Путь Пилигрима - Страница 20

– Так об этом вы говорили? - спросила женщина-алааг, сидящая слева от Лит Ахна и вторая по счету от Шейна.

Глубокий тембр ее голоса выдавал зрелый возраст. Шейну пришло в голову, что она и фактически все присутствующие здесь алааги должны быть капитанами не ниже девятого ранга, которые вряд ли удовлетворятся наспех выдуманными объяснениями. Он спрашивал себя, каким регионом командует говорившая. Он не был с ней знаком.

– Я называю его Шейн-зверь,- сказал Лит Ахн.- Это тот самый, которого я послал только позавчера к Лаа Эхону с депешами.

Он повернулся и посмотрел на командующего Миланского региона.

– Все еще не понимаю, каким образом, по вашему мнению, его присутствие здесь может помочь дискуссии,- продолжал он, обращаясь к Лаа Эхону.

Итак, своим нахождением здесь Шейн обязан Лаа Эхону. Ощущение тошноты усилилось. Мозг лихорадочно работал.

– Прикажите ему говорить,- обратился Лаа Эхон к Лит Ахну.

– Назови себя и свою работу,- сказал Лит Ахн Шейну.

– Слушаюсь, непогрешимый господин,- четко произнес Шейн.- Я - переводчик и курьер вашего штаба уже почти в течение трех земных лет.

Сидящие вокруг стола с минуту молчали.

– Примечательно,- вымолвила женщина слева от Лит Ахна, та, что говорила раньше.

– Совершенно верно,- вставил Лаа Эхон.- Заметьте, насколько хорошо он говорит на истинном языке,- вы все, привыкшие к ограниченной артикуляции вашего скота, если только их вообще удается заставить общаться на разговорном языке.

– Он - один из специального ограниченного корпуса существ, каждый из которых был отобран за особые способности в этой области,- сказал Лит Ахн.- Я все еще хочу услышать, почему вы считаете, Лаа Эхон, что его присутствие здесь поможет нашей дискуссии.

– Специального…- эхом откликнулся Лаа Эхон. Единственный звук слова на алаагском языке прозвучал совершенно невыразительно.

– Да, так я и сказал,- ответил Лит Ахн.

Лаа Эхон повернул голову к Первому Капитану, почтительно наклонил ее и затем обвел взглядом сидящих за столом.

– Теперь вернемся к предмету обсуждения,- сказал Лаа Эхон,- Я просил собрать это совещание, потому что прошло более трех лет по местному времени с тех пор, как наша экспедиция высадилась на этой планете. Прошло довольно много времени, и определенные признаки привыкания к нашему присутствию здесь, которые должны были бы к этому моменту проявиться в поведении местной доминирующей расы, по сути не видны…

– Частотность возникновения yowaragh среди скота,- прервала его выступавшая раньше женщина,- не слишком превышает норму за этот период. Доказано, что не бывает двух одинаковых ситуаций на любой из двух завоеванных нами планет…

– Совершенно очевидно то, что…- прервал ее Лаа Эхон в свой черед,- не само это помешательство вызывает больше всего беспокойства, а общая неспособность скота обеспечивать ожидаемые уровни производства. Прошлые экспедиции на другие планеты часто сталкивались с таким резким падением производства на начальном этапе, но всегда оказывалось в конце концов, что это было вызвано депрессией животных, не желавших, чтобы ими управляли - несмотря на то что такое управление приносило им более безопасную и опрятную жизнь, как, например, на этой планете. Однако как раз на этой планете мы столкнулись с чем-то, больше напоминающим молчаливое неповиновение, чем депрессию. Повторяю, именно это меня беспокоит, а не случаи yowaragh.

Гнездившаяся где-то в глубине Шейна дрожь готова была выдать себя в виде заметных содроганий. Огромным усилием он сдержался, напоминая себе, что чужаки не смотрят на него. И опять он стал невидимым на миг - в той же степени, что и мебель, и стены комнаты.

