Р. Говард. Собрание сочинений в 8 томах - 4 - Страница 11

— Дружнее! — крикнул Кормак Мак Арт, стоя возле рулевого весла на носу корабля, но штормовой ветер отнес его команду в сторону, и тридцать пар викингов, сидевших на веслах, не услышали ее.

На правых шканцах капитан Вульфер Головорез налегал на весло всей тяжестью своего массивного тела. Вспышки молний отражались от его блестящего шлема, от огромного ютского лука, который Вулфер не снял даже сейчас; рыжая борода капитана развевалась на ветру.

— Дружнее! — опять скомандовал Кормак, но ветер вновь оборвал его крик и унес в штормовое море. Кормаку приходилось удерживать тяжелое сосновое весло футов девятнадцати длиной — оно выворачивалось из его рук, будто живое.

Викинги хотели потрепать поселения саксов именно в это время, когда те не ждали никаких нападений, и потому сейчас им пришлось вести рискованную игру с непогодой. Шторм пришел с северо-востока и обрушился на корабль, швыряя его вверх и вниз по волнам, как скорлупку.

Это был настоящий шторм. Драккар летел по морю, послушный воле свирепого ветра, однако даже грозная сила стихии не могла так просто сокрушить это крепкое судно, управляемое сильной и мужественной командой. Пираты знали: они должны выбраться из этого шторма, чтобы благополучно вернуться в Англию и там приняться за привычный разбой и грабежи с удвоенной яростью.

А пока ветер и волны пытались отправить судно прямо в преисподнюю. На пиратов повеяло грозное дыхание неотвратимой гибели, им уже стало казаться, что перед кораблем разверзлись врата ада.

— Дружнее! — опять выкрикнул Кормак, приподнимаясь. Кельту становилось все труднее управляться с носовым веслом — оно было длиннее и тяжелее всех остальных весел и сейчас с силой вырывалось из уключины. Красно-зеленые вспышки молний на добрую сотню футов освещали разбушевавшееся море вокруг корабля. Нос драккара задрался на высокой волне; корму едва не захлестнуло очередным ревущим валом.

Юты были опытными, закаленными в битвах викингами — все они сотни раз встречались лицом к лицу со смертью среди дикой пляски мечей и топоров. Кормак считал, что нет на свете силы, способной сломить дух его боевых товарищей, однако сейчас он ясно видел, что многие из них уже вверили свою жизнь судьбе; ими овладела апатия; они сидели на скамьях, бесстрастно поднимая и опуская весла, и в глазах у них застыло покорное ожидание гибели.

И все же, пока эти крепкие и мужественные люди продолжали работать веслами, оставалась надежда на спасение — ведь обычно в спокойную погоду пираты вели свой драккар по морю быстрее, чем человек бежал по ровной дороге… Сейчас судно медленно двигалось к краю штормового круга.

Весло капитана Вулфера было длиной около десяти футов, его вырезали из сердцевины могучего дуба, и сейчас, чтобы справиться с ним, юту пришлось перегнуться через борт. Кормак видел перекошенное лицо друга с открытым ртом: Головорез изрыгал яростные проклятия морским демонам, алчущим гибели корабля и всей команды; он был ужасен в неестественном красно-зеленом свете молний с растрепанной рыжей бородой.

— Друж…

Кормак оборвал команду и на миг замер на месте. Его названный брат, его самый верный, самый близкий друг, не раз стоявший с ним спиной к спине в кровавых схватках, Вулфер вдруг перелетел через борт драккара. Тяжелое дубовое весло не сломалось в могучих руках, но лопнул тугой узел, державший его в уключине.

Продолжая сжимать оторванный румпель, с выражением несказанного изумления на лице ют нырнул головой в волну. Кормак в ужасе дрогнул: он знал, что этот огромный бесстрашный человек, рожденный на морском берегу и ставший пиратом чуть ли не в двенадцатилетнем возрасте, плавать умел не лучше, чем летать.

Викинги вскрикнули в один голос. Кормак, не раздумывая более, кинулся к борту, бросив свое весло. Так же, как Вулфер, как другие пираты, он был в кольчуге и латах, готовый к любой неожиданности, только не к той, что случилась. Викинги всегда ждали схватки, тем более сейчас, когда слепая ярость шторма могла столкнуть их драккар с другим кораблем. Друзей в морях у них не было, поэтому такая встреча означала неминуемую битву.

