Путешествие на восток - Страница 8

– И эту помощь ты планировал получить от меня? – поинтересовались из коробочки.

– Да. Я хотел бы видеть тебя в Столице так скоро, как только это будет можно.

Абонент первый снова умолк.

– Я вряд ли приеду, – сказал он после продолжительной паузы.

– Почему?

– На кого я здесь все брошу?

– Принесешь планы материального обогащения в жертву государственным интересам.

– Я сделал это еще шестнадцать лет назад. Можно подумать, что деньги я собираю для себя.

– Понимаешь ли, я здесь сейчас остался даже без Первого министра, – попробовал настаивать государь.

– В первый раз, что ли? Разберешься как-нибудь. Золото в делах государственного управления – вещь во много раз более необходимая, чем присутствие в Столице старого зануды с подагрой, артритом, больным сердцем и манией всех вечно поучать и давать советы.

На этот раз надолго замолчал уже государь.

– Тогда другая просьба, – обратился к коробочке он. – Пришли в Столицу корабль с твоей охраной. Нужно забрать отсюда принца Ша месяцев на пять-шесть. Быть может, мания поучать и давать советы хоть здесь пойдет на пользу государству.

– Что опять натворило это чудо?

– Это тебе чудо, а мне – чадо. Кир Энигор перед самой своей смертью сказал про него нехорошую фразу. Что его-де кто-то обманывает. А раз обманывает, значит, имеет на принца влияние. Будет неприятно, если окажется, что Ша замешан в какой-нибудь сомнительной истории. Мой сын должен быть выше любых подозрений. Он, правда, этого не понимает. Может быть, ты сумеешь ему что-то втолковать. Заберешь его?

– Да, это проще, чем ехать в Столицу самому. Хорошо, собирай своего сорвиголову в дорогу. Я позабочусь о его образе мыслей. Между прочим, а кого ты намерен назначить на место убитого Энигора?

– Нужно бы – тарга.

– Уклончивый ответ. Таргов в твоей стране много.

– Я не решил пока. Мне нужен тарг в правительстве для баланса. Северные аристократы смотрят косо на кабинет министров, состоящий из столичных купцов и ходжерцев.

– А что с ними поделаешь, если сами они по природе бездельники, работать не любят и не хотят?

– Ну, одного-то выбрать можно, кто будет не таким, как все. Правда, я такого тарга пока не нашел.

– Их можно задобрить по-другому. Возьми у них снова женщину в жены. Польза та же, а постэффектов меньше.

– Я еще думаю. Ты присылай корабль.

– Пришлю, пришлю.

– Ну, тогда до связи, господин генерал-губернатор.

– Спокойной ночи, мой государь.

– Спокойной ночи.

Огоньки погасли. Государь взял со стола коробочку и снова спрятал ее в стальной шкаф.

Лет до четырнадцати принц Ша рос манерным тихим мальчиком, легко верящим всему, что ему говорят, и послушным. Его воспитатель, эргр Игвей, красноглазый слуга Единого, с детства внушал Ша мысль, что принцу необходимо благодарить Небо за то, что он родился не червем, не мухой и не пятнадцатым сыном нищего из портовых трущоб.

Пока Ша был мал и неопытен, с эргром Игвеем он во многом соглашался. Жизнь нищих из портовых трущоб воистину была ужасна. Ша возносил молитвы искренней благодарности Небу за то, что он принц, и подумывал даже, а не слишком ли хорошо ему живется, не отказаться ли добровольно от некоторых благ и не поступить ли, например, в монастырь?

Когда Ша исполнилось четырнадцать лет, эргр Игвей заболел и вынужден был уехать из Таргена. Красноглазые не могут подолгу жить в краях с сильным солнцем – начинают слепнуть.

Ша очень тяжело переживал разлуку с любимым учителем, хотел ехать в Эн-Лэн-Лен с ним, но отец его, конечно же, не отпустил. Ведь Ша был единственным сыном императора. Государыня Яати, законная жена, мало того, что была старше государя на шесть лет, так еще и никак не могла произвести на свет наследника престола. Сначала, как нарочно, одну за другой нарожала пять девчонок. Потом подождала года четыре и родила еще двоих. Обратились к астрологу, узнать, когда закончится такое бедствие. Астролог сказал, что дочерей должно появиться десять, прежде чем родится мальчик. Узнав ответ, государь схватился за голову и отослал весь этот птичник на острова, к родителям жены.

