Пять Кругов. Сабнак - Страница 7

Меня все время не покидало чувство, что я избран для какой-то особой миссии, которую я еще не исполнил, а поэтому мне не дадут свернуть с истинного пути и направят в нужную сторону.

Взять хотя бы возраст семи лет, когда на зимних каникулах за городом я пошел гулять на реку, что протекала недалеко от нашего дома. Ровная белая поверхность словно завораживала. Я шел быстро, специально поднимая мысами своих маленьких ботинок блестящие искры морозного хрустящего снега, что лежал поверх таинственной темной поверхности льда. Было тихо. Не было ни привычного пения птиц, что раздается здесь в жаркие солнечные дни, ни шума листвы, только собаки изредка завывали от холода, лежа в своей тесной конуре или просто на улице. Кому как повезло.

Неожиданно впереди я увидел на однотонной белой глади идеальный с геометрической точки зрения серый круг. Он ничем не выделялся от ровной снежной поверхности, кроме своего цвета. Я подошел и, как обычно, сделал то, что первое пришло мне на ум, а именно впрыгнул в эту занимательную природную метку. Серым кругом оказалась присыпанная снегом рыбацкая прорубь.

Первое, что я ощутил – это жгучий холод, который облепил мое лицо. Так как одежда еще не успела промокнуть, а я уже полностью погрузился в темную воду реки, то именно кожей лица я осознал, что сделал что-то не так. Через пару секунд я осознал это всем телом. Мои руки судорожно поднялись, чтобы вытянуть мое тело из этого ужасного места, но вдруг уперлись в нечто твердое. Надо мной был только лед. Мои пальцы медленно двигались по нему, так как меня уносило течением. Какой он был гладкий этот лед, какой невероятно гладкий. Холодный и твердый, но приятный. Лед с той стороны, которую видят только обитатели подводного мира и те, кто никогда больше не вернется в земную жизнь. Но мне этого не хотелось, мне хотелось в земную жизнь, и я, царапаясь под этой прочной гладью, поплыл наперекор течению.

Что меня заставляло делать это, я не знал, но в моем сознании четко сидела мысль: «плыви, нельзя так, ты еще нужен. В этом мире ты не сделал то, что должен был сделать. Тебе нельзя так». И я плыл, царапая эту обжигающую гладкую поверхность.

Неожиданно мои пальцы словно провалились в другое измерение. Там было немного холоднее, но там уже было то, чего я не ощущал долгое время и чего мои горящие легкие жаждали, как манны небесной. Там был кислород. Я изо всех сил подтянулся на руках и словно в первый раз глотнул воздуха. Полностью выбраться из воды было делом нескольких минут.

И вот я сидел над темным миром, который по моим ощущениям теперь казался намного теплее этого до боли в глазах светлого и непонятного пространства, ограниченного серыми облаками. Там внизу было теплее и уютнее, но нечем было дышать. Здесь был воздух, но не было желания жить. Чувствовался только ужасный холод. Это было мое второе рождение.

Таким же холодным был и этот ключ, который вызывал у меня все те же неопределенные ощущения. Тут во тьме было намного приятнее, но нечем было дышать. А там, наверху, наверно, был воздух, но я туда не хотел.

Я повернул кисть ладонью вверх и разжал пальцы. Ключ воспарил надо мной, на секунду завис в воздухе и неожиданно направился прочь из тронного зала Астарота, оставляя за собой тускнеющий серебристый хвост. Я двинулся за ним.

Покружив среди искривленных башен верхней части замка, мы направились к одной, стоящей немного в стороне от других. Влетев в нишу, которую, наверно, следовало считать дверью, я очутился в просторном высоком коридоре, по обеим сторонам которого располагались широкие тяжелые двери. Подлетев к одной из них, ключ остановился и начал пульсировать серебристым светом. Дверь заскрипела и приоткрылась. Я вошел в комнату.

Моя келья не отличалась богатой отделкой тронного зала Астарота. В ней была только небольшая кровать, высеченная из камня, несколько кресел из того же материала и большой, изобилующий различными знаками круг, начерченный на полу.

Я присел на кровать и закрыл глаза. Какого-либо неудобства я не ощущал. Казалось, мне одинаково комфортно будет и на каменной кровати, и на мягком диване, и на холодном снегу, и на раскаленных углях. Единственное, что я чувствовал – это неимоверную усталость и вселенскую пустоту внутри.

