Пять лимонов на мороженое - Страница 5

– Чпок!

За крайним компьютером восседала барышня не старше восьми. Воротник ее офисного костюмчика подпирал коротенькую косюльку с пышным красным бантом. На лацкане пиджачка болтался бейдж: «Караваева Мария Владимировна. Оператор». Высунув кончик языка между зубов и усиленно сопя, Мария Владимировна пеленала крохотного пупса. На клавиатуре компьютера стояла кукольная кроватка. Юрий Петрович грозно сдвинул брови и внушительно откашлялся. Мария Владимировна вскинула голову и быстрым вороватым движением сунула пупса под стол.

– Чем могу быть полезна? – заученно пролепетала она – бант на ее косичке испуганно подрагивал.

– Работайте, – буркнул нахмуренный Юрий Петрович.

Он остановился у следующего стола. Там сидела девчонка лет пятнадцати. Костюм на ней тоже был офисный – густо-черный, но с длинным шифоновым шарфом. И короткие волосы черные, цвета воронового крыла. Черными оказались помада и лак, а под левым глазом вдоль щеки прорисована дорожка из черных слез. Правое ухо украшал десяток серебряных колечек.

– Алена Николаевна! – неодобрительно косясь на девчонку сверкающим угольно-черным глазом, вскричал генеральный менеджер. – Я же вас просил как моего заместителя проследить, чтобы Мария Владимировна не играла в куклы в рабочее время!

– Юрка, иди ты на фиг! – шмыгнула носом Алена Николаевна, бросила быстрый взгляд на посетителей и гораздо вежливее добавила: – Идите на фиг, Юрий Петрович! К нам скоро еще дядя Костя свое чадо пристроит – а тому вообще семь месяцев!

– Но он же не то что говорить – ходить еще не умеет! – ужаснулся Юрка. Юрий Петрович.

– Ну ползать-то может – будет курьером, – невозмутимо заявила Алена Николаевна и выдула изо рта роскошный пузырь жвачки.

Мимо – чпок, чпок! – прошествовали насупленная мама, насупленная дочка и изрядно обсосанная чупа-чупсина.

– Что, Алексей, опять упустили клиента? – с усталой укоризной вздохнул генеральный менеджер, бросая недовольный взгляд на склонившегося над своим столом паренька.

– Лешка вообще работать не умеет, – тихонько буркнула Алена Николаевна.

– Клиента любить надо, Алексей. Тогда он к вам потянется, – проникновенно сообщил проштрафившемуся подчиненному генеральный. – Зайдите ко мне позже. Побеседуем. А вас прошу ко мне в кабинет! – загоняя своих спутников в узкий стеклянный «аквариум», объявил он. На выгородке действительно красовалась табличка «Генеральный менеджер», а внутри помещались стол и несколько кресел. Юра быстренько шмыгнул за стол и затарахтел: – Приветствую вас, господа… и милая дама, в банке «Молодость» – первом и единственном банке для детей!

Катька нервно хихикнула.

– Наш банк создан, чтобы родители могли выразить свою любовь к детям наиболее комфортным и удобным способом!

Сева почувствовал, что у него голова идет кругом.

– С нашим карточным продуктом вы наверняка знакомы – каждый современный отец предпочитает переводить ребенку карманные деньги на карточку, и пусть тот себе берет их в банкомате когда хочет!

Салям обеспокоенно пошевелился в кресле.

– Если у вас в нашем банке текущий счет или зарплатная карточка, мы можем просто осуществлять с них ежемесячные отчисления оговоренной суммы на карточку ребенка. Чем больше сумма, которую укажет клиент, тем больше и предоставляемый нами кредитный лимит…

Юра осекся – все три его клиента тупо пялились на него остекленевшими глазами. Юра попробовал объяснить – теперь он обращался только к Саляму:

– Кредитный лимит – это если вашему сыну… – он кивнул на Севу, – или дочери, – он кивнул на Катьку, – не хватит отведенных на месяц карманных денег, они могут взять еще некоторую, строго ограниченную сумму в кредит. Потом вы как отец просто возместите эти деньги банку – если сделаете это в течение месяца, мы с вас даже проценты не возьмем, – завлекательно сообщил он.

– Я им не отец, – слабым голосом выдавил Салям.

