Рассказы и заметки (СИ) - Страница 1

Annotation

Филипьев Герман Борисович

Филипьев Герман Борисович

рассказы и заметки

Какого цвета эта комната? Первое, что я сделал проснувшись - сплюнул кровью. В бок, на плечо. Эритроциты вперемешку со слюной, густой жижей свисали с угла пересохших губ. Я не чего не вижу. Слишком ярко, белый бьет в глаза. Опустил веки и попытался смочить горло влагой желез. Боль. Сразу начал кашлять сухим. Словно кадык сломал. Мышцы шеи ноют, как от плохо поставленного укола. Шейные позвонки трещат. Хочу ладонью закрыть глаза и вытереть слюну с лица. Но кисти не подвижны. Нужно встать, но не могу. Спина печет. Между лопатками словно лезвие ножа. Нужно открыть глаза для выяснения обстоятельств. Несколько секунд мигрени и я вижу, что привязан. Какого цвета эта комната?

Это что палата? Черт! Не вышло. Поворот головы влево, поворот вправо и я в комнате с высокими потолками и стенами густо выкрашенными в белый. Бесспорно - это больничная палата. И факт - я зафиксирован к кушетке. Я привязан не ремнями, а постельным бельем. По одной простыне на каждую конечность и еще одна проходит через мою грудь. Очень старый и знакомый мне прием. Значит, что - то пошло не так. Я пытаюсь вспомнить последний эпизод. Но память дает не картинку, а чувство. Круговое жжение кожи шеи и боль в затылок. А теперь я здесь. Слюна уже присохла к щеке. О, дивный мир. На всю комнату одно огромное окно. Судя по раме, ее размерам и форме, толщины стен, ширине подоконника - я в здании середины двадцатого века постройки. Свет по ту сторону оконного стекла настолько яркий, что я не могу оценить вид из него. Дерево рамы, покрыто трещинными, сухой кожуры белой краски. Я делаю вдох. Хлор с пылью. Запах медицины. В огромной, высокой, белой палате с красной плиткой пола, я абсолютно один. Моя кровать стоит ровно по центру, я накрыт белой тканью, под ней голое тело, а вокруг - нечего. Абсолютная пустота. Ни какой мебели, ни каких предметов. Это изолятор. Отличное дизайнерское решение. Нужно вырваться. Напрягаю мышцы и сухожилия, выкручиваю запястья, стараясь выдернуть руки. Узлы петлей впиваются в плоть, передавившие сосуды. Пальцы немеют. Я раскачиваю свое тело со стороны в сторону, в надежде разорвать ткань или перевернуть кровать. Хоть что-нибудь, но не быть прикованным. Двигаться, быть свободным. Спина буквально жжет, кости ломит, я начинаю вспоминать и кричу.

Черт! Кто нибудь! Крик переходит в кашель. Кашель извергает сгустки крови. В этот раз все стекает по подбородку. Что за ничтожное положение? Я кричу еще громче, когда двери за моей головой открываются и через пару шагов перед мной оказываются двое санитаров, слева и справа от меня и медицинская сестра, у моих ног.

Мое первое утро в психушке началось с того, что я проснулся от чувства схожего с паранойей. А именно сквозь сон мне показалось, что на меня кто-то смотрит. И этот кто-то совсем рядом, у меня за спиной. Я открыл глаза. Лицом я был к стене. Я не двигался, а просто ждал когда это чувство пройдет. Но вместо этого ощущение только усиливалось и что самое главное подтверждалось моими органами чувств. Я впрямь кожей чуял тело рядом. Я собрал всю волю в кулак и резко обернулся. Признаюсь честно, я не ожидал такого увидел. Где-то в метре от меня стоял мужчина лет пятидесяти и мастурбировал глядя мне в лицо. Я спокойно встал и не обращая на него внимание пошел к умывальнику. Мужчина тем временем провожая меня взглядом продолжал дрочить. Я пытался найти раковину, которая как я был уверен находилось возле двери. Но не чего не было.

- Что ищешь?

Я обернулся. Этот вопрос прозвучал от онаниста.

- Умывальник. Я хочу умыться и почистить зубы.

- В палатах умывальников нету. - Сказал он продолжая на меня наяривать. - Утренняя гигиена в общей комнате. По расписанию через пол часа. - На этих словах он кончил, издав какой-то гортанный звук и нелепо скривив лицо. После вытер член об синею больничную пижаму, натянул штаны и как нечем не бывало, насвистывая вышел из комнаты. Я проводил его взглядом, но он так и не повернулся.

Как понял, это типичная утренняя процедура. Мужчина удалился так и не посмотрев на меня. Даже как-то обидно, что ли. Не каких чувств. Ничего личного, просто онанирующий на тебя незнакомец. Этот случай возможно стал своеобразной точкой отчета.