Я находился в таком состоянии некоторое время, и мне даже показалось, что на мгновение я забылся сном. Какие-то невообразимые картины представлялись моему сознанию. Древние побоища, в которых схлестнулись неведомые существа; горящие синим огнем города и деревни; разоренные дома; огненная река; Стигийские псы; Харон, управляющей своей лодкой; Цербер, медленно бредущий по мрачному гроту; Астарот, распахнувший за спиной черные крылья; бесконечные лабиринты и башни замка, в которых, как я чувствовал, скрывалось нечто, с чем лучше не встречаться; огромные багровые ворота, которых я никогда еще не видел, из отливающего стальным блеском материала. Все это сумбурной волной прошлось по моему сознанию от одной стороны черепа к другой и обратно. Потом завертелось в огромной воронке, сжалось до состояния точки и, вдруг, исчезло, породив приятную пустоту.

Я открыл глаза и, как ни странно, почувствовал себя отдохнувшим. Все пережитое, словно перешло на второй план, а на первом стояло лишь любопытство, вызванное неизвестным мне человеком.

В кресле, напротив моей кровати, сидел высокий худощавый мужчина в синем балахоне, который с интересом рассматривал меня. Увидев, что я очнулся, худощавый мужчина поднялся и сделал несколько шагов в моем направлении. Я торопливо встал, не понимая, как вести себя дальше.

– Мое имя Мурмур, – сказал незнакомец. – Астарот назначил меня твоим наставником. Я ознакомлю тебя с обязанностями, которые ты должен будешь выполнять, являясь представителем Третьего круга Ада, но для начала тебе нужно будет научиться пользоваться элементарными вещами. Согласен?

– Хорошо, – кивнул я и скользнул взглядом по моей келье в поиске этих элементарных вещей.

– С кроватью ты уже ознакомился, – улыбнулся Мурмур. – Видишь ли, мы с тобой лишены плоти, поэтому мягких перин нам не требуется. Нам нужно лишь спокойное место, где мы можем отдохнуть. Не знаю, рассказывал ли тебе Астарот о временах Великого Краха, но именно тогда мы стали такими, как сейчас. В тех великих битвах мы то побеждали, то испытывали поражения, и, казалось, силы были равны, но Создатель, в своей неуверенности, что сможет в честном бою победить нас, все переиграл. Увы, Он никогда не действует честно и прямо. Он сделал так, что мы все познали боль от ударов нашего противника, мы познали усталость и вместе с этим мы познали страх. А наши враги по-прежнему без устали и без сомнений приносили нам страдания и увечья. С тех самых пор мы вынуждены хоть немного отдыхать. Да, это было их преимущество. Но это преимущество временное. Боль и терзания лишь закалили нас. Мы стали действовать другим путем. Они еще не знают, что спящий демон намного опаснее, чем тот, который открыто стоит на поле брани, сжимая в руках свое оружие.

Я внимательно посмотрел на своего наставника. В нем читалась непоколебимая уверенность в правдивости произнесенных слов, а так же безропотная преданность делу, которому он служит.

Тонкая фигура Мурмура бесшумно продвинулась далее на середину моей кельи к начертанному на полу кругу с неизвестными символами. Я внимательно смотрел за каждым движением моего наставника.

– Этот портал – твоя дверь в любую точку вселенной, – указал на круг Мурмур. – Именно отсюда ты можешь отправляться на землю, либо туда, куда пожелаешь сам. Но есть и некоторые ограничения, связанные с твоим невысоким рангом. Ты не сможешь выйти отсюда дальше Третьего круга. Ты ведь слышал о Семи кругах?

– В общих чертах, – ответил я.

– Мне тоже многое недоступно, – вздохнул Мурмур. – Например, нам не положено знать, что твориться выше Пятого круга. Или то, что знают главы первых Пяти кругов. Мы не должны знать языки древних, или то, чем можно навредить ангелу, но поверь мне, что иногда приходится нарушать некоторые запреты. Понимая общую задачу, ты сможешь понять и ее небольшие составляющие. Я попытаюсь подробнее рассказать тебе то, о чем знаю сам.