Работа с риском (сборник) - Страница 6

Вообще, обстановка в кабинете была офисно-казенной. Никаких излишеств. Шкаф, стол, стеллаж с пухлыми папками отчетов, сводок и нормативных документов, небольшой телевизор, компьютер. Из украшений – схема эвакуации при пожаре, рекламный календарь с фотографией «Планеты-Хауз» и миниатюрные, но самые настоящие хоккейные краги, висящие за вращающимся креслом.

На столе стояли четыре монитора. С их помощью можно было обозреть практически любой уголок магазина. И даже (тс-с-с-с! совершенно секретно!) служебные туалеты. Такие же мониторы имелись в помещении старшего смены, но он, в отличие от начальника, за уборными наблюдать не мог.

Чернаков в свое время убедил Аршанского в необходимости оснастить сортиры секретными «глазками», найдя там пару использованных шприцов с характерными следами бурой жидкости. Персонал в «Планете» трудился разношерстный, попадались и зависимые от тяжелых наркотиков. К тому же именно в кабинках гальюнов нечистые на руку работники прятали под одежду украденный с прилавков товар, а «звенящие» бирки отрывали и спускали в канализацию.

Аршанский поначалу замахал руками.

– Вы что, Вячеслав Андреевич! Это ж неэтично! Ладно – в кафе или на складах, но в туалете?! А если узнает кто?.. Это ж скандал! По судам затаскают!

– Во-первых, Илья Романович, как показывает мировой опыт, в вопросах безопасности этично все. Во-вторых, мы никому не скажем. В-третьих, если кто случайно и заметит, объясним, что это ошибка проектировщика. Следить за оперативной обстановкой в гальюнах буду лично я, а меня, как вы понимаете, трудно чем-то удивить.

– Но я же тоже хожу в туалет!.. – нервно произнес Аршанский.

Чернаков мысленно усмехнулся. Он вдруг вспомнил какого-то британского лорда, который сказал, что не боится объективов и телекамер папарацци, потому что не делает ничего такого, чего не мог бы повторить при свидетелях.

– Камеры установим так, что унитазы в объектив не попадут. Можете облегчаться спокойно…

В конце концов Аршанский сдался. Чернаков пригласил знакомого инженера, и тот под покровом ночи сделал свое черное дело. Вячеслав Андреевич сдержал слово – унитазы в объектив не попали. На всякий случай инженер дал подписку о негласном сотрудничестве с ФСБ (проще говоря, стукачестве). Если общественность вдруг узнает о «глазках» в сортирах, она тут же будет проинформирована о тех, кто «помогает» самому популярному в народе ведомству.

Для страховки над унитазами были повешены предупредительные таблички «Внимание, в туалетах ведется скрытое наблюдение!». Естественно, все восприняли их как хохму, но в случае провала всегда можно на них сослаться. Какая хохма?! Все серьезно! Не нравится – милости просим на улицу, в платный сортир.

Туалетная слежка оправдала затраты на ее установку. Месяц назад Чернаков пресек продажу двух кило «стекла» – наркотических пилюль, добавляемых в лимонад для придания последнему особых вкусовых качеств. Очень популярная дурь в ночных клубах. Выпиваешь – и ни в чем себе не отказываешь… Один из продавцов торговал ею прямо в «Планете», в качестве прилавка выбрав туалетную кабинку. А про несунов и говорить нечего! Вячеслав Андреевич набил руку, вернее, глаз и без труда отличал человека, честно справляющего нужду, от воришек, прячущих в нижнем белье товар. Последних брали на специальной рамке для персонала, и они потом долго ломали голову, где могли засветиться.

Иногда в кабинках занимались любовью по-походному, но в такие моменты Чернаков без промедления отключал монитор, не мешая людям. Любовь не влияла на безопасность, зато поднимала у сотрудников рабочее настроение. Пускай занимаются! Производительность труда повысится.

Что касалось «секреток» в торговом зале, то денег на их установку Чернаков не жалел. Естественно, хозяйских денег, хотя те, несмотря на масштабы предприятия, придерживались старого буржуйского правила – где можно не платить, лучше не платить. Средства на безопасность они выделяли с таким скрипом, что он был слышен за километр от «Планеты». Приходилось убеждать и доказывать математически, с калькулятором в руке. В итоге «секреток» натыкали столько, что можно было без проблем проследить за человеком, идущим по залу в любом направлении, да еще с разных точек.

