Путешествие вверх (СИ) - Страница 137

У него закружилась голова, и он спешно отвел взгляд. Последнее, что он успел заметить, — вся эта непостижимо огромная и сложная структура мирозданий каким-то странным, но поразительно естественным образом загибалась, замыкалась в одной точке. Здесь. Он понимал, что это, — не хитроумное изображение, а сама Реальность, ставшая здесь живой и подвижной, как сон.

Но металлическая равнина впереди сном отнюдь не была. Это подтвердил тревожный писк радара.

— Вот и всё, — сказал Анмай. — Наша скорость в миг столкновения с ней составит сто сорок пять миль в секунду.

— Неужели мы не сможем затормозить? — удивился Айэт.

— Можем. Но нашей массы хватит всего на два часа торможения с тройной перегрузкой. Надо ли объяснять, что десяток миль нашей скорости, — всё равно лишний?

— Дурацкая ситуация, — возмутился юноша. — И что нам теперь делать?

— Тормозить, конечно, — Анмай набрал несколько команд на пульте.

Пол пронзила беззвучная вибрация, потом их вдавила в кресла тройная сила тяжести. При таком ускорении трудно разговаривать, но Айэт не унимался.

— Это же бесполезно!

— Да. «Товию» не спасти, — впрочем, она и так обречена. Поэтому, мы сядем в десантный корабль в ангаре, и покинем её в последний миг, — тогда запаса его топлива хватит, чтобы затормозить.

— Но в нем нет запасов ни пищи, ни воздуха! Мы погибнем!

— Нет, — Анмай показал на спектрометр. — Видишь? Поверхность плиты покрывается воздухом стандартного состава, — нас ждут. И вся эта история с неудавшимся торможением всего лишь заставит нас немного поспешить. Какая разница, — сейчас, или через несколько дней?

— Но как они узнали о нас? О том, что нам нужно?

— Ничего удивительного, если учесть, КЕМ это построено.

— А почему они не спасут заодно и «Товию»?

— А зачем она нам здесь, где кончается Реальность?

Айэт промолчал.

Два часа последнего торможения запомнились им исключительно скукой, — при тройном ускорении нельзя спать, говорить, и вообще чем-то заниматься. Им оставалось лишь размышлять о том, что ожидает их в недалеком будущем, — впрочем, они уже знали, что всё было предопределено, едва «Товия» вышла из не-пространства возле Звезды Бесконечности. Здесь должна закончится их история и свершиться судьба. Как — от них уже не зависело.

Они достигли цели.

Когда до остановки двигателей осталось всего несколько минут, Анмай убавил тягу до нормальной, — это уже ничего не могло изменить. Обреченная «Товия» продолжала стремительно падать, — равнодушно, как и полагается машине. Они спустились в ангар, никак не попрощавшись со своим кочующим домом, и взяв с собой лишь то, что смогли унести, — босые, легко одетые, они пробирались в полумраке среди причудливых силуэтов посадочных машин. В ангаре «Товии» стояло множество подобных механизмов, — обыкновенные скиммеры, массивные купола лихтеров и даже настоящий десантный корабль с ионным двигателем, занимавший ползала. Его они и выбрали, — большего, чтобы совершить посадку, не требовалось.

Когда массивная машина выскользнула наружу, Вэру с тоской оглянулся на открытые ворота ангара, — закрывать их было уже некому. Обреченная громадина с мощно сиявшей исполинской дюзой казалась неуязвимой.

Анмай вдруг ощутил себя голым, — ему казалось, что они, покинув звездолет в столь странном месте, практически безо всего, совершили чудовищную ошибку… но он знал, что это не так. Впрочем, кроме надежды у них больше ничего не осталось.

Потом им стало не до размышлений, — Анмай вел машину на предельной тяге двигателей, иначе они просто не успели бы затормозить. Вдобавок, так они удалялись от места неизбежного взрыва «Товии». Перед Вэру стояла непростая задача, — выдержать максимально возможное для корабля ускорение, и не потерять при этом сознания. Это оказалось совсем нелегко, но он справился. Лишь когда позади сверкнула беззвучная вспышка, его глаза на секунду прикрылись, и из-под век потекли слезы, — он не знал, что так любил свой последний настоящий дом. А когда колоссальная скорость падения была, наконец, погашена, высота оказалась уже так мала, что ему оставалось лишь сесть и выключить двигатели.

