Рабыня - Страница 4

В полицейском участке детей завели в закрытую комнату, в которой кроме стула и стола ничего не было. Инспектор, даже не обернувшись, вышел. Второй мужчина неторопливо устроился за столом. Детям он даже и не подумал предложить занять свободный стул. И только поморщился, когда Майя без особых церемоний заставила присесть на него брата и встала за его спиной.

– Так как ваши родители мертвы, – Майя слегка сжала плечи вздрогнувшего при этих словах братика, – и названых родителей нет, то вам назначена государственная защита. Я ваш адвокат и завтра буду представлять ваши интересы в суде.

Мужчина весьма пренебрежительно оглядел замерших детей. Потом перевел взгляд на раскрытую папку с бумагами, лежащую перед ним на столе.

– Какой суд?! – Майя недоуменно осмотрелась, как будто пыталась что-то найти.

– Все просто, девочка, – хмыкнул на ее недоумение мужчина. – В связи с гибелью родителей должен быть определен порядок наследования вами их имущества.

Адвокат открыл папку и достал листок.

– Оно состоит в доме, принадлежавшем вашей матери, и некоторых средств на счетах в банке. Кроме того, к вашим родителям есть долговые претензии, которые вы также наследуете. – Мужчина с иронией глянул на вздумавшую задавать вопросы девочку.

– Этого не может быть! Какие еще претензии? – возмутилась Майя.

– Хм-м, ну что ж, могу их зачитать. Первое – это долг по налогам за дом. Срок оплаты наступил пять дней назад, и перспектив его уплаты у вас нет.

– Почему? Мы можем их заплатить с денег мамы и папы. – Этот разговор начинал уже не нравиться девочке.

– Как я вижу, наличных денег в доме найдено не было, есть некоторая сумма на счетах в банке, но они арестованы до назначения наследников, которые… – мужчина, уже не скрывая издевки, ткнул пальцем по очереди в обоих детей, – являются несовершеннолетними. Поэтому доступ к счетам вы сможете получить только по достижении совершеннолетия. Для вас оно наступает только через восемь лет. О вашем брате говорить не приходится. Названые родители у вас также отсутствуют, как я понимаю. Может быть, у вас есть тайный клад из карманных денег?

Дети испуганно замотали головой.

– Ну, вот поэтому вы расплатиться и не можете! Кроме того, машина, управляемая вашим отцом, разнесла ограждение моста, и стоимость ремонта также лежит долгом на наследниках. Ну, а дальше по мелочи: стоимость спасательной операции, стоимость лечения…

– У нас страховка!!! – испуганный голосок Майи уже был похож на писк.

– Да, но страховка не покрыла полностью ваше лечение. Так что разница на вас. В общем, сейчас вы должны почти полторы тысячи монет, и взять их вам неоткуда. Дом и деньги на счетах вы унаследуете, но получить их сможете только через несколько лет.

– Что же нам делать? – Майя с ужасом смотрела на мужчину, который, похоже, получал удовольствие от сложившейся ситуации.

– А ничего. Завтра на суде вас признают наследниками с отсрочкой, здесь проблем нет. А что до долгов, то суд признает вас бесперспективными должниками.

– Но ведь это…

– Рабство, дорогая, долговое рабство. Много с тебя не выручить, так что на продажу оба пойдете.

– И чему вы так радуетесь? Вы же нас защищать должны!

– А я и защищаю. – Адвокат уже весело кивнул ей. – Вы наследники? – Наследники. Наследство получите? – Получите! Ну и что, что с отсрочкой? Защиту ваших интересов я обеспечил. А претензии? – тут уж без перспектив, по долгам надо платить! Эту часть суда я не выиграю.

– У нас есть знакомые, дайте мне фон, за нас заплатят.

– Как подсудные, вы не можете никому звонить, – нетерпеливо отмахнулся адвокат. – Родственников в пределах империи Арден, судя по документам, у вас нет. Так как вы несовершеннолетние, ваше дело будет рассматриваться в закрытом суде и огласке не подлежит.

– Почему? – Майя едва сдерживала слезы. – Мы же не виноваты, и папа тоже. Это был несчастный случай.

Теперь уже мужчина откровенно рассмеялся:

– Да просто потому, что я уже имею покупателя на такую смазливую девочку, как ты, и вас покупают сразу обоих. Рассказать вы уже никому ничего не сможете. Суд пройдет без вас. Чтобы не мешались… Ну вы же из больницы, вам нужно отдыхать.

