Путь Короля. Том 1 - Страница 173

В Англии в Армии Пути было три главных рода войск: арбалетчики, алебардщики и катапультеры. Никто и не пытался обучить их владеть мечом, хотя каждому полагалось носить на поясе широкий, заточенный с одной стороны нож, одинаково полезный как для заготовки дров, так и против врагов. Но Удд еще позаботился, чтобы каждый из них, независимо от военной профессии, не расставался и умел обращаться с наиновейшим арбалетом, взводимым не с помощью ворота, а посредством длинной зубчатой рейки. Последняя проходила под тетивой и фиксировалась запорным язычком. Одним натягивающим движением можно было взвести пружину, упираясь ногой в специальный упор, приделанный к передней части деревянной рамы арбалета. А Озмод и еще трое его подручных не расставались со своими грозными алебардами, оружием, напоминающим одновременно топор и копье, некогда придуманным Шефом для самого себя, чтобы хоть как-то восполнить недостаток силы и тренированности.

Но главное оружие отряда находилось вне хижины: «мул», метающая камни катапульта, которую они сняли с «Норфолка» и погрузили на «Морж» Бранда. Со времени их прибытия жрецы Тора суетились вокруг, осматривая машину, наблюдая за стрельбами и упрашивая построить катапульты двух других известных видов: дротикомет с пружиной из скрученных канатов и более простую камнекидалку — вращательницу, которую Путь уже использовал в трех сражениях. Говорили, что король Хальвдан повелел испробовать, нельзя ли установить парочку «мулов» на кормовых и носовых платформах кораблей его береговой охраны, достаточно больших, чтобы поднять машины, хотя, возможно, и слишком слабых в киле, чтобы раз за разом выдерживать их мощную отдачу. Но до сих пор стоявший около хижины «мул» оставался единственным во всей Норвегии.

Была и еще одна новинка, пока ни разу не испытанная. Придумка Удда — закаленная сталь — все еще выглядела бесполезной игрушкой. Однажды затвердев, она уже не поддавалась никакой обработке. Удд предлагал сделать более прочные стрелы для арбалетов, но ему резонно возразили, что они и так уже пробивают любую известную броню, так для чего же стараться? В конце концов Удд сделал из новой стали тонкую круглую пластину, двух футов в поперечнике, и приделал ее к самому обычному круглому щиту из липы. Немного нашлось бы воинов, носивших железные щиты. Вес был так велик, что щитом нельзя было вращать достаточно быстро. Вместо металла использовалась мягкая древесина липы, в которой застревало острие или лезвие вражеского меча, к центру щита обычно приделывалась железная бобышка, служившая защитой для руки. Сделанная Уддом пластина была настолько тонка, что, будь это обычное железо, оно бы ничуть не защищало от удара. Но от обработанной Уддом стали отскакивали все обычные мечи, копья и стрелы, а весила эта броня не больше, чем еще один слой древесины. Ни Удд, ни его приятели и остальные пока не испробовали, насколько хорош новый щит — при их способе ведения боевых действий он вообще был не нужен. Тот самый случай, когда новое знание не может найти себе применения.

Поначалу в утренней суете никто не расслышал, что в дверь скребутся. Затем звук повторился, и Квикка замер. Остальные замолкли. Фрита и Хама схватили арбалеты, изготовились к стрельбе. Озмод встал сбоку от двери и занес свою алебарду. Квикка вынул колышек, поднял щеколду, распахнул дверь.

Карли, не в силах устоять на ногах, упал внутрь хижины на четвереньки. Все семеро уставились на него, потом захлопнули дверь и бросились на помощь.

— Посадите его на табурет, — распоряжался Озмод. — Он промок. Ха, не только от воды. Снимите с него одежду, кто-нибудь, дайте ему одеяло. Разотри ему руки, Квикка, он замерз.

Карли, опираясь на табурет, потянулся за кувшином. Озмод протянул ему крепкое подогретое пиво, оно исчезло за дюжину глотков. Карли перевел дух и сел прямее.