– Это,- голос Лаа Эхона снова привлек внимание Шейна к тому, что миланский командующий говорил сидящим за столом,- всего лишь статистика. Могу я напомнить собравшимся здесь безупречным офицерам, что предварительное обследование этой планеты, занявшее несколько десятилетий земного времени, не выявило такой тенденции или потенциального снижения производства. Напротив, проект давал все основания считать, что местная доминирующая раса хорошо приручается и может быть весьма полезна; в особенности, если принять во внимание альтернативу отказа от достигнутого ими к тому моменту уровня цивилизации, от которого они стали во многих отношениях зависимыми. Заметьте, им был дан свободный выбор, и они предпочли благоприятную альтернативу.

– Никогда не был уверен в том, Лаа Эхон,- вставил Лит Ахн со своего места председателя,- что это прилагательное в точности подходит к слову «альтернатива». Что-то не припоминаю ни одного случая, чтобы раса завоеванного скота считала, что выбранная ею альтернатива заслуживает определения «благоприятная».

– Ясно было, что они все поняли во время захвата, Первый Капитан,- сказал Лаа Эхон,- несмотря на то что ваш Корпус переводчиков не был еще организован. Тогда не вызывало сомнения, что они поняли одну вещь: либо признать истинную расу за своих хозяев, либо все их города превратятся в груду камней и они сами окажутся на уровне дикарей каменного века. Разве такая альтернатива не благоприятна, если они уяснили себе, что в нашей власти было уничтожить всех и каждого, но мы предпочли этого не делать?

– Так, так,- сказал Лит Ахн,- возможно, вы правы. Как бы то ни было, давайте опустим второстепенные вопросы. Прошу перейти к вопросу, который вы собирались осветить.

– Разумеется, Первый Капитан,- согласился Лаа Эхон. Пожелание было высказано в довольно мягкой форме, но вдруг до Шейна дошло то, что он должен был почувствовать с самого начала: в этом зале, за этим столом разворачивается борьба за власть.

И антагонистами были Лаа Эхон и Лит Ахн.

Едва в Шейне созрело понимание ситуации, разум тут же заготовил объяснения тому, почему он не осознал всего раньше. Еще шесть недель тому назад, говорил он себе, не распознал бы он и малейших признаков подобного конфликта, ослепленный безоговорочным допущением, что верховное положение его господина среди алаагов неуязвимо и не вызывает сомнений. Но сейчас эти признаки обрушились на него. В конце концов, все прочие теоретически были ровней Лит Ахну. Они однажды избрали его лидером и могли бы сместить большинством голосов, если необходимо.

Теперь же признаки конфликта Шейн ощущал во всем - в интонации голосов выступающих, в выражении лиц сидящих за столом офицеров, в самом факте, что Лаа Эхон потребовал от Лит Ахна присутствия Шейна и не пожелал объяснить, почему он это сделал.

Шейн до сего момента не сумел распознать этих признаков, поскольку слишком уверовал в авторитет Лит Ахна. Только теперь понял он, что странные маленькие вольности, позволяемые себе Первым Капитаном, а также нехарактерные для алаагов всплески откровения и эмоций этого офицера-руководителя должны были подготовить его к этому осознанию, но этого не произошло.

Шейн внезапно понял, что Лит Ахн уязвим. И в этом смысле Первый Капитан и должен был быть уязвим. Шейн постепенно уяснил себе традиции алаагов и их нравы, выросшие из этих традиций. Традиции и нравы ставили на первое место выживание расы, на второе - отдельного алаага. Чужаки не потерпят неудачи в изыскании средств для смещения Первого Капитана, неспособного выполнять свои обязанности или доказавшего свою непригодность. Пока Шейн не имел представления, какого рода это будет процедура, но был совершенно уверен в том, что нечто должно произойти. На Лит Ахна то и дело нападали, и Лаа Эхон был либо нападающим, либо вдохновителем атаки.

Что до остальных присутствующих… Это напоминало поведение волков в стае. Все волки будут безоговорочно следовать за вожаком - Лит Ахном - до момента, когда его лидерство будет поставлено под сомнение. Потом, если сомнения не разрешатся, волки повернут за возмутителем спокойствия и помогут ему разорвать на куски прежнего вожака. Но если же сомнения разрешатся успешно, то этот смутьян потеряет всякий авторитет у остальных - пока не возникнет новое сомнение. И вот наступил именно этот момент сомнения, когда другие руководители могли бы начать поддерживать претендента на роль нового вожака, что Лит Ахн должен бы предвидеть и избежать.