Работа для гробовщика - Страница 12

— Когда врач пришел?

— Где-то около трех. После родов ему ещё пришлось зайти домой. Мне он сказал, чтобы умыться, но я думаю, что пришлось объяснять жене причину опоздания на ланч. Мисс Рут тогда уже была мертва.

Некоторое время стояла тишина, наконец капитан заговорил:

— Врач констатировал смерть. Разумеется, он ничего не заподозрил. Трудно его винить.

— Но ведь кто-то это сделал! — заметил Кэмпион и был немало удивлен, что оба тут же стали оправдываться.

— Люди всегда любят позлословить, — заявила Рени, словно он её обвинял. — Такова людская натура. Всякая внезапная смерть вызывает слухи. «Что-то быстро она загнулась, а? — и тут же добавят: — Тебя это не удивляет?» Или: «Для тебя-то это облегчение!» Тошнит от этих сплетен. — Кровь прихлынула к её лицу, глаза гневно сверкали.

Капитан встал и поставил стакан на место. Щеки его раскраснелись.

— Во всяком случае, не я убил эту чертову бабу, — заявил он со сдержанной язвительностью. — Разумеется, я с ней ругался, признаюсь, и по-прежнему считаю, что имел на это право, но не я её убил!

— Тише! — Рени старалась успокоить отставного вояку всей силой своего авторитета. — Весь дом поднимешь на ноги, дорогой. Мы знаем, что не ты.

Капитан, уже взявший себя в руки, прямой и стройный в нарядном шлафроке a la Эдуард VII, поклонился вначале ей, потом Кэмпиону, и даже у него это выглядело театрально.

— Спокойной ночи, — любезно распрощался он. — Сердечно благодарен.

Хозяйка заперла за ним двери, потом заметила:

— Старый олух. Теперь, когда дела приняли такой оборот, живет в постоянном напряжении, и одна рюмка может вывести его из равновесия, — она запнулась и с сомнением уставилась на своего мнимого племянника. — Речь шла о комнате. Старики — они как дети. И ужасно завистливы. Когда мы въехали сюда, я дала ему приличную комнату, которую хотела получить Рут. Та утверждала, что в детстве это была её комната, а когда убедилась, что ничего от меня не добьется, начала его терроризировать. Только и всего. Правда, я не вру. Это слишком глупо, — она взглянула на него с таким виноватым видом, что Кэмпион рассмеялся.

— Слишком долго все это тянулось, — признала она. — Все то время, пока мы тут жили. Свара затухала, потом вспыхивала вновь, и все начиналось сначала. Сам прекрасно знаешь, как бывает. Но хотя он и высказывался о ней не в лучшем духе, но первый поспешил на помощь, когда заметил, что с ней в самом деле что-то случилось. Такой уж он есть. Очень порядочный, добрый человек, если узнать его ближе. Головой за него ручаюсь.

— В этом я уверен, — согласился он. — Но это и есть та великая тайна, в которой вы мне собирались сознаться?

— Что-что? Мы с капитаном? — Откинув голову назад, Рени от всей души расхохоталась.

— Дорогой мой, — отсмеявшись, вздохнула она, — мы живем под одной крышей тридцать лет. И не нужно быть детективом, чтобы искать тут какой-то секрет. Скорее нужна машина времени. Нет, я хотела рассказать о тайнике с гробами.

Сонный Кэмпион был донельзя поражен.

— Что-что? — переспросил он.

— Быть может, речь идет совсем не о гробах, — мисс Рапер влила примерно с ложку спиртного в свой стакан, добавила немного воды (как подобает даме) и неутомимо продолжала: — Во всяком случае, что-то в этом роде.

— О трупах? — предположил он.

— Ох, котик, нет. — Голос её звучал виновато. — Может попросту о досках или о тех жутких крестах, которые они ставят. Я никогда не заглядывала внутрь. Не было случая. Видишь ли, они всегда приходят ночью.

Кэмпион приподнялся на локте.

— Может, вы наконец поясните, о чем идет речь.

— Я и пытаюсь, — в голосе её явно звучал укор. — Я сдала один из подвалов — тот маленький, который выходит к подъезду — хотя и находится, собственно, позади дома — мистеру Боулсу, похоронных дел мастеру. Он просил меня как о большой услуге, а я не решилась отказать, потому что всегда лучше не ссориться с людьми этой профессии. Я не права?

