Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы - Страница 25

Гамлета сердит то, что мать снова вышла замуж, и его можно понять. Большинство детей считает вступление одного из родителей в повторный брак предательством по отношению к покойному супругу или супруге. Не стоит доверять словам Гамлета о том, что новый муж матери не идет ни в какое сравнение со старым. Вполне возможно, что сохранившая если не молодость, то красоту Гертруда могла думать иначе.

Гамлет — старший был воинственным королем и великим полководцем; похоже, что в доспехах ему было уютнее, чем в супружеской постели. Клавдий, которого Гамлет-младший называет сатиром, мог оказаться более искусным любовником, чем его старший брат. Ему ничего не стоило, прибегнув к лести, вскружить Гертруде голову. Недалекая королева наверняка решила, что со вторым мужем ей крупно повезло.

Однако важнее другое. Что больше всего раздражает Гамлета в этом браке? Он говорит:

Его сердит то, что браком сочетались невестка и деверь. Согласно строгим церковным правилам это считается кровосмешением. Однако государственные соображения часто заставляют королевских особ заключать браки, которые простым смертным запрещены; обычно церковь смотрит на подобное сквозь пальцы.

Но дело даже не в самом факте кровосмешения. Гамлета возмущает случившееся совсем по другой причине:

Дело в спешке, с которой был заключен брак. Вот что не дает Гамлету покоя, вот почему он возвращается к этой мысли снова и снова.

Негодование, вызванное у Гамлета кровосмесительным браком королевы, позволяет многим критикам утверждать, что это признак неосознанной любви, которую Гамлет испытывает к собственной матери. Они считают это негодование классическим проявлением эдипова комплекса и трактуют его с фрейдистских позиций: обида принца вызвана уверенностью в том, что в постель его матери забрался чужой человек.

Однако от этой гипотезы не останется камня на камне, если вспомнить, что Гамлет негодует не столько на сам брак матери, сколько на его поспешность. Почему эта поспешность имеет такое значение?

Вот почему. Можно представить себе, что Гамлет как сумасшедший мчится в Эльсинор из Виттенберга, чтобы прибыть туда вовремя и предъявить права на престол. А когда он приезжает (может быть, недели через две после смерти отца), выясняется, что Клавдий уже объявил о предстоящем венчании с Гертрудой, что этот брак позволит не менять правила, установленные покойным королем, и этого оказалось достаточно, чтобы склонить знать (мнение которой становится важным при выборах короля) в пользу Клавдия.

Если бы Гертруда повременила, Гамлет успел бы вернуться и предъявить права на престол. В конце концов, при желании королева могла выйти замуж за Клавдия, несмотря на все возражения и жалобы Гамлета.

Следовательно, Гамлета выводит из себя не брак матери, а именно его поспешность. Приехав в Эльсинор, он обнаружил, что обязан смириться с принятым решением и присутствовать на бракосочетании. Единственный признак неповиновения, который он себе позволяет, — это траурная одежда.

А если этот поспешный брак организовал Полоний, этого более чем достаточно, чтобы объяснить неприязнь Гамлета к старому придворному.

Неужели Гертруда не понимала, что этот брак лишил сына престола? Возможно, так оно и было. Возможно, ей льстила любовь нового короля; возможно, ей хотелось остаться правящей королевой (при сыне она была бы всего-навсего королевой-матерью, а это совсем иное положение); кроме того, Гертруде, вероятно, и в голову не пришло, что сын обидится. В конце концов, он ведь остался наследником, не так ли?

Но Гамлет все же обиделся, причем обиделся смертельно. Доказательства этого можно найти в истории царствования Кнуда.

Когда Кнуд женился на Эмме, вдове предыдущего короля, детей Эммы и Этельреда отстранили от престолонаследия. После смерти Кнуда трон достался не детям Эммы, а детям нового короля (один из которых был общим ребенком Кнуда и Эммы). Но в 1042 г., через семь лет после смерти Кнуда, один из сыновей Этельреда все же взошел на британский престол. Это был Эдуард Исповедник.

Как явствует из прозвища Эдуарда, он был набожным королем и в конце концов стал святым. Мальчик был тихим и вежливым, но вызывал у матери такую неприязнь, что она не пожелала оставить ему трон. Став королем, Эдуард тут же отправил мать в монастырь, где она оставалась до конца своих дней.

Гамлет оказался в точно такой же ситуации, как и Эдуард, но он не был святым и относился к поступку матери без всякого снисхождения. Если так, то при чем тут эдипов комплекс? Действия принца объясняются не подсознательной любовью, а осознанной ненавистью, для которой у Гамлета были все основания.

Однако больше всего в истории с потерей трона Гамлета удручает безвыходность ситуации, которую он не в силах изменить. Принц говорит:

Гамлет в полном отчаянии, но тут входят Горацио, Марцелл и Бернардо. Гамлет с удивлением узнает в Горацио своего однокашника по Виттенбергу, но после взаимных приветствий Горацио рассказывает Гамлету о появлении Призрака.

Гамлет на мгновение каменеет, но затем пробуждается его острый ум, и принц с жаром выспрашивает подробности. В конце концов он соглашается прийти на крепостную площадку и говорит:

(Любопытно, что на театральном жаргоне выражение «идет призрак» означает скорую выплату жалованья. Согласно одной из театральных баек, оно возникло благодаря исполнителю роли Призрака в одной из постановок «Гамлета». Недовольный задержкой выплаты, он вышел на сцену, но в последний момент отказался произнести свою реплику. Смущенному управляющему пришлось заплатить ему немедленно. Вот так и возникло выражение «идет призрак».)

Депрессия Гамлета сменяется нетерпеливым ожиданием. Принц не знает, что скажет Призрак, но любое изменение ситуации дает ему шанс. Он говорит:

Третья сцена начинается в доме придворного Полония. Его сын Лаэрт готов отправиться в Париж. Рядом с Лаэртом стоит его сестра Офелия, которую, похоже, любит Гамлет. (Если Гамлет терпеть не может отца своей возлюбленной, значит, у него есть для этого веские основания.)

Лаэрт предупреждает сестру, чтобы она не принимала ухаживания Гамлета всерьез. Даже если чувство принца искренне, он не хозяин самому себе. Лаэрт объясняет:

Лаэрт тщательно объясняет то, что Офелия прекрасно знает и без него, а елизаветинская публика — и подавно.

Но тогда зачем он это делает? Может быть, речь идет не столько о браке принца, сколько о браке короля? Разве в словах Лаэрта нет указания на то, что брак Клавдия и Гертруды, возможно, заключен по любви, но в первую очередь — по государственным соображениям? Если так, то резонно предположить, что Гамлет, каким бы благородным ни казалось его отношение к этому браку, увы, не сознает, что он заключен во имя безопасности государства.