Пять "сборник" (СИ) - Страница 2

Время шло, жизнь зарождалась вновь, времени нравилась новая раса, она была интереснее и умнее чем были люди и главное, она ценила себя и то что находилось вокруг! Жители этой расы любили и дарили любовь, прощали, ценили и верили что жизнь – это подарок, а время шло.....

Время шло........

Одиночка

— Заправь полный бак. — сказал я молодому парнишке, а сам пошёл расплачиваться за бензин. Я даже предположить не мог, что в такой дыре есть заправка, а оказывается – есть. В таком месте как это, можно лишь сдохнуть и твой труп сожрут койоты! А если не сожрут, то ты сгниёшь и твои кости превратятся в пыль... На сотни километров во все стороны, нет ни одной живой души, зато есть эта сраная заправка, маразм. Как меняется время, раньше строили там – где есть люди, потому что люди – это деньги. А сейчас народ пытается строить бизнес в полной жопе, глядишь, может и проедет залётная машина и кинет деньгу.

Я уже стоял у кассы и расплачивался за бензин, когда в дверь влетели двое. Один из них что-то кричал и размахивал обрезом, но мне не было никакого дела до его слюнявых воплей. Второй же, просто стоял в стороне и нервно оглядывался назад, наивно думая, что вот-вот нагрянут копы и повяжут их. Наивный сопляк, в этом Богом забытом месте, даже птицы не летают, какие там копы... Интересная парочка, первый был худой и страшный как моя жизнь, а второй – жирный, с тупой ухмылкой, он был похож на дауна, но если смотреть на них, когда они стоят рядом, то можно сказать, что они нашли друг друга!

— Гони деньги. — кричал дрищ хозяину заправки, старику, которому на вид было лет 70, от него воняло мочой и куревом. Я стоял и спокойно смотрел на разыгрывающуюся передо мной картину, мне до них не было никакого дела.

— Это всё что есть. — говорил старик протягивая деньги. Он весь трясся, складывалось ощущение, что его сейчас свалит сердечный приступ.

— Ты меня наё....ешь! — крикнул дрищ и ударил старика по зубам. Именно в этот момент, в дверь вбежал парнишка. Жирный резко повернулся и выстрелил мальцу в грудь, парня отбросило на улицу. В ту секунду, на лице жирного, я отчётливо увидел страх. Было видно, что убивать, он никого не собирался, от страха у него сработал рефлекс и он выстрелил.

— Нееет. — громко закричал старик и рванул к парню, так обычно кричат люди, у которых заживо вырезают сердце. Эти два придурка переглянулись и кивнули друг другу.

Хоть я и не являлся ангелом с небес, я мог стерпеть многое, но не убийство ребёнка. Пока они были отвлечены стариком, я взял со стойки карандаш, быстро подошёл к худому, рывком повернул его к себе лицом и воткнул карандаш ему в глаз. Дрищ завизжал как дешёвая проститутка и вроде обмочился, жалкое зрелище. Я перевёл свой взгляд на жирного, в руках он держал обрез, который разрядил в мальца, он стоял и трясся как пёс, который сходил на ковёр и сейчас его мокнут мордой в его же лужу. Я медленно достал пистолет, нацелился на жирного, тот от страха выронил обрез, я покачал головой из стороны в сторону и выстрелил ему в башку, затем ещё и ещё, всего 5 пуль. Его голова стала напоминать дуршлаг, а мозги разлетелись по всей заправке. Мне это напомнило историю из моего детства, когда я и мой младший брат, случайно уронили миску с жидким тестом на пол и на нас ругалась матушка. То тесто на полу, напоминало мозги жирного на стенах заправки.

Я медленно побрёл к выходу и вдруг заметил, что худой ещё копошится, я присел рядом с ним и посмотрел ему в лицо, тот ревел одним глазом и смотрел на меня.

— Открой рот. — сказал я ему, он покачал головой из стороны в сторону. Я улыбнулся ему и резким рывком выдрал карандаш из его глаза и воткнул его дрищу в плечо, он завизжал, ха, опять как девчонка! Дрищ открыл рот и я всунул ему туда дуло пистолета и тихо произнёс:

— Улыбнись! — он почему-то не стал улыбаться... так и умер, как дурак, без улыбки на лице. Я вышел на улицу и посмотрел на старика, тот прижимал тело парнишки к себе и рыдал.

— Вот деньги за бензин — сказал я ему и бросил купюру на землю. Старик не видел и не слышал меня, он прижимал парня к груди и рыдал, кем он ему был? Сын или внук? Мне было всё равно, я сел в машину и поехал куда глаза глядят, а позади остался старик, который продолжал оплакивать мёртвого парнишку и на сотни километров вокруг, не было никого..................

Автор

За окном завывал ветер, ветки деревьев бились об окна. В доме лишь в одной комнате горел свет, за столом, на бумагах, спал мужчина. Он был известным писателем, автором многих бестселлеров! Он был умён – это признавали многие, даже его соперники, а уж друзья просто обожали его. Парадокс, за свою жизнь, он ни одного человека не называл другом, ни одного... Для него это было слишком важное и сильное слово, чтобы вот так просто им бросаться, а он для всех был другом...

Он был знаменит, богат, ещё бы к нему не набивались в друзья, поэтому он им не верил, не верил в их дружбу. Другом он считал своего пса по кличке «Anim», кличку он взял из латыни, из выражение которое ему очень нравилось: «Anima mundi – Душа Мира». Этот пёс стал для него всем: другом, братом, семьёй – которой у него никогда не было.

Сложная судьба – так говорили про него. Отец погиб на войне, мать в лагерях, сестру с братом расстреляли немцы, а он маленький мальчик остался один в мире где шла война...

Бог даровал ему талант и он умело им воспользовался. Из под его пера вышли несколько десятков романов, они принесли ему мировую славу. Они не вскружили ему голову, он не сорил деньгами, не купался в золоте, жил ровно на столько, сколько ему было нужно.

Он действительно был одинок, жены не было, не было рядом даже простой женщины. Скорее всего из-за того, что он был слишком робким, стеснялся самого себя, именно это и помешало ему в молодости найти своё счастье, а сейчас он был уже в годах и так привык быть одиноким, что и не пытался искать себе пару.

Он был известен, богат, умён. Но вот уже десять лет, он не мог ничего написать, как он сам говорил – закончился запал. Бездарность – так он себя называл. Называл и кивал головой, мол не шучу, не смейтесь, он всегда себя недооценивал, так сказать держал себя в форме, не давал расслабиться, а то зазнается и не сможет больше творить! Но последние десять лет, как он не старался, он не мог толком ничего написать, как он не кричал на себя, как не ругал, ничего не помогало.

И вот он проснулся, посмотрел на пса, который спал у его ног, встал и прошёл к окну. Он посмотрел на улицу, капли влаги стекали по стеклу, он дунул на них и они разлетелись в разные стороны, на его лице появилась улыбка. Он быстро вернулся к столу, сел и начал печать. За окном уже светало, когда он нажал сохранить и отправить, с довольным лицом он посмотрел на пса, тот спал у его ног, он наклонился и погладил его. Затем он открыл ящик стола, достал оттуда пистолет, приставил холодное дуло к виску. Он улыбнулся, закрыл глаза и нажал на курок.