Путь любви - Страница 44

Кабир сказал:

Тот, кто пришел одновременно и к любви, и к отреченью,

Становится навеки превзошедшим смерть.

Помните, что высшая гармония — это гармония между любовью и отречением. Посмотрите на эту необыкновенно прозорливую сутру: любовь с отречением. Вот весь смысл моего учения.

Люди приходят ко мне и говорят: «Если бы вы просто учили медитации, этого было бы вполне достаточно. Зачем вы вдобавок учите любви? Мы еще не слышали, чтобы какой-либо святой говорил о любви. Зачем вы говорите о любви? Ведь даже когда святые говорили о любви, они никогда не говорили об обычной человеческой любви».

Совсем недавно, когда я сказал: «Бог есть любовь, но любовь не с большой буквы», — одна женщина написала письмо с протестом. Она написала: Почему не писать «л» заглавной?» Почему вы настаиваете, что «л» должна быть маленькой?» Я понимаю ее протест. С большой буквой «л» любовь кажется чем-то божественным, нечеловеческим. С большой буквой «л» эта любовь неземная; любовь между Кришной и его голи, любовь между Богом и его преданными; но совсем не та любовь, которая может быть между вами и вашим ребенком. Тогда это была бы любовь с маленькой буквы. Да, приятно слышать, когда я говорю Любовь с большой буквы и когда я говорю, что это и есть Бог. Но чтобы обычную любовь, человеческую любовь, назвать божественной?! Это было бы трудно, это было бы подобно богохульству но это и есть все, чем я здесь занимаюсь.

Не существует заглавной «л». Даже слово «Бог» следует писать с маленькой буквы, потому что все вокруг божественно. Все существование… в самом обычном содержится необычайное. Смотрите на все через маленькую «л», и вы увидите «Л» большую.

В обычном камушке, даже в камне, Он сияет так же, как и в дорогом Кохиноре. Для Него нет ограничений. Все существование сияет Его присутствием.

Кабир сказал:

Тот, кто пришел одновременно и к любви, и к отреченью…

Это очень трудно понять, это что-то наиболее нелогичное… Мы можем понять, что такое любовь, но как это соотнести с отречением? Мы можем понять, что такое отречение, но как это соотнести с любовью? Эти две вещи кажутся наиболее противоречивыми. Если вы любите, как вы можете отречься? Если вы уже отреклись, как вы можете любить?

Но попытайтесь это понять. Обычная любовь похожа чем-то на сон: вы привязываетесь к объекту любви, начинаете его ревновать, начинаете его контролировать — и ваша Жадность и ревность сразу изгоняют всякую любовь. Любовь разрушается. Она разрушается из-за ревности и жадности. Как только вы решаете завладеть объектом вашей любви, вы тем самым лишаетесь любви; значит, любви уже нет. Этим вы как бы заявляете, что вы уже не любите.

Любовь возможна только тогда, когда нет ни жадности, ни ревности. Это означает, что любовь достигла степени отречения. Вы любите человека, но вы отреклись от всякого желания им обладать; вы любите человека, но вы отреклись от ревности; вы любите человека, но вы не хотите сделать его или ее своим рабом; вы любите человека, но вы уважаете его или ее свободу; вы любите человека, но ваша любовь не становится для него клеткой. Вы любите, и все же остаетесь непривязанными. Вы любите, вы любите всем сердцем, и все же не цепляетесь. Это и есть отречение.

Любите этот шумный мир, но не будьте к нему привязаны. Живите в миру, но не будьте только мирянином: вот что такое отречение. Вот что я называю саньясой: великую гармонию между любовью и отречением. Великую гармонию между миром этим и тем; великую гармонию между Богом, Творцом и миром, творением; великую гармонию между телом и душой; великую гармонию, без противоречий; исчезновение всех противоречий.