Тем не менее Ша наследником объявлен так и не был. Государь ждал кого-то еще. К кому будет больше доверия. Всю жизнь Ша ждал.

Впрочем, Ша от отца был далек и чего-нибудь особенного, хорошего для себя, ожидал мало, поскольку знакомство имел лишь с вредной стороной характера царственного родителя. Все шло в пределах обычного. Отец Ша был железный человек. Он мог все. Он умел все. Он знал все, даже то, чего не знал. Ша и не пытался сделаться хоть в чем-то ему подобным, понимая, что это бесполезная затея. Со временем восхищение государевыми способностями стало уживаться в душе Ша с ревнивым раздражением: ну что еще ты выдумаешь, чтобы унизить мое самолюбие?

От Ша отец только требовал, требовал, требовал – ничего больше.

«Не сиди криво на стуле, ты вырастешь государственным деятелем – и что, будешь сидеть так перед иностранными послами?..

Не ешь с ножа, ты разрежешь себе рот до ушей…

Не смей даже близко подходить к рабыням. Рабыня родит тебе ублюдка, ты не будешь знать, что с ним делать – как я с тобой. Он окажется ни на что не способен – вроде тебя…

Учись писать красивым почерком – что это за каракули? Свои мысли ты складывать не умеешь, хотя бы перепиши чужие не коряво…

Прежде чем приказывать, научись повиноваться…

Ох уж эти святоши. Как они меня раздражают…

Что ни делает дурак, все он делает не так…»

Ша был маленький – имел терпение все это сносить. Ша вырос – бесконечные попреки и придирки стали ему неприятны. Он попросту стал намеренно как можно реже попадаться отцу на глаза. У него началась собственная жизнь. Жизнь постороннего государю человека.

Лишь одно по-настоящему доброе дело сделал император для своего сына: определил ему в наставники господина тайного советника Дина.

Господин Дин на многое открыл принцу Ша глаза. Он научил Ша думать не о собственной ничтожности, а о собственном величии. Привил его мыслям государственный масштаб.

Тайный советник Дин казался полной противоположностью эргру Игвею. Невысокий, темноволосый и кареглазый, немного склонный к полноте, он, тем не менее, был весьма проворен. Дин редко говорил о добродетели, а чаще – о выгоде, да и вообще посоветоваться с ним можно было по любому вопросу – даже о тех вещах, которыми, как говорят, аптекарь не торгует. Когда Ша однажды робко заикнулся о приснившейся ему во сне девице, вне всякого сомнения – глубоко падшей грешнице, господин Дин только усмехнулся, а к вечеру притащил Ша целый ворох городской одежды и фальшивые документы. «Давай сходим поищем твой сон», – предложил он. И что же? На Веселом Бережку грешница нашлась, точь-в-точь такая, как была во сне, – молодая, красивая, с тигриными глазами и горячим телом.

При подобном воспитании от мыслей о монастыре Ша быстро излечился. Вместо книг о возвышенном он стал читать книги по военному искусству и управлению страной. Отец глянул как-то раз, как идут дела, и решил, что тайный советник Дин хорошо наставляет принца. На одно только он не обратил внимания: доверие и беспрекословное послушание отцу в принце Ша начал подтачивать жучок самомнения.

Господин Дин подтверждал, что жизнь нищих из портовых трущоб, вне сомнения, ужасна, но ведь человек создает свою жизнь собственными руками и собственным умом. Посмотрите на него, ничтожного Дина. Сын пирожника и, прямо скажем, не самого богатого из пирожников Столицы он выдержал экзамен в лицей Каменные Пристани, выучился, получил чин, деньги, влияние. И вот теперь он – государев тайный советник, особа, приближенная высочайшему присутствию, наставник единственного государева сына. Если захотеть, всего в этом мире можно добиться. Только приложи разум и трудись. Нельзя в жизни одно – живым на Небо влезть. Да и то еще проверки требует.

Тут-то Ша и начал задаваться вопросом: за что отец его не любит? Почему шпыняет постоянно? Чем плохо его, Ша, собственное разумение? Почему все, что он делает, скверно в государевых глазах? Потому, что Ша по нелепой по случайности – сын портовой девки и ему не суждено стать императором?.. Ведь нет другой причины.