Вошедший по сигналу адвоката полицейский быстро сделал укол сперва старшей девочке, а потом и мальчику.

– Что-то ты разговорчив больно с ними, – недовольно проворчал мужчина. – А ну как разболтаются?

– Да все равно! Очнутся только на торгах, а потом уже у новых хозяев, те и так в курсе. Да и кто поверит рабам? Вот интересно, зачем им эти малолетки? Девчонка еще ладно, а с малым возня только будет.

– Не твоего ума дело. Тебе платят не за вопросы, а за то, чтобы их не было. Все, пошли, этих тут оформят. – Полицейский пропустил адвоката вперед и закрыл за собой дверь, оставив спящих детей на полу.

Ощущение неправильности и чего-то жесткого появилось сразу, еще до того, как Майя открыла глаза. Все тело болело от неудобной позы, в которой она спала, и жесткого пола. Яркий свет и неясный гул голосов заставил открыть глаза.

Большая незнакомая комната, больше похожая на пустой зал с обшарпанными скамьями вдоль стен, была незнакома и абсолютно пустая.

Обратив, наконец, внимание на давящее ощущение, она рефлекторно провела рукой по шее и нащупала жесткий ободок в полпальца шириной, плотно прижавшийся к коже.

– Нас продали, – тихий голос Лютика раздался сзади.

Он сидел на низкой скамейке и с отчаянием смотрел на старшую сестру. В глазах уже появились слезы.

– Не надо, ты же все слышал, – Майя постаралась говорить ровно и ласково. – Помнишь, что говорил папа?

– «Если кажется, что все плохо, подумай снова…» – В голосе мальчика послышалось горькая ирония.

Майя слегка приободрилась, услышав ее, и заговорила, надеясь отвлечь младшего брата. Сейчас истерики ей точно было не нужно.

– Нет, братишка, папа всегда говорил: «…если ты действительно думаешь, что все плохо и хуже быть не может, значит, что бы ты ни сделал, все останется или так же, или станет лучше. А это уже хорошая новость!» Это значит, что любое твое действие приведет только к лучшему. Ну, или ничего не изменит.

Майя постаралась придать голосу бодрость, которой совсем не испытывала.

– И вообще, на тренировках папа не позволял нам сдаваться, всегда заставлял подниматься и продолжать бороться до конца!

– Да, а с кем тут бороться! – тихо воскликнул Лютик. – Нас даже не спрашивают. Навесили железку на шею и все.

– Ну и пусть, будем искать выход. Этот адвокат говорил, что мы у него заказные, так что сейчас и узнаем, с кем воевать.

Майя за показной бодростью попыталась спрятать свое отчаяние и поддержать младшего брата. Опершись о скамейку, она медленно пересела с пола на нее. Почувствовав, как неприятное покалывание растекается по всему телу, невольно поморщилась.

– Лютик, ты был на торгах?

– Нет, когда проснулся, я слышал, как за стенкой сообщали, что продали двух «должников» какому-то «лорду». Наверно, это о нас.

Девочка горько вздохнула, понимая, что подбодрить брата не получается, и нужно как можно быстрее его отвлечь.

– Лютик, мы сейчас с тобой в одном положении. Этот злой следователь или адвокат, не знаю уж как на самом деле, в одном был прав. Нам сейчас никто не поможет. Просто не станут разговаривать. Мы одни, и я не знаю, что нам делать. Но скажу только одно, я вытащу нас из этого дерьма, я буду бороться за тебя и себя, даже если придется сдохнуть! И ты держись. Сейчас мы можем только верить друг в друга, без этого нам будет очень плохо. Если нас разлучат или со мной что случится, помни об этом и борись до конца, как на учил папа. – Разговор пришлось прервать из-за щелчка в дверном замке.

В открывшуюся дверь неспешно вошли двое. Первым шел невзрачный человек в помятом костюме серого цвета. Сделав несколько шагов, он повернулся и подобострастно поклонился второму. Это был высокий полный мужчина, со слегка одутловатым, красным лицом и толстым носом. Он шел не торопясь, высоко задрав подбородок, и свысока поглядывал на своего сопровождающего. На детей, сидящих на скамейке, он даже не взглянул.