Путь к праотцам (ЛП) - Страница 1
Роберт Сальваторе
ПУТЬ К ПРАОТЦАМ
РАССКАЗ
„Путь к праотцам“ по сути, являлся частью пролога к „Гаунтлгриму“. Редактор этой книги, Фил Этанс, предложил создать историю таким образом, чтобы я мог высказаться подробнее, более развернуто представить историю Вульфгара и яснее описать пропущенные десятилетия его насыщенной жизни. Когда я увидел, что смогу создать такую историю, и что оставшиеся в книгах сцены с Вульфгаром оставались значительными и совместимыми с сюжетом, я согласился — по большей части, из-за того, что мы снова направимся к месту, ставшему значимым для меня на этом этапе моего творчества.
Для меня быть писателем означает стоять обнаженным на сцене, в то время как полный людьми зал указывает на все твои недостатки. И так же с Интернетом, где „одетый“ народ может в то же время скрываться в тени.
Писатель должен быть честным; ему негде спрятаться, у него нет лоскутка ткани, которым можно скрыть недостатки. Неважно, что ты имел в виду; важно, что ты сказал. Хотя нет. Важно только то, как понимает читатель сказанное тобой, потому как единственным человеком, способным определить отношения между книгой и читателем, является сам читатель книги. Ни автор, ни критик, ни какой-то парень на форуме. Возвращаясь к тому, о чем я упоминал во вступлении к „Ируладуну“, я — писатель, и в то же время читатель, и это мой внутренний диалог.
„Путь к праотцам“ — это важный эпизод личного, духовного путешествия. Теперь вопросы о существовании рая, Ируладуна, становятся еще мучительнее и запутаннее. Я призываю вас, моих читателей, увидеть Ируладун в новом свете. Вместо того, чтобы спрашивать „Ты что делаешь, Боб?“, спросите самих себя о смысле этого понятия, касающегося героев, ставших для вас друзьями. И примите во внимание время, которое прошло для Вульфгара, время, проведенное в абсолютно другой, богатой жизни.
Что же должен думать старый варвар о пугающем откровении, которое откроется ему в этой истории?
И вместо того, чтобы обдумывать (или беспокоиться, или сходить с ума от попыток понять), по сути, скрытый смысл этих событий в более обширной истории „Легенд о Дзирте“, попытайтесь смотреть на это глазами участвующих в этих событиях героев.
Почему я даю такой совет? Потому, что если вы действительно посмотрите на все это глазами Вульфгара или любого другого из главных героев, то вопросы, которые вы зададите себе, будут намного важнее, чем вопросы о причастности к этому Дзирта До'Урдена. На мой взгляд, так будет правильно, и с этой точки зрения я даже не берусь рассматривать эту историю как часть основной сюжетной линии.
Основная сюжетная линия не значила ничего для меня, когда я писал историю о Вульфгаре. Конечно, это необходимое дополнение к истории отряда из Мифрил Халла. Здесь Вульфгар — мой объект исследования. Это не какой-то неожиданный трюк, это путешествие, заставившее меня задуматься над важными жизненными вопросами. Возможно, вопросами, на которых не дано ответов. Или, может быть, мне просто надо больше писать.
Оригинальная публикация.
Wizards Of The Coast, 2010.
Вульфгар был неподвластен возрасту, как никто другой за последние времена. Некоторые считали, что здесь имела место быть магия воспитавших его дворфов. Другие поговаривали, что практически все легендарные вожди были известны своей долгой и плодотворной жизнью. Какой бы ни была тому причина, Вульфгар не уступал другим воинам в охоте и многих битвах, и никто не посмел бы сказать, что пришло время вождю испустить дух.
Но настали необычные времена для Племени Лося, и все чаще риск был высок.
— Если бы не Вульфгар, нас бы не взяли на охоту, — Канауфа напомнила Брэйлин, стоя у границы лагеря Племени Лося.
— Многим эта идея не по душе, — возразила Брэйлин. — Гибель мужчины не так ослабляет племя, как гибель женщины. Один мужчина способен обрюхатить много чрев, чего не скажешь про женщин.
