Пылающий мост - Страница 3
Наверное, победили все же драконы, ибо об их противниках не было слышно ни слова с тех пор. Только бабки изредка пугали непослушных внучат, стращали жутким призраком твари, кормящейся детьми.
Нужно ли говорить, что взрослые в эти сказки давно не верили?
Не верили, но вот поди ж ты...
Капитан замковой стражи никогда в жизни не видел иных драконов, кроме тех, что украшали крышу дворца сараганского наместника. Однако он представлял себе, что крылатый ящер должен быть большим и мощным. Теперь, глядя на оскаленную пасть, в которой торчали белоснежные клыки хищника, он, содрогаясь, подумал, что, возможно, драконов истребили еще в те, легендарные времена. Потому что невозможно уйти живым от такого врага.
Мантикора возвышалась над подошедшим к ней магом так, что казалось, он собирается пройти под какой-то странной на вид лохматой аркой, образованной передними лапами и мощной грудью твари. Мантикора в сладострастном нетерпении вбирала и выпускала когти, предвкушая ужин. Змей Могашшин не дошел до нее нескольких шагов и отступил в сторону, пропуская вперед детей, которые автоматически продолжали двигаться с застывшими, остекленевшими глазами.
Лондэку показалось, что мантикора благосклонно кивнула старому магу, прежде чем принялась за трапезу...
Сидя у себя в каморке, где стояли у стен алебарды и копья, где висели смазанные жиром кольчуги и доспехи, где тяжелый прямой меч, добытый в бою с гемертами, ждал, пока его заточат и отполируют, Лондэк пытался молиться. Он никогда не молился прежде, даже перед сражениями, ибо всегда считал, что богам и без того все ясно. Он доверял им столь же безоговорочно, сколь до сего дня доверял своему хозяину. Но сейчас все было иначе. Лондэк сплетал и расплетал в волнении грубые, мозолистые пальцы, кашлял до слез в глазах, сбивался и повторял все заново.
– Великий Джоу Лахатал, – шептал он истово, как шепчут мальчишки, по-детски откровенно вымаливая свой первый меч или лук, – о могучий Змеебог! Это я, Лондэк, зову тебя. Неужели ты не видишь, что здесь творится зло? Я всегда надеялся на тебя и на твоих братьев, я верил в твою справедливость и мудрость. Но где же она, эта справедливость? И в чем, ответь, мудрость? Я прошу тебя, приди сюда, разберись, сделай что-нибудь!
И поскольку ни гром небесный, ни молнии не дали молящемуся знать, что его просьба услышана, он продолжил:
– Я требую, чтобы ты пришел сюда, в Змеиный замок! Ты должен, ибо ты наш повелитель, и кто, кроме тебя, защитит нас и наших детей! Да явись же ты наконец, дракон тебя задери!!!
Странная молитва, подумал бы в растерянности любой жрец. Странная, но...
– Не могу больше! – пожаловался Змеебог, обращаясь к га-Мавету. – Такое впечатление, что он прямо в ухо кричит!
– И что кричит? – осведомился Черный бог.
– Явись, кричит. И ругается при этом.
– Так пойди туда, – пожал плечами га-Мавет. – Нужно человеку, вот и кричит.
– Если я сейчас к нему прибуду, как джинн из бутылки, то меня начнут рвать на части.
– Тебя порвешь, – заметил Арескои, подходя к брату. – В чем проблема-то?
– Молящийся у братца объявился, – ответил желтоглазый вместо Змеебога. – Кричит так, что у Джоу уши заложило.
Арескои нахмурился:
– И часто до тебя молитвы доходят?
– Нет, – признал Джоу Лахатал, заканчивая обряжаться в ослепительные белые доспехи. – Только поэтому и пойду, что так меня еще никто не звал. Да иду, иду! Вот напасть...
... Лондэк оторопело помотал головой. Только что у него над ухом глубокий, мощный и слегка рассерженный голос произнес:
– Да иду, иду!
Это вполне можно было бы считать ответом великого бога, но капитан замковой стражи не счел возможным поверить в то, что Верховный Владыка Арнемвенда говорит с ним лично. И потому немного испугался.
– Где он? – спросил рыжий.
– Кто? – искренне заинтересовался Джоу Лахатал, опоясываясь мечом.
– Молящийся, – пояснил Арескои.
– В Сарагане. Ругается, что я не мудрый и не справедливый. А кто ему, интересно, утверждал обратное? С того бы и спрашивал...
– Постой, брат! – Победитель Гандарвы протянул руку в черной латной перчатке и придержал Змеебога за локоть. – Не торопись. Я пойду с тобой.
– Зачем? – Лахатал приподнял правую бровь. – Я туда и обратно.
– Я тоже – туда и обратно. Не волнуйся, в Сарагане не останусь. Просто не нравится мне эта история.
Джоу Лахаталу история эта тоже не нравилась, но упрям он был неимоверно. И хотя в последнее время характер его отчасти улучшился, но все же не настолько, чтобы взять и сразу согласиться с зеленоглазым богом.
– Я пока еще не беспомощный младенец и не нуждаюсь в том, чтобы меня за ручку водили в опасные места.
– Зануда ты, братец, – сообщил га-Мавет, а сам подумал: «Как, однако, мы изменились – прежде никто бы не рвался сопровождать Джоу, скорее уж ждали бы, когда трон освободится. Но и занудой я бы мог назвать его в первый и последний раз в жизни».
Наверное, Змеебог подумал о том же, ибо внезапно переменил решение:
– Хорошо, собирайтесь. Только поскорее, а то мне этот, как его, Лондэк уши прожужжит насквозь. Что там стряслось, хотел бы я знать.
– Что сейчас на Арнемвенде может произойти хорошего? – резонно возразил га-Мавет.
– Особенно меня радует твое настроение, – сказал Арескои, широким движением надевая на голову свой знаменитый шлем.
Шлем из черепа дракона Гандарвы.
Когда каменная стылая стена как бы растворилась, пропуская трех высоких, широкоплечих мужчин ослепительной красоты, Лондэк только охнул. Удивительно, но, молясь, люди обычно не задумываются над тем, что их молитвы кто-то услышит. И хотя только что капитан замковой стражи требовал справедливости для умирающих страшной смертью детишек, теперь он испугался. Да ведь и нечасто являются к простому воину Верховный Владыка в сопровождении желтоглазой Смерти и Победителя Гандарвы.
– Это ты меня звал? – сурово спросил Джоу Лахатал. Голос его в замкнутом пространстве небольшой комнаты звучал несколько приглушенно, напоминая отдаленные раскаты грома.
– Я, – ответил капитан, стараясь держаться молодцом.