Рабство и данничество у восточных славян - Страница 24

Отвергая некоторые построения Б. А. Тимощука, мы, однако, считаем достаточно правдоподобным его предположение о наличии на Руси X в. поселений с пленниками, работающими в княжеском хозяйстве. Косвенно это подтверждают, как уже отмечалось нами, летописные сообщения о селах, принадлежащих киевским князьям. Надо думать, что эти села не пустовали, а населялись.²⁵⁹ По условиям же того времени населить их можно было только инородцами, или пленниками, поскольку формирование зависимого люда на внутренней, местной почве не имело под собою необходимых социально-экономических оснований.²⁶⁰ Факты, хотя и единичные, укрепляют нас в этой мысли.

В Истории В. Н. Татищева читаем о князе Святославе, который «ясы и косоги победил» и «много привёл в Киев на поселение».²⁶¹ Эта запись содержится во второй редакции татищевской Истории. В первой редакции она выглядит несколько иначе: «И ясы победи, и косоги, и приведе я многи ко Киеву».²⁶² О поселении пленников здесь, как убеждаемся, ничего не говорится. Но в примечании к данной записи В. Н.Татищев замечает, что «козары и косоги по завоевании переведены были и поселены около Киева».²⁶³ Отсюда заключаем: в Киевской Руси середины X в. поселение пленников на землях полянской общины становится более или менее обычным делом. Местом поселений могли быть и княжеские села. По нахоженному предшественниками пути шли князья Ярослав и Мстислав, когда в 1030 г. «собраста вой мног, идоста на Ляхы, и заяста грады червеньскыя опять, и повоеваста Лядьскую землю, и многы тяхы приведоста, и разделивша я. Ярослав посади своя по Ръси, и суть до сего дне».²⁶⁴

Итак, мы считаем вероятным, что часть приводимых с войны пленников-рабов восточные славяне поселяли на собственной племенной территории. При этом преследовались разные цели: военно-оборонительные, если пленников размещали на южном пограничье со степняками (например, по Роси), и производственные, если приведенный «полон» сажали на владельческую землю, именуемую селами.²⁶⁵

Возвращаясь к восточнославянскому рабовладению, надо сказать, что по сравнению с «антским периодом» на протяжении VIII-Х столетий в институте рабства у восточных славян многое переменилось.²⁶⁶ Появилось бессрочное рабство, хотя сохранялось и прежнее ограниченное определенным временем рабское состояние. Но постепенно не обычай, а воля господина определяет судьбу раба, что также переходило в обычай, давший позднее право рабовладельцу распоряжаться жизнью и смертью тех, кто находился у него в рабской зависимости.

К числу новых явлений следует отнести зачатки внутреннего рабства, впрочем, весьма слабые и маловыразительные.

Еще одна перемена состояла в том, что рабы из подвижной и неустойчивой группы, растворявшейся в свободном населении, мало-помалу соединялись в отдельную социальную категорию, послужившую основой для развития рабовладельческого уклада.

Новым было и то, что рабы приобрели меновую стоимость и мощным потоком хлынули на внешний рынок. Есть достаточно данных, чтобы говорить о значительном подъеме работорговли у восточных славян IХ-Х вв. Если в прежнюю эпоху выкуп из рабства преобладал над торговлей рабами, то с этих пор превалировать начинают торговые сделки живым товаром.²⁶⁷ Причем, хотя и очень медленно, но шаг за шагом развивается внутренняя работорговля, достигшая в X в. некоторых успехов.²⁶⁸

Несколько разнообразнее стало использование рабов: за них получали выкуп, ими торговали (преимущественно на внешнем рынке), применяли в качестве воинов²⁶⁹ и слуг, приносили в жертву языческим богам, их копили ради повышения престижа в обществе, широкое распространение получило наложничество рабынь.