Вячеслав Андреевич уселся за стол, достал из ящика упаковку просроченного анальгина и проглотил пару таблеток. Голова немного гудела. Накануне он заскочил в клуб ветеранов милицейского райотдела, называемый в народе «Клубом Черных Подполковников». Раз в неделю там собирались вышедшие в отставку или на пенсию коллеги и их бывшие начальники, парились в баньке и жадно общались о театральных премьерах, книжных новинках, модных выставках, Интернет-сайтах и политике. Иногда наизусть читали стихи, в основном незабвенного Баркова. В процессе обсуждения кто-нибудь бросал условную фразу: «Ну что?..» После чего на столе вырастала горка из мятых купюр мелкого и среднего достоинства, которую через минуту обменивали у банщика на водку и символическую закуску. Стихи заканчивались, начиналось «Гип-гип-ура-а-а!».

Чернаков заходил в клуб примерно раз в месяц, в обсуждении театральных премьер старался не участвовать, приводя один и тот же аргумент: «Ну зачем обязательно нажираться? Можно и в города поиграть». Плохо, когда на следующее утро коллектив супермаркета видит начальника службы безопасности с мешками под глазами и улавливает неприличный выхлоп. И, соответственно, не чувствует себя в полной безопасности.

Но вчера один из завсегдатаев проставлялся по поводу пятидесятилетия и ссылаться на «города» было неуместно. Именинник, сидевший за столом рядом с Чернаковым, без устали подливал, требуя пить непременно до дна. «И пусть в моей жизни будет столько дерьма, сколько капель останется на дне этого бокала… И пусть в моей жизни будет столько женщин, сколько капель останется… Э-э!!! Не пить! Лучше споем! Нашу, ментовскую. „Та-га-нка, где ночи полные огня-я-я…“»

По пути домой Вячеслава Андреевича тормознул гаишник, уловивший в движениях машины некоторую неустойчивость на трассе. Чернаков, опустив стекло, показал милицейское пенсионное удостоверение, которое, как правило, выручало на дорогах. Гаишники понимали – рано или поздно сами выйдут на пенсию.

– Пили?

– Нет, – честно соврал пенсионер, – просто утомился.

– А почему это вы не пили, а я пил?

Тут Вячеслав Андреевич заметил, что глаза у стража дорог блестят несколько ярче, чем это положено по уставу.

– Пройдемте в мою машину!..

Гаишник подмигнул, кивнув на своего расписанного гербами четырехколесного друга.

– Угощаю! А то мне одному несподручно, а напарник приболел… Праздник у меня… Развелся.

– Поздравляю. Но извини, старик… Спешу… На работу утром.

Наверное, сейчас вместо анальгина более эффективно помогли бы пятьдесят граммов коньяку с лимоном, но Чернаков поклялся себе на пенсионном удостоверении, что на работе ни-ни… Даже в оздоровительных целях. Плохой пример детям.

Он откинулся в кресле, минуту-другую посидел с закрытыми глазами. Состояние стабильно тяжелое, грозит перейти в стабильно мертвое. Тьфу-тьфу!

Вячеслав Андреевич поднялся, включил чайник, вернулся за стол, влез в очки (старость не радость!) и раскрыл папку.

Все как обычно. Два задержания на рамке. Мелочевка. Рулетка за сорок пять рублей и мыльница за сотню. Пойманы водитель АТП и инженер-технолог. Якобы забыли оплатить. Проведена профилактическая беседа, оба отпущены, товар оплачен, милиция не вызывалась…

Да и то: чего людей зря смешить? Даже если бы и вызвали, никто бы все равно не приехал. «Палки» на такой ерунде не срубишь, разбирайтесь сами. Вот если ущерб на тысячу или хотя бы рублей на пятьсот, приедем с радостью, халявные раскрытия кому ж помешают?..

Чернаков, когда вступил в должность, побывал в местном отделе, познакомился с начальством, распил представительский презент, короче, навел мосты. Начальство против взаимодействия не возражало, деликатно попросив заодно отреставрировать дежурную часть, взамен пообещав присылать наряд по первому требованию. Если будет свободная машина. «То есть вам еще и машину подарить?» – «Нет-нет, что вы… Но если вдруг будет такая возможность, не откажемся. Не корысти ради ведь просим, но для государства родного…»