Раба до скончания времен - Страница 11

Объект шестиметровой высоты представлялся довольно странным сооружением: то ли макет восточного дворца, то ли подобие собора Василия Блаженного, только луковки без крестов, а вместо них навершия, как у новогодних елок. Стены пластинчатые, узорчато-ребристые, в красноватых подпалинах, – нечто среднее между корою дерева, опереньем птицы и рыбьей чешуей. На стенах пульсировало серебристо-жемчужное сияние. Покоился объект на иссиня-черном, расширяющимся книзу раструбе с горизонтальными округлыми выпуклостями, напоминающими мелкие ступени. Дверей, окон или иллюминаторов не было замечено.

Зато заметили рядом в расщелине, когда солдаты приблизились с автоматами наизготовку, другую диковину – неподвижного, двухметрового, темноволосого мужчину в прозрачном шаре вроде хрустального. Выглядел мертвец лет на сорок – сорок пять, лицо бронзовело загаром, глаза были открыты – черные-пречерные и пронзительные. Облачен в синий комбинезон, перламутрово-блестящие перчатки и ботинки, похожие на игрушечные дирижабли,- длиннющие, остроносые, тоже блестяще-перламутровые, с черными шариками вместо шнурков.

Первое, что приказал сделать немногословный ядерщик в лампасах, когда осмыслил увиденное – накрыть Неизвестный Объект (НО) и Неизвестный Шар (НШ) брезентом, дабы не засекли со спутников американские империалисты, рвущиеся к мировому господству. Второе – с каждого обитателя Бугрино незамедлительно взяли подписку о неразглашении важной государственной тайны: и о вспыхнувшем над тундрой огненном шаре, и о загадочных находках возле склада ГСМ предписывалось молчание хранить ровно четверть века.

Еще через сутки громаднейший вертолет с четырьмя винтами унес из Бугрино в неизвестном направлении и зачехленный НШ с мертвецом, и опутанный канатами НО – тоже в пятнистом чехле (для маскировки). Вслед за тем исчезли в небе высокие гости, поздравив начгарнизона с присвоением внеочередного – полковничьего! – звания.

В подземном сверхсекретном бункере близ Мытищ над "бугринским феноменом" (так значилось в заведенном деле № 75/04-САС) колдовали знаменитейшие спецы. Чего только не перепробовали, пытаясь проникнуть внутрь НШ и НО, – ничто не помогло: изделия были явно сработаны неназемных предприятиях.

Доложили генсеку. Тот прибыл с министром обороны и Главным Идеологом, осмотрел инопланетные гостинцы, глубоко задумался, восседая в кресле, даже вздремнул малость. Затем взъерошил пальцами свои замечательно широкие и густые брови, громыхнув на весь бункер:

– А што рассусоливать? Смелость города берет. Нет таких крепостей, которые бы не взяли, большевики. Пушчонка-то лазерная зря, штоль, у вас вон пылится? Попытка не пытка. – И захохотал.

Спецы знаменитейшие, похолодев от ужаса, безмолствовали, а свита заулыбалась, поддакивая.

Через час после отбытия Бровастого всеиспепеляющий лазерный луч впился в обшивку НО-и произвел действие не большее, чем солнечный зайчик. Уязвленный лазерный академик, не веря своим глазам, приказал оператору нацелить мортиру на НШ, поближе к краю, чтоб не задеть мертвеца: да неужто и в прозрачный легкий материалец лазер не вгрызется?

После выстрела с НШ ничего не произошло, однако на лбу мужчины в комбинезоне вспух кровавый молниевидный излом: скорее всего, лазерный пучок из-за внутреннего преломления изогнулся, исказился и впился в инопланетянина, который оказался пребывающим в анабиозе, ибо закрыл рукою рану.

