Пьяная Паучиха (СИ) - Страница 18

  Саю вдруг показалась, что она в этой комнате совершенно лишняя.

  Уговорит.

  Точно уговорит.

  Хотя больше всего на свете хочет, чтобы он отказался.

  Саю сделала потрясающее открытие, пока рассматривала в зеркале свою неровную челку: люди настолько хотят быть правильными, что отрицают ту часть себя, которая против. Делают все наоборот, себе назло, лишь бы скрыть от самих себя себя самого. Спрятать свою неуместную ревность; девчачью влюбленность - ведь настоящие воины не влюбляются, они берут свое и идут дальше.

  Или искреннее безразличие к тому, насколько ты нравишься потенциальному жениху. Усталость от необходимости строго дозировать улыбки, дружелюбие и яркость помады.

  Вот и Шель... Вот и Шель.

  Или все-таки нет?

  - Учебой займись, - Ланерье сбросил руку, - у тебя скоро сессия. Саю, забери у Майи сундук. Я ее не вижу.

  - Я найду, у кого раздобыть фортепьяно! Вам же надо было?

  - Саюшка, - устало сказал Ланерье, - забери у нее сундук, отдай его мне и выйди на кухню.

  Саю вышла и закрыла дверь.

  Ланерье всегда завязывал клиентам узелочки наедине.

  Уговорила. Уговорила...

  Саю вообще не могла припомнить такого, чтобы Майя своего от Ланерье не добилась.

  Впрочем, она не была уверена, что та сама до конца свою власть осознает. Она вечно пробовала его на прочность, нащупывала границы... Саю смотрела со стороны и поэтому отлично все это видела.

  Но не вмешивалась.

  Да, это ее друзья. Но не ее дело. Не ее игры. Не ее жизнь.

  Ее о помощи не просили.

  12.

  Когда приехала мама, у Юлги с плеч будто гора свалилась. Она отчаянно не справлялась с навалившимися на нее обязанностями хозяйки дома. Дома, в котором умер человек.

  Если бы к убитому горем Варту сейчас присоединился бы еще и Пекх, свежеиспеченный вдовец... Да даже Ярта, каким бы рассудительным и сильным старшим братом для Варта он не был, было бы слишком много. Слишком уж хорошо Юлга знала Ярта: он и в нормальном-то настроении был довольно ядовит, а в скорби мог стать чуть ли не смертельно опасен. К счастью, пока из Хаша приехала только Селия.

  И то - не совсем из Хаша.

  Звонок дочери застал Селию в Нижних Лихобурях, маленьком городке в горах недалеко от Хаша. Из-за неудачного сочетания нескольких военных захоронений и находящегося где-то под горой источника некроактивности, там раз в три-четыре года начиналась миграция оживших мертвецов. Они выкапывались из-под очередного городские-власти-и-не-подозревали-что-это-не-просто-холм кургана и отправлялись в свой последний путь, поближе к живым людям.

  Некоторые были кровожадны, некоторые просто хотели тепла и понимания, но в итоге всем без разбору предоставляли огненное захоронение.

  Зенок, слишком уж подзадержавшийся у Селии в любовниках для того, чтобы продолжать называть его просто "господином Тьеном", тоже пока остался там вместе со своими молодчиками, они-то и обеспечивали кремацию. Юлга не очень хотела задумываться, что за странное свидание обломала Майиному отцу и ее матери Талинина смерть. От таких мыслей она сразу чувствовала себя очень циничной и виноватой одновременно перед мамой, Вартом и Майей - причем именно в таком порядке.

  Правда, Селия не сильно облегчила дочери жизнь: в плане организации поминальной церемонии она была точно так же несведуща, как и Юлга, а похороны взял на себя Варт, которому нужно было куда-то выплеснуть лишнюю энергию.

  Но уже то, что она рядом, придавало сил. К тому же в отличие от Юлги Селия была... представительна. В другие дни ей бы никто не дал и сорока. Но когда дело дошло до того, чтобы помогать Юлге справляться с гостями, Селия сбросила свою ведомственную форму и облачилась в длинные платья ручной вязки, как подобает пожилой женщине и главе рода. Юлга смело могла препоручить ее заботам очередную матрону, которой вдруг приспичило поплакаться о том, как они с Талиной лет тридцать назад сажали вместе цветочки: матрона воспринимала Селию, как равную, и выражала надлежащие соболезнования.

  Благодаря матери Юлге не приходилось больше выслушивать тот поток сюсюкающе-сочувственных снисходительных утешений, в котором она чуть не утонула до ее спасительного приезда.

  Пекх с Яртом обещали быть через три дня, и без помощи Селии эти три дня обернулись бы для Юлги кошмаром. А так... было почти терпимо.

  Пока Селии не позвонил Рео из рода Улы.

  Юлга бы лично и с удовольствием удавила бы того, кто рассказал этому самодовольному придурку, что Селия Костяная Рука в Тьене. Как будто мало ей было его внезапного визита в день смерти Талины! Юлге с лихвой хватало похорон, и о бедах сбежавшей девчонки она совсем было забыла - этим занималась Жаннэй, и, кажется, вполне успешно.

  И тут на очередном скорбном чаепитии у мамы зазвонил телефон. Она подняла трубку, выслушала... извинилась перед собравшимися женщинами и вышла из комнаты. Вернулась она довольно быстро, и Юлга не придала этому эпизоду особого значения - маме вечно кто-то звонил.

  Но вечером Селия довольно грубо впихнула Жаннэй в Юлгину комнату и захлопнула дверь.

  - Жаннэй рода Есса, - прошипела она, - сделай так, чтобы нас никто не услышал.

  Жаннэй неловко перебрала пальцами воздух, будто сплетая невидимые нити.

  - Я плохо это умею. Как-то так? Нас все равно никто не слушает.