Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным] - Страница 102
Сейчас, однако, на очереди стояли проблемы другого рода. Недостаточно просто вытащить Ганса из западни. Следовало сделать это так, чтобы ни он, ни его сообщник в юбке не увидели в моем поведении ничего подозрительного. И еще Джонсон! Но о нем я мог подумать позже. Может быть, удастся подействовать через Вашингтон и отозвать его прежде, чем он станет реальной помехой.
В настоящий момент главная моя забота состояла в том, чтобы сплавить предстоящую акцию спасения (если таковая мне удастся) двум наиболее заинтересованным в ней лицам. Я должен незамедлительно придумать убедительную причину, почему такой, казалось бы, патриотически настроенный гражданин, как Дэйв Клевенджер, вдруг захотел по своей воле впутаться в международную склоку лишь для того, чтобы помочь людям с весьма сомнительной репутацией. Надо придумать такую причину, которая наконец произведет надлежащее впечатление на Дженни, до настоящего времени оставлявшую без внимания все мои героические усилия. И самого Ганса я тоже должен был убедить в моем дружелюбном и неофициальном статусе, а он, скорее всего, не был человеком, чье сознание может быть затуманено благодарностью, что бы вы там для него ни сделали.
Дженни прошагала прямо к двери своей комнаты, принялась искать в кошельке ключ, вспомнила, что отдала его Пенни, и посмотрела на девочку, которая в ответ покачала головой. Дженни пожала плечами и постучала. На мгновение воцарилась абсолютная тишина, затем кто-то повернул ручку изнутри, и дверь открылась. Дженни, дочка и я, на почтительном расстоянии, вошли в номер.
Внутри имела место маленькая банальная сцена — словно стоп-кадр из второсортной киноленты. Ганс Рейтер, превосходно выглядящий в светлом пиджаке и спортивного покроя брюках, стоял, небрежно прислонившись к дверце шкафа. У его ног лежал маленький автоматический пистолет испанской марки — из тех, у которых ствол выдвинут вперед, а не утоплен в корпусе, как у большинства американских. Например, в кольтах большого калибра. На тонком стволе виднелась нарезка для глушителя, сидевшего на своем месте, на кончике ствола. Было не ясно, всегда ли Рейтер носит оружие в таком виде или привинтил глушитель в спешке в темном шкафу, когда понял, что попал в засаду.
Это было снаряжение профессионала, хотя опытные агенты предпочитают не иметь дело с запрещенным и разоблачающим их приспособлением вроде глушителя. Не говоря уже о неловком положении, в которое попадаешь при обыске, эти штуки далеко не так эффективны, как о них говорят, а большой цилиндр, привинченный к стволу, мешает прицелу, лишая вас возможности стрелять с желаемой точностью.
С профессиональной точки зрения маленький, внушающий страх пистолет немало говорил о Гансе Рейтере и не в его пользу. Впрочем, поза джентльмена была безупречна. Казалось, он вполне в себе уверен, и ему слегка скучно — самый подходящий вид для пленника, даже если в душе он ног не чует от страху. Это вызывает у противника чувство замешательства: что такое против него замышляется? На другом конце комнаты Ларри, реагируя на подобное обращение с ним, нервно переминался с ноги на ногу и, судя по всему, был сбит с толку. Его худое лицо блестело от пота, и даже на бритой голове выступили капли. Жестом левой руки он велел нам пройти в глубь комнаты и той же рукой захлопнул дверь, не уводя глаз и пистолета (38-й калибр, с отпиленным стволом) далеко в сторону от Рейтера.
Оказавшись внутри, Дженни резко повернулась к нему.
— Чем, по-вашему, вы занимаетесь у меня в номере? — потребовала она, — Мне наплевать, кто вы такой! У вас нет права врываться сюда, пугая мою дочь и угрожая моим… моим друзьям! Ну-ка, спрячьте ваш дурацкий пистолет и…
Ларри нетерпеливо поморщился.
— Заткнитесь, леди.
— Ну вот что! Я должна заявить…
— Нет!
Дженни сердито раскрыла рот, но передумала и промолчала. Она устраивала очень неплохую демонстрацию, но поза благородного негодования была, на мой взгляд, слегка переиграна. Очевидно, они с дочкой решили разыграть такую сцену. Оставалось увидеть, что еще они задумали во время своего тридцатисекундного военного совета. Но в данный момент меня больше интересовал Ларри. Поначалу голос его слегка дрожал, но постепенно он обрел уверенность и рискнул бросить взгляд в мою сторону.
