Пятьдесят (СИ) - Страница 16

- Всё, - сказала она, - я готова.

- Пошли, - Клайв встал со стула, на котором сидел и направился к двери. Снова вынув пистолет, он тихо приоткрыл её — все было тихо. Они осторожно вышли в коридор, и напуганная Элейн инстинктивно схватила его за руку.

- Слышите? - прошептала она, сильно сжав его кисть.

Клайв прислушался. В тишине были отчетливо слышны часы и еще какой-то звук, раздававшийся сверху.

- Половицы скрипят? - сказал он, обернувшись.

Элейн только часто-часто закивала головой.

- Пойдемте отсюда?

- Я всё равно вернусь, - тихо сказал Клайв. - Не могу позволить себе испугаться.

- Я еще раз позвоню в полицию?

- Пусть таксист вызовет их по рации.

Они подошли к двери, но когда Берри попытался открыть ее, попытка не удалась. Он еще сильнее надавил на ручку, но дверь была заперта.

- Я не могу ее открыть, - признался он и почувствовал, как задрожала рука Элейн.

- Что же делать? - прошептала она.

В этот момент на втором этаже что-то громко стукнуло и послышались голоса.

- Это они! - уже громче сказал Клайв. - Джордж, Лайза!

Наверху все стихло, а потом раздался звук, напоминающий голос филина в лесу :

- Угу!

- Может, они разыгрывают нас?! - Берри говорил теперь в полный голос. - Сейчас мы проверим. И вообще, от кого это я должен тут прятаться по всем углам!

- Угу!

- Я сейчас закричу, - Элейн зажала рот рукой.

- Может, они этого и добиваются? Не дадим им повода.

- Угу!

- Мама! - Элейн громко завизжала и бросилась бежать по направлению к своей комнате.

Берри покачал головой, а затем быстрым шагом пошел вслед за ней. Девушка лежала на кровати и опять плакала.

- Успокойся, - Клайв погладил ее по голове, - сейчас я открою окно, и ты выйдешь через него.

Но сказать было легче, чем сделать. Он убедился в этом, когда несмотря на все попытки ему так и не удалось сдвинуть ни одну из щеколд, которые словно припаялись к металлу.

- Что там? - спросила Элейн, видя его тщетные усилия. - Не открывается?

Она села на кровати и подняла со лба всклокоченные мокрые волосы.

- Дьявольщина! Нет! - Берри сделал последнее усилие, а затем, плюнув, отошел в сторону.

- Я же говорила! - Элейн изобразила некое подобие улыбки.

- Сейчас я им покажу, мать вашу! - Клайв схватил стул и изо всех сил бросил его в окно, и... ничего не последовало. Стул с глухим стуком ударился о стекло и упал на пол. Клайв еще минуту стоял в недоумении, в то время как Элейн закрыла лицо руками и начала рыдать во весь голос.

- Непробиваемые стекла! Ну, теперь мне кто-то обязательно за все ответит!

Клайв почувствовал, как в нем вскипает лютая ненависть. Когда-то, во время службы в спецназе, их специально обучали приводить себя в неистовство, удваивающее и утраивающее силы, и теперь он снова ощутил нечто подобное. Над ним кто-то осмелился потешаться, кто-то заставил его даже ощутить нечто вроде страха, и этого Клайв Берри стерпеть не мог и не хотел. Перед ним запирали двери, ставили небьющиеся стекла, пугали ни в чем не повинную девушку...Клайв четким движением передернул затвор :

- Будь здесь, - сказал он, - никуда не выходи несмотря ни на что.

Элейн посмотрела на его перекошенное лицо и только кивнула — теперь она боялась и его.

Клайв резким движением открыл дверь и быстро пошел по коридору, попутно везде включая свет. Будучи уже в холле, он еще раз подергал ручку входной двери, а затем со злости ударил по ней кулаком.

- Надоело! - заорал он, повернувшись к ведшей наверх лестнице. - Сейчас я вам покажу, как издеваться надо мной. Я шуток уже не понимаю. Грюнфельд-Гринфелд...пошли вы все в жопу, суки!