— На случай, если вдруг понадобятся срочные похороны, да? Это ведь ваше дело. Когда это было?

— Ох, давно. Во всяком случае, несколько месяцев назад. Он очень спокойный съемщик. Никогда не доставляет хлопот. Но я подумала, что ты можешь когда-нибудь заметить, что подвал заперт, откроешь его и начнешь гадать, мои ли это вещи. — Рени была совершенно серьезна, большие круглые глаза смотрели ласково. — Кстати, на него и его сына вы можете взглянуть сегодня ночью, там, внизу, — закончила она.

— Они там?

— Если нет, то скоро будут. Он заходил ко мне, когда вы отправились к мисс Ивэн, предупредить, чтобы я не пугалась, если услышу какой-нибудь шум между тремя и четырьмя утра. Весьма любезный человек, со старомодными манерами.

Кэмпион её уже не слушал. Чарли Люк совершенно однозначно заявил, что эксгумация Эдварда Палинода должна состояться в четыре утра на кладбище Уилсвич. И он стал уже сомневаться, не снится ли все это, когда вдруг объяснение пришло само.

— Конечно, они его не хоронили, — триумфально заявил он.

— Разумеется, фирма «Боулс и сын» его не хоронила. — Рени казалась обеспокоенной. — С этим были проблемы. Мистер Эдвард в своем завещании дал весьма безрассудное указание. Его не интересовало, заденет ли он чьи-то чувства. Мертвые на такие вещи внимания не обращают. Но написано было черным по белому: «Проведя немало унылых ночей в отвратительном подвале, вслушиваясь в звуки зенитных орудий и вражеских бомб, вместе с Боулсом, который все время меня разглядывал, примеряя в воображении к одному из своих безвкусных гробов, предназначенных для пушечного мяса, заявляю, что если я умру раньше него, не желаю, чтобы мое тело хоронил он или кто угодно ещё из их гнусной фирмы». — Это темпераментно зачитанное заявление было завершено патетическим жестом. — Звучит прямо как текст роли, — заметила она. — И притом так подло…

— Нужно признать, в характере ему не откажешь, — заметил Кэмпион.

— Надутый старый идиот, — убежденно возразила она. — Полон был невероятных идей, но дурное воспитание и в могиле сказывается. Этот недотепа спустил капитал всей семьи. Вот, теперь ты все знаешь, мой дорогой. Если услышишь какой-то шум, значит они пришли.

— У меня не будет ни малейших сомнений, — заверил Кэмпион и встал с постели, чтобы накинуть халат.

— Пойдем, посмотрим? — она была явно возбуждена.

Ему пришло в голову, что с самого начала Рени так и собиралась сделать.

— Никогда не любила подглядывать, — убежденно заверила она, поскольку не было повода, и к тому же из моей комнаты много не увидишь. Последний раз они тут были месяца три-четыре назад.

В дверях Кэмпион задержался.

— А что с Кокердейлом? — спросил он.

— Ох, не волнуйтесь, он спит на кухне.

— Что-что?

— Слушай, Альберт, — она произнесла его имя со своего рода вызовом, что он тут же почувствовал. — Не будь глупым и не пытайся навредить бедняге. Это была моя идея. Не хотелось, чтобы он наткнулся на Боулса. «Все дома, — сказала я, — а вам поручили стеречь тех, кто дома. Приходите и посидите в тепле, в удобном кресле». Разумеется, он меня послушался. Ведь я ничего плохого не сделала, да?

— Ну да, только деморализовали порядочного полицейского, — недовольно протянул Кэмпион. — Ладно, пошли, проводите меня.

Они миновали широкий коридор, потом спустились по ступеням. В доме царила тишина. Семейство Палинодов спало, как и жило — в абсолютном равнодушии ко всему, что его не касалось. Долетавший из одной комнаты громогласный храп напомнил Кэмпиону, что источник гнусавого голоса Лоуренса надлежало бы искать в аденоидах.

На первом этаже мисс Рапер остановилась. Кэмпион тоже остановился, но его внимание привлек не шум, а запах. Из подвала сочилась тонкая струя отвратительной вони. Втянув поглубже воздух, он с трудом сдержал кашель.

— Господи Боже, это что такое?

— О, ничего страшного, она просто готовит, — хозяйка сознательно пыталась обратить все в шутку. — Слышите?

Только теперь он расслышал какой-то шум, весьма отдаленный и приглушенный, напоминавший грохот пустых деревянных ящиков.