— Я надеялся, что вы придете, Клевенджер, — Казалось, он забыл, что мы расстались далеко не друзьями, — Поэтому и дал улизнуть девчонке. Да, я видел, милочка, как вы удирали, но решил, что вы задумали привести сюда свою мать и, может быть, нашего детектива тоже, а этого-то мне и хотелось. Теперь мы снова вместе, одна большая счастливая семья, и вы, Клевенджер, поможете мне управиться с этим смазливым клоуном.
Говорил он достаточно решительно, но в глазах его читалась мольба: он просит прощения за то, что меня ударил, и сделает все-все, что я пожелаю, как только мы отсюда выберемся. Но сейчас не время для личных счетов, и он рассчитывает на мою помощь.
Я сказал:
— Что прикажете, амиго?
— Во-первых, подберите пистолет, а потом проследите за этим типом, пока я буду допрашивать женщин. Осторожно… не заслоняйте его от меня. Этот ловкач очень опасен.
Я не стал доказывать ему, что мне приходилось отбирать оружие у разного рода ловкачей еще в то время, когда он играл с погремушкой, запихивая ее в рот и издавая довольные урчащие звуки, приводившие в немалый восторг его молодую мать. Ну, если и не в то время, так немногим позже.
Я подошел к Рейтеру и остановился на безопасном расстоянии. Он не сдвинулся с места, и я не мог дотянуться до пистолета, лежавшего возле его ботинка.
Я сказал:
— Когда скомандую, переступишь влево на тридцать шесть дюймов. Не сделаешь — лягну между ног. Сдвинешься на пару дюймов дальше — лягну дважды и тресну по башке твоим собственным пистолетом. Готов? Шагай!
Дженни, обняв за плечи дочку в пижаме, негодующе смотрела на меня. И черт с ней. В данный момент она отходила на второй план, главной моей заботой был Рейтер. Я стоял спиной к Ларри и, произнося свой грозный монолог, подмигнул Гансу. Если он не поймет, то может, считая меня врагом, испортить игру, когда она начнется. Любой из них мог помешать, но Рейтер был опасней и опытней других. Я увидел, как глаза его слегка расширились от удивления. Он заколебался. Я угрожающе шагнул вперед, и он отступил, пожав плечами.
Я подобрал маленький пистолет, проверил обойму, и с этого момента проблема, по сути, была решена. Мне оставалось только повернуться и выстрелить. Это был единственный способ справиться с нервным субъектом по кличке Ларри, водившим во все стороны своим пистолетом. Я это знал. Знал также, что предательский поступок застанет его полностью врасплох. Знал, что Мак одобрит мои действия или, по крайней мере, покроет их. Предвидя нечто подобное, он заранее дал мне отпущение грехов. И лишь одного я не знал — пистолета. Это только в кино герой хватает незнакомое оружие и с пятидесяти шагов расстреливает из него туза треф. С другой стороны, Рейтер все же был профессионалом, и едва ли его револьвер мог быть настолько плох, чтобы я промахнулся, стреляя в упор по такой мишени.
Я просто тянул время и прекрасно это знал. Самым нелепым казалось то, что лопоухий растяпа мне верил. Он двинул мне в челюсть, пнул под ребра и тем не менее считал, будто я забуду личные обиды и поведу себя как стопроцентный американец. Это было бессмыслицей, это приводило меня в бешенство, но я не мог заставить себя послать в него пулю, чтобы ранить или убить, пока сохранялась возможность добиться желаемого результата менее решительными средствами.
В конце концов, сказал я себе, я имею дело не с Джонсоном. Если удастся подобраться поближе, я справлюсь с растерявшимся сопляком, не причинив ему особого вреда. Я щелкнул затвором и направил пистолет на Рейтера.
— О’кей, коллега, — сказал я, не поворачивая головы, — Он у меня под прицелом, и я прошью его насквозь, стоит ему один раз не так посмотреть в вашу сторону.
Я снова подмигнул, и Ганс едва заметным кивком отозвался наконец на мой сигнал. Я не обольщался достигнутым и не считал, будто мы заключили пакт о взаимопомощи, но теперь он, может быть, не станет торопиться, а сначала посмотрит, какую помощь я могу оказать. Тем более что предлагаю ее бесплатно и по своей воле. Глядя на него поверх пистолета, я не мог не вспомнить девушку на постели в номере мотеля в полутора тысячах миль отсюда. Но все личное, к сожалению, не имело отношения к делу. Ему не должны причинить вреда, сказал Мак.