Пятое измерение 2 (СИ) - Страница 44

Охранник помчался за одним из них. В несколько прыжков достиг петляющего, словно заяц, неприятеля. Со всего маху прошелся мечом по спине. Тот пробежал еще несколько шагов и полетел на землю.

Емельянов обернулся. Последний разбойник карабкался по склону, пытаясь уйти в лес. Можно еще догнать. Александр постоял, поколебался. Сплюнув под ноги, решил: «Пусть живет».

Он вернулся к машине. Прислонился к ржавой двери. Пот ручьями стекал по груди, зеленый лист на правом запястье побагровел, из под него капали густые темно-красные капли. Емельянов нагнулся к Олегу. Дотронулся до руки. Безвольная ладонь показалась теплой. Палец Александра нащупал пульс. Еле различимые толчки обрадовали охранника. Он осторожно взялся за торчащий из спины хвост стрелы, медленно потянул. Из груди Олега вырвался слабый стон.

— Потерпи, Куропаткин. Если тебя не убили, значит, будешь жить.

Наконец, стрела вышла. С окровавленного кончика упала на землю бурая капля. На рубахе расплывалось багровое пятно.

Емельянов поднялся. Осмотрел место недавнего боя. «Надо бы прибраться», — подумал он. Охранник утащил все трупы с дороги, спрятал в высокой траве кювета. Вновь вернулся к Олегу. Взял на руки, словно ребенка, и направился по дороге в обратную сторону.

Олег казался легким, как котенок. Он слегка постанывал, но глаза были закрыты. Емельянов торопился, шел, не останавливаясь. В обмякшем теле товарища еще теплилась жизнь, и надо успеть, не дать ей оборваться. Громила не замечал собственных неудобств. Его пиджак насквозь пропитался потом, ткань липла к телу. Загоревшая шея блестела, словно покрытая лаком. Раненая рука ныла, из под прикрученного к запястью лопуха кровь капала на землю. Но лицо охранника оставалось невозмутимым. Он, казалось, не чувствовал собственную боль. Он шел, шел и шел.

Закончился лес. Тропа потянулась среди полей. Вдалеке засверкали на солнце купола яйцеобразных зданий. Их вид прибавил сил Александру, он ускорил шаг, в конце концов, перешел на бег. От возникшей тряски Олег застонал.

— Терпи, Куропаткин. Спасение близко.

К концу пути Емельянов все же начал выбиваться из сил. Он уже перестал бежать. Руки затекли. Обмякший Олег норовил выскользнуть. Александру то и дело приходилось подправлять его. Стиснув зубы, охранник продолжал идти. Капли пота застилали глаза, не давали как следует разглядеть, что там впереди.

Навстречу вышло четыре человека в комбинезонах и с ножнами на поясах. Они перегородили дорогу перед селением. Среди них Емельянов узнал Рикса.

— Вы изгнаны, — произнес жених Эйс. — В деревню вам путь закрыт.

— Позови Эйс или старейшину, — прорычал Александр. Он уже еле держался на ногах.

Рикс дал команду не пускать никуда Емельянова с раненым Олегом, а сам скрылся за домами. Вскоре он вернулся в сопровождении Крамиса и Эйс.

— О, боже, — вымолвила девушка при виде сидящего прямо на дороге Александра. — Что произошло?

— Олег ранен, — кивнул в сторону товарища Емельянов. — Ему нужна срочная помощь.

Девушка нагнулась над почти бездыханным Олегом. В ее глазах читался испуг. Крамис тоже подошел к раненому.

— Вы его заберите и не дайте умереть, — прохрипел громила. — А я могу уйти.

— Куда же вы пойдете? — произнес старейшина.

— Я изгнан из деревни.

— Да, это верно. Но обстоятельства сейчас совсем другие. Ваш друг пострадал. Мы не можем бросить его, не оказав помощи. Я думаю, на какое-то время мы отменим действие приговора, и пока ваш товарищ не поправится, разрешим вам находиться рядом с ним.

— Разве что так, — Емельянов благодарно посмотрел на старейшину.

— Пап, я полностью с тобой согласна, — подала голос Эйс. — Пусть Саша пойдет с нами.

— Помогите донести раненого, — обратился Крамис к дружинникам. Двое подняли Олега и понесли к дому старейшины. Остальные двинулись следом.

Олега поместили в ту же комнату, где до этого он гостил вместе с детьми. Уложили на жесткую лежанку. Неизвестно откуда появилась незнакомая пожилая женщина. Она принесла толстый узел. В нем оказались разные баночки и бинты. С Олега содрали рубаху. Женщина осмотрела рану. Промыла теплой водой, доставленной сюда старейшиной в широком тазу. Смочила тампон, сложенный из бинта, темно-коричневой жидкостью из одной из склянок. По комнате распространился резкий противный запах. Смазала рану. Олег вновь застонал.