— Все в порядке. Сейчас отойду… Просто замерз да промок и устал вусмерть. У меня для вас новости. Во-первых, Шеф жив, он на Дроттнингсхолме. Послание, которое он получил, было ловушкой, но мы все равно туда попали. Так что он на острове, пока жив, но недолго ему осталось, если он оттуда не уберется. Загвоздка в том, что ихняя королева совсем свела его с ума-разума и он не хочет с ней расставаться. Нам нужно пойти и забрать его. Но он по своей воле не уйдет, а на мостах охрана усилена. И выручить нужно будет не только его одного…

Карли выложил всю историю друзьям, которые по ходу рассказа становились все мрачнее и мрачнее. В конце Озмод молча протянул ему вновь наполненный кувшин и многозначительно посмотрел на Квикку, который, как капитан катапультеров, разделил с ним командирские обязанности в отсутствие Шефа.

— Нужно его вытащить оттуда. Мы могли бы сделать это сами, но потом нам будет не отвертеться. Нужно крепко обо всем подумать. Кому мы здесь можем доверять?

— Как насчет лекаря Ханда? — предложил Квикка.

Озмод на мгновенье задумался.

— Да, я бы не прочь, чтоб он был с нами. Он англичанин, и он самый старинный друг государя, и вдобавок он жрец Пути.

— Ну а жрец Торвин? — спросил один из носящих молот. На обращенных к нему лицах отразилось сомнение. Квикка покачал головой.

— Он больше предан Пути, чем королю Шефу. А Путь в этом деле замешан. Еще неизвестно, что Торвин выберет.

— А кому из этих норманнов мы вообще можем доверять? — поинтересовался кто-то.

— Может быть, Бранду.

Последовала задумчивая пауза. Наконец Озмод кивнул:

— Бранду — может быть.

— Что ж, если он будет за нас, все может оказаться не так уж трудно. В нем семь футов росту, и телосложение как у каменной горы. Он ведь ратоборец чего-то там, правильно? Да он пройдет сквозь всю их охрану, как струя мочи сквозь сугроб.

— Я на его счет не так уверен, — засомневался Озмод. — В прошлом году ему распороли мечом брюхо. Его подлатали, правильно. Но голову ему подлечили, а? Не знаю, сможет ли он быть победителем где бы то ни было еще раз.

— Ты думаешь, он стал трусоват? — недоверчиво переспросил Квикка.

— Ну, не то чтобы. Но я думаю, что он теперь будет остерегаться, не то, что раньше. И в этой стране, где полно бер-серков, или как их там называют, от него уже проку не много.

— Но как думаешь, он нам поможет?

— Если мы не будем требовать слишком многого. — Озмод огляделся и нахмурился. — Нас здесь семеро плюс Карли. А где Удд?

— Да где ж ему быть? Потекли ручьи, и он пропадает на мельницах, следит, как они работают. Схватил с собой краюху хлеба, как только стало светать.

— Ладно, кто-нибудь, сходите и приведите его сюда. А остальные слушайте меня. Мы сделаем вот что…

— …вот такой у нас будет план, — сообщил Озмод, сурово глядя через стол на Бранда. — Именно так мы и собираемся поступить. И у нас к тебе только один вопрос — ты с нами или нет?

Бранд задумчиво опустил глаза. Хотя оба они сидели, лицо Бранда располагалось на фут выше, чем лицо англичанина. Вот что по-настоящему удивительно, подумал он, — как изменились люди Шефа. Весь жизненный опыт, вера и воспитание Бранда убеждали его, что раб есть раб, а воин есть воин, и невозможно из одного сделать другого. Воина нельзя обратить в рабство — ну, разве что с массой предосторожностей вроде тех, что придумал король Нитхад для Вёлунда, да и то, кто же не знает, что с ним сталось. А из раба нельзя сделать воина. Дело не только в том, что у него нет военной выучки, в нем нет еще и души воина. Во время прошлогодней войны в Англии Бранд несколько поколебался в своем мнении. Он увидел, что бывшие рабы могут быть полезны в войне машин, поскольку их самих можно превратить в машины: делать, что велят, натягивать тетиву и по приказу дергать за рычаги. И это все.

Но вот перед ним сидит вольноотпущенник, и он не только придумал свой план действий, не только рассказывает ему, Бранду, как собирается его осуществить, он еще и отвергает попытки Бранда остановить его. Гигант из Галогаланда испытывал смешанное чувство: раздражение, изумление и что-то вроде — уж не тревоги ли? Ибо страх не был тем чувством, в котором он бы легко признался и самому себе.