Через минуту они осторожно выбрались из корабля, влекомые любопытством. Воздух оказался холодным и чистым, металлическая равнина, — тоже холодной и гладкой: цельная зеркальная плита, уходившая во все стороны, в бесконечность. Здесь царила абсолютная тишина, — вечное, нерушимое спокойствие. Великое одиночество последнего предела мирозданий неожиданно сильно сдавило их сердца. Любые изменения, любое движение здесь казались невозможными. Осознав это, они застыли, ожидая неведомо чего… Первым не выдержал Айэт.

— И что нам делать дальше, Анмай?

Вэру посмотрел на него, — смотреть вверх он боялся, — потом дальше, на бесконечно далекий горизонт. Там поднималась бледно светящаяся полусфера колоссального взрыва, — она тоже казалась совершенно неподвижной.

— То же, что мы всегда делали раньше. Идти вперед.

Поход по металлической равнине оказался бессмысленной затеей, — ничего не менялось, они словно стояли на месте, и лишь корабль позади них медленно уменьшался. Эта беспредельная неизменность подавляла. Анмай предпочитал смотреть под ноги, а потом вообще закрыл глаза, — благо, споткнуться здесь было нельзя.

Время от времени он поднимал голову и осматривался, — ничего не менялось. Тем не менее, с непонятным упорством они шли вперед, потеряв представление о времени. Усталости, как и потребности во сне или пище, они не ощущали, — это было очень странно, но никто из них не мог, и даже не пытался объяснить это. Они просто шли, наугад, давно потеряв из вида корабль и возможность вернуться, шли, пока остроглазая Хьютай не заметила впереди отверстие в металле, — шахту, наполненную серебристым туманом. Сперва они приняли её за отблеск, и лишь остановившись у края, поняли, что видят. И они поняли, что Путешествие Вверх закончилось, — здесь.

Они поняли это сразу. Нет, незримый голос не говорил в их головах, и их не обступали видения. Просто неведомо откуда пришло непреклонное понимание: их путешествие закончено, и их цель, — здесь. Потом они поняли, что они, — первые, достигшие Звезды Бесконечности. За всю несчетную бездну сгинувших лет путь к ней никем не был пройден. Никем, кроме них. Анмай познал тоску стольких лет оказавшегося почти вечным ожидания. Уже став абсолютно безнадежным, оно всё же было не напрасным. А затем он понял предложенный им выбор.

Звезда Бесконечности была создана вместе со всеми мирозданиями, — не построена, а именно создана, она возникла как их отражение, затем, чтобы обитатели сотворенного мира смогли его покинуть. Иным способом сделать это было невозможно, и это была единственная их надежда, — сотворивший их мир не смог войти в него, и посмотреть, что же у него получилось. Однако, ему могли об этом рассказать, — для этого он и создал Звезду. Пока хотя бы один из Детей Реальности не вышел наружу, их мир был незрим для Бесконечности, но сделавший это, мог унести его образ в себе… конечно, если бы он смог жить в ней. И даже ему предстояло пройти испытание, — последний, окончательный суд, — и вступить в Бесконечность без малейшей надежды когда-либо вернуться. Из них троих лишь Анмай мог пережить превращение, поэтому Звезда соглашалась пропустить лишь его одного. Остальные могли тоже попробовать, — но без малейшей надежды на успех. Впрочем, не прошедшему испытания ничего не грозило. Он просто возвратится назад, чтобы жить здесь, — уже вечно… почти.

— А как же все эти души? — вслух спросил Айэт.

Он не успел привыкнуть к тому, что говорить здесь уже не нужно. Тем не менее, ему ответили.

Бесплотная сущность, состоящая из квантовых функций, не могла пройти необходимой метаморфозы. Это было следствием ошибки, — их и создали именно затем, чтобы они, окончив свои жизни в этих мирозданиях, выходили Наружу. Но никому не дано предвидеть всё, и тень не могла стать сутью. Из-за ничтожной ошибки в исходных построениях, — ошибки, о которой их создатель не мог даже узнать, — бессчетные сонмы душ были обречены на вечные скитания в мертвой пустоте.