Путь ко спасению - Страница 12

5) Главнейшее же нравственное совершенство у того, кто сохранился целым в годы юности, – некоторая непоколебимость добродетели во всю жизнь. Самуил остается твердым при всех искушениях в доме Илия и среди народных волнений. Иосиф среди недобрых братьев, в доме Пентефрия, в темнице и в славе одинаково сохранил свою душу непорочной[5]. Поистине, благо человеку, когда он несет иго в юности своей (см. Плач. 3,27). Сын мой! от юности твоей предайся учению и до седин твоих найдешь мудрость. Малое время потрудишься в возделывании ее и скоро будешь есть плоды ее (см. Сир. 6, 18, 20). Правильный настрой становится как бы природой человека, и если иногда немного нарушается, то скоро приходит в изначальное положение. Поэтому святые в святцах – это большей частью те, кто сохранил нравственную чистоту и благодать Крещения в юности.

Кроме того, кто, сохранив чистоту, посвящает себя Богу с ранних лет, тот 1) делает дело самое угодное Богу, приносит Ему жертву самую приятную: а) потому что Богу вообще угоднее всего первое: начатки плодов, первенцы людей, животных и, следовательно, первые годы юности; б) потому что приносится жертва чистая – непорочная юность, что главным образом и требовалось от всякой жертвы; в) потому что делают это с преодолением немалых препятствий и в себе, и снаружи, с отречением от удовольствий, к каким особенно в это время чувствуют позыв;

2) совершает дело самое благоразумное. Нужно же посвятить себя Богу, ведь в этом одном спасение. Разве только кто предался отчаянию. Но нет лучше и надежнее для этого времени, как первое, когда мы осознали себя, – ведь кто знает, что будет завтра? Но если бы кто-то и надеялся прожить дольше, не посвящая всего времени Богу, он будет только затруднять себя, привыкая к противоположной жизни, и Бог знает, одолеет ли себя потом. Пусть даже и одолеет: что то за жертва Богу – больная, истощенная, поврежденная, не целая? Впрочем, хотя все это бывает, но как редко! Как редко потерявший невинность успевает возвратить ее! Как трудно обратиться не узнавшему доброй жизни с детства, живо изображает по собственному опыту блаженный Августин в своей исповеди. «Годы отрочества, – говорит он, – я провел в резвости и шалостях, даже непозволительных, в непослушании и невнимании к родителям. Со вступлением в юность началось распутство, и за три года я до того развратился, что потом 12 лет все намеревался исправиться и не находил сил этого выполнить. Даже после того, как сделал я поворот к решительному перелому воли, еще медлил два года, откладывая обращение со дня на день. Так ослабла воля от первых страстей! Но после решительного обращения и принятия благодати в Святом Крещении что я должен был претерпеть, борясь с своими страстями, сильно тянувшими меня на прежний путь!»

Удивительно ли, что так мало спасающихся из греховно проведших юность?! Этот пример яснее всего показывает, в какой великой опасности находится тот, кто не получил добрых правил в юности и Богу себя заранее не посвятил. Какое поэтому счастье получить доброе, истинно христианское воспитание, вступить с ним в юность и потом в том же духе – в зрелость.

О начале христианской жизни через покаяние или о покаянии и обращении грешника к Богу

Как начинается жизнь христианская в Таинстве Покаяния?

Благодатная христианская жизнь начинается в Крещении. Но немногие сохраняют эту благодать, большая часть христиан ее теряет. Видим, что одни больше или меньше развращены, с дурными началами, которым позволено развиться в них и укорениться. В иных, может быть, и положены добрые начала, но в ранние годы юноши или по собственному влечению, или по соблазну от других забывают их, начинают привыкать к плохому и привыкают. Все такие не имеют уже в себе истинно христианской жизни; им снова надо начинать ее. Наша святая вера предлагает для этого Таинство Покаяния. А если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника (1 Ин. 2, 1). Согрешил ли, познай грех и покайся. Бог простит грех и опять даст тебе сердце новое и дух новый (Иез. 36, 26). Другого пути уже нет: или не греши, или кайся. Даже, судя по многочисленности грешащих после крещения, надо сказать, покаяние стало для нас единственным источником истинно христианской жизни.

В Таинстве Покаяния у одних только очищается дар благодатной жизни, уже воспринятой и действующей в них; у других эта жизнь только начинается или дарится заново. Мы будем рассматривать его с этой последней стороны.

У вторых происходит резкое изменение к лучшему, перелом воли, отказ от греха и обращение к Богу или разжигание огня заботы только о богоугождении с отказом от себя и всего другого. Больше всего характерен болезненный перелом воли. Человек привык к плохому, надо теперь как бы раздирать себя. Он оскорблял Бога, надо теперь гореть в огне честного суда. Кающийся испытывает болезни рождающих и в чувствах сердца некоторым образом прикасается мучениям ада. Плачущему Иеремии заповедал Господь разорять… созидать и насаждать (Иер. 1, 10). И плачевный дух покаяния послан Господом на землю, чтобы, проходя в приемлющих его до разделения души и духа, составов и мозгов (Евр. 4, 12), разрушал прежнего человека и полагал основы для создания нового. В кающемся то страх, то легкая надежда, то страдание, то легкое утешение, то почти ужасы отчаяния, то дуновение радости милосердия сменяются одни другими и вводят или держат его в состоянии гибнущего или расстающегося с жизнью, но в надежде на новую.

Это болезненно, но спасительно, и так неизбежно, что кто не ощущал такого болезненного перелома, тот не начинал еще жить через покаяние. И нет надежды, чтобы человек смог и стал очищать себя во всем, не пройдя через это горнило. Решительное и живое противление греху бывает только от ненависти к нему; ненависть к нему – от чувства зла от него; чувство же зла от него испытывается во всей силе в этом болезненном переломе в покаянии. Тут только человек всем сердцем ощущает, какое великое зло есть грех, потому после и будет бежать от него, как от адского огня. Без этого же болезненного испытания хоть и станет себя очищать иной, но будет очищать только слегка, больше внешне, чем внутренне, больше в делах, чем в мыслях, а потому и сердце его все будет оставаться нечистым, как непереплавленная руда.

Такое изменение производит в человеческом сердце Божественная благодать. Только одна она может воодушевить человека поднять руку на себя, чтобы принести себя Богу в жертву. Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня (Ин. 6, 44). Сердце новое и дух новый подает Сам Бог (Иез. 36, 26). Человеку самому жаль себя. Слившись с плотью и грехом, он стал одно с ними. Отделить его и вооружить против себя может только внешняя, высшая сила.

Так, изменение грешника производит благодать, но не без свободного желания. В Крещении благодать дается нам в момент совершения над нами этого Таинства, а свободная воля приходит позже и принимает данное. При Покаянии же свободное желание должно участвовать в самом изменении.

Изменение к лучшему, обращение к Богу, как будто должно быть мгновенным или минутным, как это и бывает. Но предварительно оно проходит несколько поворотов, означающих сочетание свободы с благодатью, где благодать овладевает свободой и свобода подчиняется благодати, – поворотов, необходимых для каждого. Одни проходят их быстро, у других же это продолжается целые годы. Кто может проследить все, что здесь происходит, особенно когда очень разнообразны способы благодатного воздействия на нас и бесчисленны состояния людей, на которых оно начинает действовать? Но при всем разнообразии есть здесь один общий порядок изменения, которого никто не может миновать. Каждый кающийся живет во грехе – и каждого преображает благодать. Поэтому на основании понятия о состоянии грешника вообще и отношения свободы к благодати и можно теперь показать этот порядок и определить правилами.