- Это Ваня-Два Конца. - Произнес сухой бас, с глубины комнаты. Я оторвался от удаляющегося силуэта спины извращенца и обернулся на голос. - Ваня-Два Конца, он всегда дрочит на новеньких. Говорит, что чувствует их запах. - Голос принадлежал толстому, лысому существу маленького роста, возраст и пол которого я определить попросту не смог. - Он вполне безобиден, просто любит дрочить, при каждом удобном и не очень случае.

- Два Конца?

- Да.

- Почему Два Конца?

Существо сидело в самом углу палаты, возле огромного окна. Такое же окно я видел в изоляторе, но только сейчас заметил, что за стеклом кованая решетка. Холодно, а грязь какает-то стерильная, как в реставрированных зданиях девятнадцатого века, что в центре города.

- Потому, что он любит чтобы его трахали с двух концов. - Существо громко отхлебнуло жидкость с алюминиевой кружки, поперхнулось, вытерло слюни рукавом и добавило. - Особенно черномазые. - Оно поковырялось у себя в носу, достала козявку, внимательно изучило ее и съело. - Любит когда его трахают хачи. Постоянно об это говорит.

- Педик, что ли?

- А кто сейчас не педик?

На этом философском отступлении я решил осмотреться. Для начала отметил, что в палате нас было двое. Я и Существо. Еще было четыре пустые койки, которые представляли из себя металлическую кровать, явно с годов пятидесятых, с ржавой сеткой вместо матраца. Люминесцентные лампы в тысячи метрах над головой. Деревянный пол выкрашен в черное. Керамика сосудов для утренних процедур не единственное что отсутствовало в этом помещении. Зеркала. Вот, что я заметил. Их отсутствие. Не какого источника увидеть свое лицо, кроме глаз собеседника, а их взгляд уж очень кривой. Также я не обнаружил прикроватной мебели. Ни тумбочек, ни табуретов, ни столов. Только стены, потолок, мигавший свет лампы, окно с решеткой и Существо с алюминиевой кружкой. Еще одна особая черта. Как только Существо закончило вопрос, оно отвернулось и погрузилось в свои мысли. Уже второй человек за пару минут потерял всякий интерес ко мне, как только закончил с моей оболочкой. Здесь каждый не то чтобы сам за себя. Здесь каждый попросту - сам.

Онанист оказался прав. Утренние процедуры начались по расписанию. Через пол часа. Санитары вызвали всех постояльцев в коридор, выходя из палаты, а потом стоя у стены, я заметил, что в палатах нет дверей. Всего их было тринадцать. Тринадцать пещер, с деревянными арками входа из них. С этих дыр словно тараканы, выползали прямоходящие, убогие твари, смотрящие исключительно себе в ноги. Они синхронно появились в свете коридора и отрепетированным движением прислонились к стене. Среди этих людей был и я, такой же таракан. Глядя на то как люди стоят вдоль стен, опустив глаза, словно стыдясь своего существования, а по центру через весь коридор, как бригада СС, идет толстая медсестра в сопровождении двух огромных по комплекции санитаров. Мне вдруг пришла в голову абсолютно дикая мысль, что это на самом дели медицинское учреждение где лечат больных людей. Осознав этот факт, я невольно засмеялся вслух. Звук с моей глотки разразился эхом в пространстве. Не успел я осознать свою ошибку, как напротив меня возникла скорая медицинская помощь. Я забыл сказать, что толстая медсестра с лицом из сальной кожи вела перед собой стол на колесиках. На столе были маленькие пластиковые стаканчики с разноцветными пилюлями внутри, на стаканчиках были какие-то буквы и цифры, написанные черным маркером с тонким стержнем. Так же стоял кувшин с водой и прозрачный стаканчик, скорей всего для этой воды. К передней части стола был прикреплен лист утренних назначений с чередой фамилий и номеров палат. Медсестра и ее охрана уставились в мое тело. Я рефлекторно словно искал поддержку повернул голову в сторону Существа. Но оно стояло как и все, молча смотря в пол. Щелчок пальцев с плохим маникюром и запахом спирта от них, перед моим лицом. Я поворачиваю голову на звук. Давно я не чувствовал такую злость и отвращение взгляде по отношению к себе. Какое-то время все отделение стояло в полной тишине. Это позволило мне внимательно рассмотреть ее лицо. Оно удивительно стереотипно схоже с лицом поросенка. Тот же пятак вместо носа, теже розовые щечки, такие же заплывшие, маленькие глазки. Поросенок устал смотреть мне в глаза, видимо жирная шея затекла, опустил подбородок, а точнее подбородки вниз, уставившись в лист назначений.