В источниках вплоть до X в. не прослеживается эксплуатация рабов в производстве. Предположительно, конечно, можно думать, что пленники-рабы, приводимые домой простыми восточнославянскими воями, включались в производственную деятельность и трудились вместе и наравне с другими членами семейно-родовых коллективов в тех краях, куда забросила их судьба. С X в. появляются первые признаки использования труда рабов-пленников в княжеских селах. Но в целом рабский труд не играл сколько-нибудь заметной роли в экономике восточнославянского общества, и потому едва ли можно говорить о наличии у восточных славян VIII-X вв. рабовладельческого хозяйственного уклада.

Необходимо еще раз подчеркнуть, что восточнославянские рабы указанного времени — в подавляющей массе бывшие пленники. Внутреннее рабство едва только прорастало, будучи практически неприметным. Войны— единственный, в сущности, источник пополнения рабов в восточнославянском обществе.

Обращение в рабство пленников являлось своеобразной формой эксплуатации одних племенных общностей другими. Это означает, что социальное неравенство у восточных славян не имело еще внутренних стимулов и было локализовано в области межплеменных отношений.

Нельзя также забывать, что в пленениях находило выражение также превосходство сверхчувственных потенций того или иного этнического образования над своими соседями. Следовательно, побудительные мотивы полонов возникали не только в материальной, но и в духовной сфере.

Раб-пленник являлся наиболее древней фигурой зависимого люда на территории, занятой восточным славянством. Естественно предположить, что в древнерусских письменных источниках он должен быть упомянут прежде, чем какой-нибудь представитель иных групп зависимого населения. И вот тут наше внимание привлекают термины «челядь», «челядин».

¹⁶⁷ Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-IХ вв.// Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В., Шушарин В. П., Щапов Я. Н. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С.389.

¹⁶⁸ Там же. С.391. Б. Н. Заходер переводит Марвази несколько иначе: «Зимою нападают на них (славян. — И. Ф.) мадьяры, у них много рабов, потому что они постоянно нападают». — Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. М., 1967. Т.П. С.131.

¹⁶⁹ Новосельцев А. П. Восточные источники... С.390.

¹⁷⁰ Там же. С.396.

¹⁷¹ Б. Н. Заходер пришел к выводу, согласно которому «славянские темы», представленные в сочинениях Ибн Русте, Гардизи и др., «не могут быть локализованы на запад далее, чем Киевское государство».— Заходер Б. Н. Каспийский свод.. . С.108. См. также: Новосельцев А. П. Восточные источники... С.391-393.

¹⁷² Новосельцев А. П. Восточные источники... С.398.

¹⁷³ Там же. С.397.

¹⁷⁴ Там же. С.399.

¹⁷⁵ Там же. С.405.

¹⁷⁶ Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. '99. В научной литературе существуют и другие, близкие к обозначенным годам, датировки этого похода. — См.: Сахаров А Н. Дипломатия Древней Руси. IX —первая половина X в. М., 1980. С.182-184.

¹⁷⁷ Бартольд В. В. Соч. М., 1963. Т. II. Ч. 1. С. 829.

¹⁷⁸ Там же. С. 830.

¹⁷⁹ Якубовский А. Ю. Ибн Мискавейх о походе русов... С.69.

¹⁸⁰ Новосельцев А. П. Восточные источники. . . С. 390.

¹⁸¹ Там же. С.389. Б. Н. Заходер предложил следующий перевод цитированного отрывка из Ибн Русте: «И если он захватит вора в своем государстве, приказывает удушить его или помещает его по соседству с наиболее крайней областью своей страны». — Заходер Б. Н. Каспийский свод. . . С. 125.

¹⁸² Правда Русская. II. Комментарии. М.; Л., 1947. С.291, 293.

¹⁸³ Гальперин С. Д. Очерки первобытного права. СПб., 1893. С. 152-153.

¹⁸⁴ См.: Пресняков А. Е. Княжое право в древней Руси: Очерки по истории Х-ХII столетий. СПб., 1909.

¹⁸⁵ Новосельцев А. П. Восточные источники... С.390.

¹⁸⁶ 3имин А. А. Холопы на Руси... С.44.

¹⁸⁷ Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана... С.147.