— Тем не менее, ты не отказалась от охоты.
Судя по лицу Брэйлин, реплика поставила ее в тупик.
— Говорят, он научился этому у эльфов, — продолжала Канауфа. — Там пол не играет роли.
— Или у дворфов, — добавила Брэйлин, — у которых с женщинами вообще беда.
Обе замолчали и проследили взглядом за расходившимся советом племени.
Совет принял решение направиться к северо-западу. Хотя карибу еще не покинули предгорья Хребта Мира, в этой местности развелось слишком много чудовищ. К тому же, как стало известно, неподалеку в ущелье рыскало племя орков. Другие племена уже начали зимнее переселение, оставляя Племя Лося одиноким и беззащитным.
В этом году снег пришел рано. Для племен варваров, странствующих по тундре Долины Ледяного Ветра, это всегда было не к добру. Из-за снежных буранов йети были вынуждены спускаться с гор, из-за чего сильно редели стада карибу, еще не успевшие начать долгое путешествие через тундру к морю.
Для варваров это означало нехватку запасов и постоянную опасность.
Оставалось сделать выбор — кто отправится на последнюю охоту, что, в свою очередь решало, кто больше не сможет делить с племенем последние запасы еды.
— Одно дело взять на охоту женщину, и другое — старика, — возразила Брэйлин. — Какой от него прок? Одни хлопоты.
— Нет уж, — резко перебила ее Канауфа. — Старик не будет обузой. Вульфгар этого не допустит! Он на носилки не ляжет, даже если сгниют ноги. Скорее прикажет бросить его умирать.
Она фыркнула и продолжила:
— И, насколько я знаю Вульфгара, он не станет объедать голодающее племя.
Брэйлин вздохнула.
— Для меня была бы честь идти рядом с ним, — добавила Канауфа.
— Ты не можешь так поступить! — заявил Бренорсон.
— Не тебе за меня решать, сын мой, — спокойно напомнил ему Вульфгар.
— Я Вождь!
— А я твой отец, — сказал Вульфгар, — и дед твоих детей.
— Ты заставляешь меня приговорить тебя к смерти! Как я объясню это моим сестрам, моим детям, внукам?
— А Ильфгола и остальных ты тоже приговоришь?
— Это другое! — сказал Бренорсон.
— Потому что они молодые и сильные, а я стар и все равно умру от холода или когтей чудовищ, так?
Бренорсон облизнул губы. Ему было около сорока лет, и почти десять он управлял Племенем Лося, с тех пор, как умер Киерстаад Быстрый. Тем не менее, он по-прежнему ощущал себя ребенком рядом этим человеком, Вульфгаром, своим отцом, своим наставником, своим героем. Вульфгару перевалило за шестьдесят, когда он зачал Бренорсона, третьего ребенка и первого мальчика. Две дочери вышли замуж и стали членами семьи других племен, тем самым, соединив племя Лося с племенами Медведя и Тюленя.
— Не отвечай, — продолжал Вульфгар, — твоя преданность весьма трогательна.
Бренорсон хотел было что-то возразить, но Вульфгар сразу перебил его.
— Да, — признал он, — глаза тебя не обманывают. Я слабею. В кои-то веки чертоги Темпуса стали шептать о прибытии Вульфгара.
— Нет! — воскликнул Бренорсон.
— Да, — ответил Вульфгар. — Не бойся, я еще не сделал свой последний вдох. Я знаю эти предгорья лучше, чем кто-либо в племени. Я знаю, где найти карибу, пока они готовятся к переходу. Я знаю, как обнаружить следы йети и как избежать встречи с ними — и опять же, лучше любого другого. Если не пустишь меня, охотники тебе спасибо не скажут, как и все племя.
— А если охотники не хотят, чтобы ты с ними шел, — сказал Бренорсон и вздрогнул, когда слова слетели с губ. Вульфгар вздохнул своей по-прежнему могучей грудью и встал, возвышаясь над сыном. Взгляд ледяных голубых глаз пронзал молодого вождя и заставлял его чувствовать себя пристыженным.