищ сержант! — негромко сказал он телефонисту, встал и нетерпеливо заходил по комнате взад-вперед.

Мне вспомнилась первая поездка вместе с комбригом на берег Ладоги. Это было всего четыре дня назад, 18 ноября. 389-й батальон тогда еще дислоцировался под Всеволожском. Это как раз на полпути от Ленинграда до озера. Основные же части и командование нашей 17-й автотранспортной бригады находились в Ленинграде.

Комбриг Д. Биберган приехал в расположение батальона рано утром. Пригласил в свою «эмку» меня, начальника штаба Е. Бирюковича и моего заместителя по технической части.

На вопрос, куда едем, ответил: «На западный берег Ладоги».

Проезжая часть дороги была узкой и неровной. Булыжное покрытие перемежалось с разъезженным грунтом. «Эмка» несколько раз буксовала. Грязь только сверху схватил мороз. Приходилось выходить и толкать машину.

Часа через два мы подъехали к железнодорожной линии, идущей от Ленинграда к станции Ладожское озеро. Когда мы пропускали военный эшелон, я заметил на открытых платформах зенитки. В любой момент могли налететь «мессершмитты». Но нас они в тот день не потревожили.

За деревней Ваганово начался затяжной спуск. По этой деревне его и назвали Вагановским. С обеих сторон к дороге подходил лес. Простор открылся внезапно. Только что замерзшая Ладога казалась черной до самого горизонта. Берег уже был припорошен снегом, а на льду — ни одного светлого пятна! Водитель «эмки» невольно притормозил. Издали казалось, что машина скатывалась к озеру, словно в пропасть.

Мы остановились у самой кромки льда. Вышли из машины. Осторожно опробовали лед. Он прогибался под ногой и казался прозрачным. Со дна поднимались белесые пузырьки. Озеро было похоже на каток. Только вместо конькобежцев по нему разгуливал ветер. Со льда на берег бежала мелкая колючая поземка. Она кружилась у наших ног, не зная, за что зацепиться.