– О! – Генеральный менеджер искренне огорчился. – Вы, наверное, не в курсе. Кредитная карточка на ребенка оформляется только по паспорту родителей. Но если уж вы, ребята, раскрутили дядю – или кто он вам – на деньги… – он подмигнул Севе и Катьке синим глазом, – …может, пусть он откроет на вас депозит? В смысле, положит на счет – от трех месяцев до года. В нашем детском банке детские начальные ставки и взрослые проценты! – провозгласил он. – В смысле, кладете на счет немножко, а через три месяца забираете кучу денег! – Юра широко развел руки.

– Мы про выплату аренды поговорить хотели! – с трудом вклиниваясь в этот поток слов, выкрикнул Сева.

– Какой аренды? – опешил Юра. – Ты кому аренду платишь, пацан? Приятелю за самокат? – В голосе его впервые промелькнула насмешка.

– Это он платит, – выдавил Сева, тыча пальцем в Саляма. – У него в вашем банке счет!

– Тогда вам во взрослый банк, я хотел сказать – в обычный… – с глубоким разочарованием протянул Юра. – А я-то думал – ребята со взрослым, не иначе, как к нам…

– Это не он с нами, это мы с ним, – поднимаясь из кресла, сказал Сева.

– Во-во, нас одних оставлять нельзя! А то Севка дом подожжет, – невинно сообщила Катька, тоже вставая.

– Тогда, может, страховочку оформим? – немедленно воспрянул духом Юра. – Хотите – на детей, а хотите – от детей…

– Да нет, спасибо, – Сева ухватил Саляма за руку и попятился к выходу.

– Или все-таки карточку – ну хотя бы на пятьдесят евро?

Сева, у которого во внутреннем кармане куртки лежала карточка на пять тысяч, судорожно помотал головой и выскочил за дверь. Облегченно перевел дух – впервые в жизни он встретил пацана, чей финансовый напор утомил даже его.

Дверь хлопнула. Сева оглянулся через плечо – сквозь стеклянные стены видно было, как генеральный менеджер Юра уже деловито отчитывает упустившего мамашу с дочкой Алексея.

– Я же говорил, что обычно в другую сторону хожу… – пробубнил Салям у Севы над ухом.

– Если бы я слушал все, что мне говорят… – раздраженно начал Сева.

– То, может быть, ты бы поумнел, – в тон закончила Катька.

Сева неприязненно покосился на нее. Иногда он уже совершенно не понимал, с кем сейчас общается – с Катькой или с Кисонькой. Обе одинаково языкастые. И еще прическа Катькина новая… Мелочь несчастная, пятый класс, а туда же! А вообще неслабая идея – детский банк. Только ведь наверняка ребятам он не принадлежит…

Пока Сева раздумывал, они успели снова миновать зал с кассовыми окошками и вступить в соседний, где за столами и компьютерами восседали самые обычные – взрослые – девушки.

– Если вы насчет кредитки для детей, то вам в детский банк, – профессионально-приветливо улыбаясь, прощебетала одна.

– Там мы уже были, – мрачно буркнул Сева, плюхаясь на стул для посетителей. Он забыл, что должен сейчас подчеркивать главенство Саляма – что-то в обстановке банка ему начало активно не нравиться. И он даже быстро понял – что.

– Там – на лестнице – народу полно, а тут у вас почти никого? – оглядываясь по сторонам, пробормотал Сева. Действительно, похоже, скользкая лестница для многих стала непреодолимым препятствием – Сева не увидел здесь ни замеченной им в очереди бабульки, ни девушки на высоких каблуках, ни бизнесменистого мужика, все время поглядывавшего на часы. Только за одним столом сидел тот самый толстяк, чей выпирающий живот буквально «продвинул» сыщиков «Белого гуся» в банк. Толстяк был нервный, красный и громко выговаривал что-то непрерывно извиняющейся служащей.

– Так ведь дождь, – словно прося прощения за плохую организацию погоды, развела руками «их» девушка. – К тому же, видите, какая у нас на входе… накладка вышла…

Сева призадумался – что-то такое брезжило у него в памяти:

– Я ведь их раньше и правда видел… Накладки-то… – медленно произнес он, и в ответ на недоуменный взгляд девушки пояснил: – У вас раньше на крыльце были такие полосочки шершавые – накладки, чтоб посетители по гранитным ступенькам не скользили.