Теперь же меч Кормака, стальной тяжелый шлем и отличная римская кольчуга сослужили ему недобрую службу: они тянули его вниз, в пучину, они сковывали его, словно цепями. Кельт погрузился в воду.

Он старался не выпускать из виду тонущего Вулфера. В руках ют все еще сжимал дубовое рулевое весло, однако оно не могло удержать на поверхности его огромное тяжелое тело.

Три мощных гребка — и Кормак оказался рядом с Вулфером. Он схватил друга за край железного нагрудника. Течение под ними было таким же сильным, как поток воды, что заставляет вертеться мельничное колесо.

Яркая вспышка осветила бушующие волны, а в следующее мгновение сплошная тьма окутала обоих пиратов. Голова у Кормака закружилась; он вдохнул последний раз и захлебнулся соленой холодной водой. Потом все погрузилось в небытие — всякие чувства и мысли исчезли.

…Возвращение к жизни произошло почти мгновенно. Кормак открыл глаза и некоторое время лежал не двигаясь. Под ним — он хорошо это чувствовал — был холодный каменный пол; из проемов между колоннами и из окон сверху струился пурпурно-зеленый свет.

Кормак поднялся. Одновременно рядом с ним встал и Вулфер — его башмаки, подбитые железом, клацнули по каменной плите пола. Молча друзья повернулись спиной к спине, на расстоянии длины меча друг от друга, и начали оглядывать зал, в котором оказались. При этом ют снял с пояса свое излюбленное оружие — боевую секиру, а Кормак обнажил меч.

— Куда это мы попали? — проворчал Вулфер.

Над ними возвышался купол диаметром в добрых триста футов, покрытый золотом (если только глаза не обманывал жуткий сверхъестественный свет). Его поддерживали шестнадцать огромных колонн, выстроенных попарно. Сами колонны были из желтого с красноватыми прожилками мрамора, с дорическими остроконечными желобками, а их основания и капители украшали узоры из серебра.

Купол поднимался лишь над одной частью огромного здания неправильной формы. Вторая его часть представляла собой нечто вроде внутреннего двора с колоннадой. Все это великолепие было окутано совершенной тишиной.

Кормак вновь оглядел пол, выложенный скромными черными и белыми шестиугольниками, которые скреплялись между собой золотыми полосами. На фоне их желтые мраморные колонны с красными прожилками выглядели очень нарядно и величественно, хотя странный свет придавал всей картине чрезвычайную загадочность.

Под сводами этого огромного строения царил дух древности.

— Что это за место? — крикнул Вулфер, и зычный голос его отозвался гулким эхом, загудев под куполом среди колонн.

И в этот момент у входа в зал появились люди. Их было около ста — мужчины, женщины, дети и старики. Одетые в грязное тряпье, они робко жались друг к другу и были до того малорослы и смуглы, что в первый миг Кормак решил, будто встретил в этих древних стенах стаю обезьян.

Как бы то ни было, вся эта толпа медленно приближалась к пиратам.

Левой рукой Кормак выхватил из-за спины небольшой легкий щит и на всякий случай приготовился защищаться, хотя ни один из пришельцев не был вооружен.

— Не подходите! — громовым голосом крикнул Вулфер. В обеих руках он сжимал древко своей секиры — поистине грозного оружия. Нижний край лезвия заканчивался острым крючком, с помощью которого можно было сбросить всадника с седла или молниеносным движением лишить врага спасительного щита. Но сейчас, перед безоружной толпой маленьких смуглых человечков, огромный Вулфер со своей секирой выглядел столь же нелепо, сколь выглядело бы вооруженное до зубов войско перед стадом овец.

Толпа обступила викингов. Человечки переговаривались между собой, указывали пальцами на незнакомцев; звучание их голосов напоминало жужжание множества пчел. Самые высокие из них едва ли доходили Кормаку до подмышек. Они теснились вокруг пиратов, разглядывая их одежду и доспехи, но избегали смотреть им в глаза.

Вулфер выкрикнул замысловатое проклятие и топнул ногой, отгоняя самых любопытных, которые пытались дотронуться до ножен с кинжалом. Вскрикнув от ужаса, маленький человечек — а может быть, это была женщина — отпрянул назад. Внезапно назад подалась и вся толпа.