— Терпи, боец, — прогремел Емельянов, находившийся рядом.

После этого женщина наложила тугую повязку. Олега перевернули на спину. Веки раненого были опущены, лицо белее бересты. На лбу выступила испарина. Грудь едва заметно вздымалась от слабого дыхания.

— Теперь ему нужен покой, — сделала заключение женщина. Видимо она была лекарем в этом селении. — А теперь покажите вашу руку, — обратилась она к Емельянову.

Громила неохотно протянул кисть. Женщина осторожно сняла ставший уже черным лист лопуха. Она также промыла рану и обработала все тем же вонючим раствором. Вскоре запястье Емельянова белело свеженаложенной повязкой.

— У вас рана неопасная. А вашему товарищу требуется время, чтобы поправиться.

— Он будет жить? — подала голос Эйс.

— Надеюсь, да.

Женщина-лекарь, Крамис и Эйс покинули комнату, оставив Емельянова с Олегом.

— Ну вот, Куропаткин, твое боевое крещение, — проговорил Александр. — Не думал ты, наверное, что попадешь в такую переделку? Да я и сам не думал. Дай бог, выкарабкаемся. Нам еще твоих детей найти надо. Как там они?

Весь оставшийся день Емельянов провел рядом с Олегом, расположившись на соседнем лежаке. Он не сводил глаз с раненого товарища. Ученый несколько раз приходил в себя и вновь забывался. Ближе к вечеру снова приходила женщина-лекарь, проверила повязку, повторила, что больному нужен покой. Когда она ушла, Александр откинулся на спину и провалился в сон. События дня вымотали громилу, и он оказался не в силах бороться с усталостью.

Когда Емельянов проснулся, в окно падали лучи только что взошедшего солнца, из-за чего комната наполнилась розовыми тонами. Олег все также лежал на спине. Александр подошел, пощупал запястье друга. Пальцы ощутили легкие толчки пульса. Громила удовлетворенно вздохнул.

Он вышел из комнаты. В гостиной никого не было, но из соседнего помещения проникали запахи жареных яиц. Емельянов заглянул. У печи хлопотала Эйс. На большой сковороде шипела и плевалась жиром родная до боли яичница, вкус которой Александр начал уже забывать. Девушка обернулась, подняла глаза на громилу.

У Емельянова нарисовалась невольная улыбка.

— С добрым утром, — пробасил он.

Девушка кивнула в ответ. Ее взгляд упал на забинтованную руку.

— Зинды? — спросила она.

— Что, зинды? — не понял Александр.

— Зинды на вас напали?

— Кто их разберет? Может и зинды. Вооружены арбалетами и мечами.

— Значит, зинды. Как все произошло?

Емельянов рассказал о стычке.

— Про детей ничего неизвестно? — в глазах девушки блеснул беспокойный огонек.

— Нет. Они ускакали в сторону города.

— Там же зинды!

— Вот я и хочу отправиться на поиски детей.

— Один? — Эйс испуганно глянула в лицо Александра.

— Почему нет? Их отец сейчас между жизнью и смертью. Ждать, пока он поправится, это значит, потерять драгоценное время.

— Это же идти на верную смерть. Одному нельзя, — девушка задумалась, покусывая губы. — А что, если я предложу тебе помощь?

— Какую? — Емельянов испытывающе посмотрел в глаза Эйс.

— Отправлюсь вместе с тобой. Я поговорю с отцом, чтобы он разрешил выделить небольшой отряд. Одному тебе против зиндов идти опасно.

— Спасибо за поддержку. Признаться, не ожидал. Помощь, действительно, может понадобиться.

Крамис одобрил предложение дочери. Сразу после завтрака он распорядился собрать отряд. В него кроме Эйс вошли Рикс и еще пятеро бойцов из сельской дружины. После недолгих приготовлений отряд во главе с Емельяновым выступил в путь. Громила выделялся на общем фоне высокой и широкоплечей фигурой, хотя те, кто пошли с ним тоже обладали значительным ростом и крепким телосложением. Воины вооружились луками и мечами. Емельянов не стал брать себе нового оружия, он подпоясал уже изрядно потрепанный пиджак ремнем с ножнами, что был подарен Крамисом Олегу, в ножны вложил все тот же подаренный меч. Старейшина не стал возражать, понимая, что раненому Олегу сейчас эта амуниция ни к чему.