И он решительно пошел вперед. Второй этаж был полностью затемнен, но прямо у лестницы имелся специальный рубильник, включающий свет во всех помещениях, чем и не замедлил воспользоваться Клайв. Дернув за ручку, он стремительно пошел по коридору, ударяя рукояткой пистолета по каждой двери, а затем распахивая одну за другой. Он уже видел чердак, люк которого был открыт, но открыв следующую дверь, которая вела в одну из гостевых комнат, Клайв Берри замер перед ужасной картиной, открывшейся перед ним. На полу лежало три обнаженных человеческих тела, в которых, несмотря на ужасные ранения и увечья, он сразу узнал пропавших Джорджа и Лайзу Адамс и их служанку Розу. Последняя была наименее изуродована, и на её животе четко виднелась цифра пять, на остальных ничего такого не было.

Глава 14. Грюнфельды. Лицом к лицу.

Клайв стоял и стоял перед ними, не в силах отвести взгляд от кровавого месива. Ранения, несомненно, были схожи с теми, которые он наблюдал днем раньше у несчастного Тома Хальса. Головы всех трех жертв оказались пробиты. У Джорджа и Розы была свернута шея, а руки Лайзы лежали так неестественно, что становились очевидными многочисленные переломы. Животы всех троих были вспороты, но только у Розы это носило характер системы, с которой действовал убийца. В остальных случаях раны наносились хаотично. Тела лежали в лужах крови, однако нигде, кроме как в этой комнате, Клайв больше крови не видел.

Внезапно он словно очнулся - вздрогнув всем телом, Берри быстро отошел назад и спиной прижался к стене. Дверь в комнату была открыта, и теперь осталась слева от него. Десятки разных мыслей носились у Клайва в голове, но не за одну из них не удавалось зацепиться. Он смотрел на тела близких и дорогих ему людей, но в голове был такой сумбур, что даже это зрелище не вызвало у него, естественных, казалось бы, в таких случаях, эмоций. И тут в тишине, в которой Клайв слышал только биение собственного сердца, в этой поистине мертвой тишине, ему показалось, что в коридоре раздается скрип, словно кто-то медленно и осторожно идет по дубовым половицам. У Клайва не было времени на раздумья, и не желая быть застигнутым врасплох в помещении с одним входом, он, повинуясь своим инстинктам, бросился вон из комнаты, и буквально в следующую секунду чуть не столкнулся с самим Грюнфельдом. Всё произошло настолько быстро, что ни тот ни другой, не ожидая ничего подобного, в первую секунду так и остались стоять, что называется, лицом к лицу. Теперь Грюнфельд несколько изменился - его лицо начало приобретать все больше человеческих черт. На черепе появилось подобие кожи, еще недавно отвисающая нижняя челюсть была теперь на своем месте, и только желтые глаза, лишенные век, все так же, не мигая, смотрели вперед.

- Твою мать! - только и смог сказать Клайв. Побеги он в другую сторону, тогда Грюнфельд остался бы позади, но Берри, не желая оставлять за своей спиной чердачную лестницу, направился как раз от нее, и теперь стоял нос к носу с мертвецом, шедшим с противоположного конца коридора. Оба опешили и не знали, как поступить. Первым опомнился Клайв. В его руках был пистолет со взведенным курком, и он в упор несколько раз выстрелил тому прямо в голову. Мертвец отшатнулся - он явно не ожидал ничего подобного. Все пули попали точно в цель - две пробили лоб, а одна, пройдя сквозь глазницу, выбила с обратной стороны добрую треть затылочной кости черепа. Грюнфельд взвыл, и схватившись за голову, стал со страшной силой биться о стены, застонавшие под его ударами. С них слетали светильники, полки с фарфором и хрусталём, картины - всё то, чем Адамсы так любили украшать свой дом.

Стоял ужасный грохот, но Клайв уже ничего не слышал - он несся по лестнице вниз. Единственной его мыслью было сейчас спастись из этого ужасного места. Он буквально ворвался к Элейн, которая сидела в на полу в самом углу своей комнаты и со страха зажимала уши. Она, конечно, слышала все, что происходит наверху. Слышала выстрелы, слышала нечеловеческий вопль, показавшийся ей идущим из самого Ада, слышала последовавший за всем этим грохот, который приняла за шум начавшейся борьбы. Увидев глаза Клайва, который первым делом подбежал к окну, она испугалась еще больше. Берри хватал все попадавшее под руку и изо всех сил бросал эти предметы в окно, которое, несмотря на все его усилия, не собиралось сдаваться.