Путь империи - Страница 8

Нет, нет, это не совсем точное выражение. «Терпение» — это качество, присущее людям, и это понятие применимо к психологии джао лишь с большими оговорками. Лучше сказать так: джао, со свойственной им практичностью, предпочли решить проблему одним ударом — вернее, двумя, — пожертвовав ради этого ресурсами этих территорий. А уровень технологий и способность действовать в открытом космосе позволили сделать это весьма эффективно. Достаточно было выбрать две каменные глыбы в поясе астероидов, отбуксировать их на околоземную орбиту и разогнать до скорости в пятьдесят тысяч миль в час. Никакого радиоактивного заражения — и на том спасибо.

То, что при этом погибло несколько миллионов человек, завоевателей нисколько не волновало. Ни тогда, ни сейчас, по прошествии двадцати лет, насколько Кэтлин могла судить.

Обед был съеден, а чай лучше допить где-нибудь в другом месте, где можно будет отдохнуть от этой дурацкой болтовни. Девушка встала, вскинула на плечо сумку, задвинула стул на место и направилась к выходу. За спиной мерно топали ноги, обутые в ботинки — Банле не отставала от нее ни на шаг. Наверно, обреченно подумала Кэтлин, она никогда не отстанет.

«Телохранительница» действительно находилась при ней всюду и всегда. Банле кринну нао Нарво стала ее постоянной спутницей с тех пор, как Кэтлин исполнилось четыре года — вскоре после того, как джао обнаружили, а вернее, поймали ее отца, Бенджамина Стокуэлла. Из всех уцелевших членов правительства США он занимал самый высокий пост, поэтому был назначен главой нового правительства североамериканского региона, куда входила также Канада и Мексика: джао мало беспокоили тонкости межнациональных отношений.

Отец Кэтлин не испытывал ни малейшего желания занимать этот пост, но сопротивляться не стал. Он надеялся использовать свои полномочия, чтобы облегчить положение населения Америки. К тому же ему дали понять, что в случае несогласия разговор будет очень коротким. Либо он подчинится, либо его «усмирят».

Эту истину Кэтлин познала на собственном опыте, причем в очень раннем возрасте. Банле кринну нао Нарво считалась ее телохранительницей, но с тем же правом ее можно было назвать надзирательницей и в любой момент могла стать ее палачом. Кэтлин служила залогом того, что Бенджамин Сто-куэлл и впредь будет сотрудничать с джао. До тех пор, пока он выполнял их требования, ставил свою подпись под их решениями и изображал дружбу и взаимное доверие между марионеточным правительством Северной Америки и завоевателями, его дочери ничто не угрожало. Но как только отец дочь нарушат правила игры, Кэтлин поплатится за это.

У нее было двое братьев. Старший из них погиб в боях с джао, когда вторжение только началось, младший — несколько лет назад, в руках Губернатора Оппака. Кэтлин хорошо понимала, что ее непредсказуемая тюремщица без колебаний свернет шею своей подопечной, если сочтет необходимым или получит такой приказ. Как и ее родители, Кэтлин считалась свободной, но лишь в той мере, в какой позволяли джао, и лишь до тех пор, пока оставались послушны.

И теперь, когда университет гудел слухами об этом новом назначении в командовании джао, ей тоже стало интересно взглянуть на нового Субкоменданта… конечно, не для того, чтобы с ним познакомиться. Джао стали для многих студентов чем-то вроде модного увлечения. Они даже пытались подражать инопланетянам — например, копировали манеру их поведения или наносили на лица рисунок, имитирующим ваи камити. Бедолаги, они надеялись таким образом снискать их благосклонность! Некоторые доходили до того, что покрывали кожу соответствующей татуировкой.

Вне всякого сомнения, явление отпрыска легендарного кочена Плутрак было событием величайшей важности. Но для Кэтлин он был прежде всего джао, и его «благородное происхождение» ничего не меняло. Можно не сомневаться: он мыслит точно так же, как и все его предшественники. И так же предан общему делу, смысл которого сводится к превращению людей в нечто полезное — полезное в понимании самих джао. Остальное для них не имеет никакого значения, в том числе и мнение самих людей по этому поводу.

