Пять ящиков золота (Вояж на Гавайи) (др. перевод) - Страница 18

— Логично, — согласился я. — Бред сумасшедшего иногда бывает поразительно логичен. Кстати, в последний раз, когда мы с Ридом виделись, он сидел на стуле, скорчившись и схватившись за живот. Видимо, заболевание мозга отразилось на желудке.

— То есть, вы все отрицаете, мистер Бойд?

— Сейчас — да. Потом — подумаю.

— А вот мистер Рид весьма уверенно говорил, что...

— Слушайте, — я не дал ему закончить фразу, — мы ведь с вами договорились быть откровенными? Так вот, Бланш Арлингтон я не убивал. Хорошо, что даже Рид это понимает. Мне действительно просто незачем было это делать. Вирджинию Рид с ее воздыхателем я тоже не шантажирую. Эмерсон может фантазировать что угодно, но вы же понимаете, что его домыслы должны быть чем-то подкреплены. А доказательств нет и быть не может. Обвинения же, основанные на слухах, как вам известно, в суде не рассматриваются. Мало ли, что он заявляет, будто я ему сказал о трупе Бланш! А я заявлю, что ой сам на каждом перекрестке орал, как убивал эту дамочку! Что дальше?

— Пит Рошель — помните, я вас спрашивал об этом человеке? — спросил внезапно Ли. — Не довелось познакомиться?

— Нет, — ответил я сдержанно. — Просто слышал, что такой есть. А что?

— Те двое, которых нашли в сгоревшей машине, — люди из его компании, — сказал лейтенант. — Кроме того, Бланш Арлингтон была любовницей Рошеля.

— Так, может, он ее и пришил? Сами говорили — уголовник.

— Да, мы сначала тоже так подумали. А когда проверили... Стопроцентное алиби. Интересно другое: говорят, Рошель считает, что это вы убийца Бланш. Поклялся отомстить.

— Говорят также, что полиция ко мне необъективна, — вздохнул я. — Но очень не хочется в это верить.

— Н-да... — Ли смерил меня взглядом. — Вы мне больше ничего не хотите сказать, мистер Бойд? Не для протокола?

— Увы! Пока нет, — я развел руками.

— Извините, что отнял у вас время, — лейтенант встал, подошел к двери и обернулся на пороге. — Жаль, что мы не нашли общего языка.

— Хотели, чтобы я сознался в убийстве Бланш Арлингтон? Так не убивал я ее!

Но эти слова я прокричал уже закрывающейся двери. Такая, видно, у мистера Ли манера — оставлять последнюю фразу за собой.

Я закурил. Ну и шустряк наш лейтенант! Скажи честно, Дэнни Бойд, ты ведь не удивишься, если выроешь яму на Ниихау, собьешь с ящика крышку — а на золотых слитках сидит себе этот коп, вежливо улыбается и очки протирает.

Кстати о Ниихау. Время, Дэнни, время! Ты ведь хотел собраться.

Я открыл шкаф — и застыл, окаменевший. Печальные, остекленевшие глаза смотрели оттуда. А потом прямо на меня повалился труп. Я машинально подхватил его и медленно опустил на пол. Все это было похоже на сцену из фильма ужасов. Мертвый мужчина, совершенно голый, на шее — леи из красного гибискуса, и горло, вспоротое от уха до уха. Тело уже окоченело в стоячем положении, кровь на груди не мазалась — зарезали несколько часов назад! Недолго же ты, бедняга, сидел вчера вечером возле телефона-автомата, обхватив голову руками. Не поверил мне, что Улани ничего серьезного сейчас не угрожает. Решил сам помочь девчушке. Вот и...

Да, это был Кемо — официант из «Хауоли». Неплохой, похоже, парень, искренне готовый прийти на помощь тому, кто ему нравился. Наверное, битый жизнью, потому ценивший и ласковое слово, и хорошие чаевые. Старательный на службе, но вынужденный тянуться перед хозяином, которого не любил. Ничего, Кемо, у меня еще есть несколько вопросов к твоему шефу. Таких вопросов, от которых ему станет не по себе. И какими бы мощными ни были его лапищи ярмарочного силача, защелкнутся и на них полицейские наручники. Только это будет потом, Кемо, после того, как я вернусь из небольшого морского путешествия. Ты уж извини, старик, я человек земной: хруст долларовых бумажек и шелест бабьей юбки для меня дороже исполнения гражданского долга. Потерпи, Кемо, тебе уже торопиться некуда.