Эксперимент с лазерной стрельбой фиксировался, как положено, четырьмя видеокамерами. И все четыре бесстрастно засвидетельствовали: через семьдесят секунд после рокового выстрела и НШ, и НО разом окутались непроницаемой тьмой, а когда тьма – еще через минуту – рассеялась, бесценные для отечественной науки объекты исчезли – беззвучно, как привидения.

Выслушав доклад о невероятном ЧП, генсек заподозрил какой-то очередной гнусный подвох, но когда просмотрел все четыре видеозаписи, пробормотал в глубочайшем унынии:

– Напрасно. Напрасно мои суслики из отдела агитации и пропаганды талдычат, что ни Бога, ни дьявола нет. Вот он – дьявол! – И трижды перекрестился.

Поздним вечером я позвонил Гернетам – они оказались уже на Корсике. К видеотелефону подошла Жанна – в васильковом халате с капюшоном.

– Спасительница Капитана, я получил твое ночное послание. Благодарю,сказал я.- Ты непредсказуемая женщина. Но скажи: почему решилась поделиться со мною событиями сорокалетней давности?

– Все эти годы, Геркулес, я по-настоящему любила лишь тебя. Одного тебя. И нашего с тобой сына. Неродившегося.

– Нашего сына, Жанна?

– Помнишь, я говорила, перед поездкой на Алтай, но ты не поверил. Любящие женщины не ошибаются, Ники. И Капитан-космостроитель это мне подтвердил. Прошлой ночью.

– Ты снова повидалась с Капитаном? Где?

– Во сне. Перед тем как приснилась тебе. С помощью космостроителей.

Я молчал.

– О чем призадумался? – спросила она.

– О том, что любишь ты меня в другом времени. Тогда оно было густое и тягучее, как мед. И солнце почти не двигалось в небе. И ночи длились бесконечно. И волосы твои пахли медом.

– А твои, Геркулес, травою. Помнишь?

– Ничего не помню. Ничего. Для меня – то время истаяло, как свеча.

– Но почему?

– Потому что стал другим. Ничтожеством, погрязшим в чужих дрязгах.

Жанна вздохнула.

– Не суди себя так строго, Ники. Не суди. Я знаю: ты все делаешь ради общего нашего спасения. Я горжусь тобою… Пойми: любой в жизни оступается. Даже я, вроде бы праведница из праведниц, изуродовала себе молодость. Иногда просматриваю твою пленку с подземным озером – и диву даюсь: да я ли это?

Я опешил.

– Пленка? Но откуда?

– Выкрала у Гернета. Еще тогда, до поездки на Алтай. А потом Эрик и сам покаялся.

– И не сочла меня ничтожеством?

– У вас, мужчин, своя логика. Представь, тебя обнаружили бы в пещере. На куски бы разорвали. Но ты рискнул, хотя риск был смертельным… Подземное озеро… Смерть… Послушай, как тонко выразил предчувствие смерти Оссиан: "Нет, не кинжал, не яд цикуты, и не сошествие с ума…"

Тут она вздохнула и закрыла глаза. А я закончил:

– Подземным озером, покуда не поглотит навеки тьма…

Я смотрел на нее, а она – на меня. Как тогда, в "Домодедово", возле озера, полного лунного огня…

– Милый Ники, – говорила Жанна. – Пойми наконец: и Эрик, и я, и ты, и наш с тобой ребенок, пусть неродившийся, – нерасторжимое целое. Веришь ли, но мне всегда казалось, что и течение твоей судьбы предопределили космостроители. Мы все закручены одной космической воронкой, и лишь всем вместе следовало бы нам перенестись в иные миры. Во всяком случае, я этого хочу.

Я молчал.

– Помнишь дату: 10 января 2012 года?

Я молчал.

– Веришь ли, что обещанное Капитаном исполнится, и мы – пусть и в другом обличье – станем частицей иного бытия – всекосмического? Почему молчишь, Ники?

– Верю только в одно, Жанна, – сказал я. – Верю, что в любых иных временах и обличьях нам с тобою повезет больше, чем здесь на Земле.