К великой радости Кэтлин, по возвращении в комнату Банле решила немного вздремнуть — обычная привычка джао. Специально для этого охранница поставила в соседней комнате раскладушку.

В этом смысле они больше походили на кошек, чем на людей. Вместо того чтобы спать несколько часов подряд, джао время от времени погружались в короткую дремоту. Как правило, это происходило ночью, но Кэтлин знала, что джао могут спать, равно как и бодрствовать, в любое время суток. Иногда у нее даже создавалось впечатление, что они предпочитают бодрствовать ночью, потому что солнце Земли кажется им слишком ярким.

Впрочем, этим сходство с кошками и ограничивалось, разве что в пластике проскальзывало что-то тигриное. В остальном джао больше напоминали морских львов — правда, лишь напоминали. Во-первых, их лица были более плоскими, чем морды морских львов, а во-вторых, ни у одного морского льва вы не увидите такой развитой нижней челюсти и подбородка. А также больших подвижных ушей, каких не бывает у морских млекопитающих Земли.

Предками джао, судя по всему, были как раз морские млекопитающие. Об этом свидетельствовали рудиментарные перепонки между пальцами — правда, только на ногах. Все джао великолепно плавали. Однако каково бы ни было их происхождение, сейчас они, несомненно, стали настоящими жителями суши. По человеческим меркам, их тела казались слишком длинными, а ноги — слишком короткими, но это были настоящие ноги, а не кургузые ласты морских львов и их родственников. На поверку, джао бегали даже быстрее людей — по крайней мере на короткие дистанции.

Но мысль об их сходстве с морскими львами не сразу приходила в голову. В облике морских львов, тюленей, даже великанов-моржей есть что-то «симпатичное». Но назвать джао симпатичными просто не поворачивался язык. Да, внушительные, грозные… порой даже красивые… но они решительно не внушали симпатии.

Кэтлин оставалась в одиночестве не больше пяти минут. Дверь приоткрылась, и в комнату снова вошел профессор Кинси. Бросив быстрый взгляд на загородку, где дремала Банле, он с видом заговорщика зашептал:

— Я знаю, ты не в восторге от этой идеи, Кэтлин… но, может, ты все-таки замолвишь за меня словечко — если это вообще возможно? Это все-таки Плутрак. Мы почти ничего знаем об этом кочене, но достоверно известно, что он пользу-огромным уважением… и, насколько я смог выяснить, его отпрыски славятся утонченностью нравов. Как непохоже на их Нарво! Которые, к несчастью для нашей бедной планеты, пенят… прямоту и действенность. Мне кажется, что эти кочены должны дополнять друг друга… Если провести аналогию… да-да, Кэтлин, я знаю, что опасно проводить аналогии между людьми и джао, но эта мне кажется удачной. Я бы сравнил Плутрак с рапирой, а Нарво с саблей. Или, если угодно, различие между ними, как между благородством пера и благородством меча…

Увидев ее гримасу, профессор мягко улыбнулся.

— Ну, может быть, ты хотя бы попытаешься? Я понимаю, ты считаешь это просто заскоком старого профессора… но это может быть действительно очень важно, Кэтлин! Если бы только найти слабое место, куда можно вклиниться…

Кэтлин вздохнула.

— Даже не думайте. К слову об опасных аналогиях: клин — это просто кусок металла или дерева. А теперь представьте себе, что произойдет с живым человеком, который попробует вклиниться между Нарво и Плутраком.

Она принесла из кафетерия печенье. Сейчас один кусочек был у нее в руке. Кэтлин с силой сжала пальцы. Хрупкий кругляшок сломался, и крошки рассыпались по всему столу.

Яут украдкой разглядывал Эйлле. Они были вместе недолго. И пока что молодой офицер оставался для него загадкой, а служить загадке нелегко. В залах Плутрака этот юноша слыл энергичным и способным к предвидению — возможно, самым талантливым и многообещающим отпрыском прославленного кочена за последние несколько поколений. В то же время эти качества делали его слишком неугомонным, чтобы оставаться в коченате и послушно внимать наставлениям умудренных опытом старших. Было решено, что ему будет полезнее урем-фа, обучение-через-тело, когда учащемуся приходилось сначала действовать, а затем осмысливать результаты и извлекать из них опыт.