Если ваша любовь настолько велика, что она может вместить в себя отречение, то только тогда это любовь. Если ваше отречение столь велико, что оно может вместить любовь, то только тогда это настоящее отречение. А человек, который любит и все же достиг отречения, достиг величайшего, пришел к главному. Это именно то, к чему мы стремимся. И до тех пор, пока этого нет, ничто другое нас не удовлетворит. Бог — это и любящий, и саньясин.

Взгляните… Он любит этот мир, иначе этого мира не было бы. Он любит этот мир… и все же вы нигде Его не найдете. Его просто нигде нет; Его отречение абсолютно. Он любит этот мир, и Он продолжает творить. Он любит всем сердцем: иначе зачем Он будет творить? Он так заботится обо всем, — 'о так непривязан к своим творениям. Он не приходит в мир и не заявляет: «Смотрите, я все это создал».

У Него нет я. Он творит даже без тени мысли «Я — творец». Его отречение абсолютно, и столь же абсолютна Его любовь.

Саньясин — это Бог в миниатюре: его любовь должна быть абсолютной, и таким же должно быть его отречение.

Кабир говорит:

Тот, кто пришел одновременно и к любви, и к отречению,

Становится навеки превзошедшим смерть.

Он неподвластен смерти; он становится бессмертным; он испил божественный нектар. Он выпил эликсир. Именно этого эликсира искали все алхимики. Именно этот эликсир может случиться и с вами. Необходимо лишь одно соединение, лишь один, но великий синтез: синтез любви и отречения.

Первый вопрос:

Есть ли жизнь после смерти?

ЭТО неправильный вопрос, и, в общем-то, бессмысленный. Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь: есть все шансы упасть лицом вниз. Стоит задать главный вопрос, стоит начать с самого начала. Я предлагаю так: задайте более существенный вопрос.

Например: есть ли жизнь после рождения? Это будет более актуальный вопрос, потому что многие люди родились, но лишь у немногих есть жизнь. То, что вы родились, еще не значит, что вы живы. Вы существуете, это несомненно, но жизнь — это нечто большее, чем существование. Вы, конечно же, родились, но пока в вас не родится ваше существо, вы, в общем-то, не живете.

Рождение необходимо; но одного этого недостаточно. Нужно что-то еще, иначе человек просто произрастает и умирает. Естественно, что умирает постепенно — и вы настолько бессознательны, что даже никогда этого не замечаете, никогда не отдаете себе в этом отчета. Начиная от рождения и заканчивая смертью, идет постепенное умирание. Это большая редкость — встретить живого человека. Будда, Иисус, Кабир — вот живые люди. И это просто чудо: те, кто по-настоящему живы, никогда не будут интересоваться проблемой: «Есть ли жизнь после смерти?» Они и так это знают. Они знают, что такое настоящая жизнь, и это знание не оставляет места смерти. Как только вы поймете, что такое жизнь, смерти для вас не будет. Смерть существует только постольку, поскольку вы не знаете, что такое настоящая жизнь, потому что вы бессознательны в жизни, не видите ее вечности. Вы еще не соприкоснулись с жизнью, и поэтому вы боитесь смерти. Когда вы увидите, чем является жизнь, то в тот самый момент смерть перестанет для вас существовать.

Внесите свет в темную комнату — и темнота исчезнет; познайте жизнь — и смерть исчезнет. Человек, который по-настоящему жив, будет смеяться над самой возможностью смерти. Смерть невозможна. Она не может существовать по самой природе вещей, ибо то, что есть, было и будет всегда. То, что есть, не может исчезнуть. Но это — не просто теория; вам предстоит пережить это в своей собственной жизни.

Обычно этот вопрос — что будет после смерти? — постоянно занимает умы, независимо от того, был он задан или нет. Из-за того, что ничего так и не произошло до смерти — вот почему возникает этот вопрос. Если жизнь так и не получилась после рождения, как вы можете верить, что она получится после смерти? Человек, который познал жизнь, знает, что смерть — это не что иное, как новое рождение. Смерть — это другая сторона той же самой двери, которую вы называете рождением: с одной стороны двери — смерть, а с другой — рождение.