Куда ж тебя девать, бедолага? А что — есть другие варианты?

Я достал из шкафа одежду, необходимую для путешествия, потом поставил застывший труп обратно в шкаф и запер дверцу на торчавший из скважины ключ — все, как и было.

Лейтенант Ли всегда приходит вовремя. Надо же! — ввалиться ко мне ровно за мгновение до того, как я собрался открыть шкаф...

Хождение по жаре в пиджаке изрядно измотало меня, и на этот раз я оделся так: легкие брюки, тенниска и курточка-ветровка. Ветровку я бы не одевал, но надо было под чем-то спрятать наплечную кобуру с «тридцать восьмым». Потом вспомнил о ресторанчике на Вайкини, который клялся накормить меня до отвала за доллар двадцать пять центов, и отправился проверять, как здесь держат обещание. Обещание держали хорошо. С тяжелым желудком и легким сердцем я словил такси и поехал в порт. Кто сказал, что для разбоя лучше всего подходит темная грозовая ночь? Яркое солнце и безоблачное небо — условия, отнюдь не мешающие операции.

Женщине положено опаздывать. Вирджиния на пирсе появилась в пять минут третьего. На ней были темные очки, черная шелковая блузка и брючки в облипку с пижонской бахромой внизу — вид вполне пиратский, если бы не огромных размеров неподъемная плетеная сумка, доверху набитая каким-то женским барахлом. Хоть убей меня — но эта роковая красавица наверняка выросла где-нибудь в тихом сонном городке в глубинке под назидания мамы: «Собираешься в дорогу на день — запасайся на неделю!»

— Привет, — кивнула она мне. — Готов?

— Разумеется, — ответил я. — Где яхта?

— Сейчас найдем. Эрика не видел?

— Пока нет. Сам недавно приехал.

— Он уже должен быть там. Надеюсь, с матросами договорился без проблем.

— Хочется верить. Идем?

— Идем. Неси! — Она указала мне на сумку.

Яхту мы искали минут десять.

Глядя на эту посудину, я понял, почему Эмерсон Рид предпочел сдать полиции лучшего друга. Элегантная красавица, покачивавшаяся на волнах, выглядела рядом с проржавленными, закопчеными работягами-суденышками, словно голливудская звезда, неведомо как перенесенная с церемонии вручения «Оскара» в толпу прачек и посудомоек. Солнце сияло в золотых буквах названия — «Гибискус». Я прикинул, сколько такое чудо может стоить: четверть миллиона, не меньше.

Вирджиния тронула мою руку:

— На палубе не видно Эрика.

— На палубе вообще никого не видно. Надо подниматься на борт.

— А что, если матросы все-таки отказались? — в голосе ее был испуг. — Может, подождем Као?

— Чем это Као в данной ситуации лучше меня? — я усмехнулся. — Наличие магазина на Форт-стрит сейчас не критерий. Пошли!

Мы поднялись на борт. Я расстегнул ветровку, чтобы в случае необходимости мгновенно выхватить револьвер. Огляделись вокруг. Было тихо. Вдруг распахнулась дверь рулевой рубки, оттуда выскочил Ларсон. Увидев нас, успокаивающе поднял руку:

— Порядок. Ребята с нами!

— У-ф-ф, — Вирджиния перевела дух.

— Осталось дождаться Чоя, — сказал я. — Может, выпьем, пока есть время?

— Бар в салоне, — буркнул Ларсон, не глядя на меня.

— Когда на горизонте замаячит золото, кликните меня полюбоваться, кэп, — засмеялся я. — Богатый Бойд... Вот потеха!

Ларсон, ничего не ответив, повернулся и пошел к рулевой рубке. Мы прошли в салон. Вирджиния стала по-хозяйски осматривать бар. Я уселся на кожаный диван, покачался на нем.

— Классная посудина!

— Яхта — что надо, — согласилась Вирджиния, взбалтывая коктейль. — Ты еще всего не видел, Дэнни! Отличный камбуз, отдельная шикарная каюта для хозяина, каюты для шкипера, для гостей. Кубрик на носу для команды, на корме машинное отделение. Так что к яхте — никаких вопросов. Вот к ее владельцу!

— Владелец... — я взял поданный ею бокал. — Выпьем за пинок под задницу, которым мы его отсюда вышибем!

— Согласна! — она приподняла свой бокал.

Мы выпили. Вирджиния из шейкера наполнила бокалы второй раз. Пока что занятие пиратством мне нравилось: красивая женщина, уютный салон, коктейль...