Путь христианина. Слова и беседы - Страница 1

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС 10-18-1857

Наше время – период возвращения в Церковь огромной массы людей, отторгнутых и от Церкви, и от самой веры в Бога годами отступничества. Однако и придя в Церковь, многие все равно остаются как бы перед «закрытыми дверями»: все в ней ново, незнакомо и так не похоже на «мирскую» жизнь. Хотя Таинства и обряды, песнопения и слова молитв и поражают своей величественной, неземной красотой, но истинный их смысл, самая суть для новообращенных часто остаются непонятными.

Еще труднее прийти к правильному разумению внутренней, духовной жизни, принципов аскетики и православного подвижничества. Священное Писание, творения святых Отцов – вот ключ к пониманию небесного предназначения человеческого духа, указание пути к Богопознанию и Богообщению. Впрочем, мало ли вопросов рождается в душе при чтении книг? Вот и слово Писания нередко оказывается неясным, прикровенным, и слово Отцов порой бывает трудным для понимания… И тогда как раз может помочь слово священника, пастыря и духовного отца, подкрепленное опытом иноческого подвига и исполненное любовью к читателям, – слово живительное и отрадное, утешающее и увеселяющее душу, разгоняющее мрак скорбей и просвещающее очи сердца.

Образец такого слова – проповеди и беседы отца архимандрита Рафаила (Карелина)[1].

В сочинениях отца Рафаила можно найти, пожалуй, все – от обличения пороков и указания средств к врачеванию грехов современного мира до практических уроков борьбы с вратами-демонами и собственными нашими страстями. Перед нами последовательно открывается и богослужебная, литургическая жизнь Церкви, и сокровенная жизнь человеческого сердца, – открываются пути, которыми человек идет к Богу или удаляется от Него. От объяснения смысла и значения церковных Таинств отец Рафаил переходит к раскрытию таинства приближения к Богу непрестанной молитвой.

Автор использует любую возможность, порою даже повторяется, только бы направить читателя к Горнему Иерусалиму, и постоянно напоминает нам: мы, христиане, не только призваны к вечной, небесной жизни, но мы – люди, взятые в удел (1 Пет. 2, 9) и оттого не свои (1 Кор. 6, 19). Дом наш – это Церковь. «Дом, в котором Отец, – как говорит отец Рафаил, – Сам Бог. Мать – Пресвятая Богородица. Ангелы и святые – наши старшие братья. А мы сами – братья и сестры друг другу». Похитить, исторгнуть нас из церковной ограды не в силах никто, только бы мы сами не оставили ее. А те, кто вне этой ограды, услышав голос пастыря, да поспешили бы в нее войти!

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Братия и сестры! Сегодня Святая Церковь празднует память мучеников[2].

В день Благовещения дивная звезда засияла на востоке. По словам священномученика Игнатия Богоносца, блеск этой звезды был настолько ярок, что она была видна даже в ясный день. Святитель Иоанн Златоуст говорит, что эта необычайная звезда была ангельским явлением, живым существом, указывавшим путь к Вифлеемской пещере, где родился Христос.

За несколько столетий до Рождества Христова в Вавилоне жили пророки Иезекииль и Даниил. Даниил поразительно ясно указал время пришествия Сына Божия на Землю. С его пророчеством были знакомы вавилонские мудрецы, так как и сам Даниил был приближенным Вавилонского царя и главой его мудрецов. Его пророчества передавались из поколения в поколение.

Ко времени Рождества Христова, кажется, весь мир ожидал, что воссияет свет из Иудеи, придет Спаситель человечества. Даже языческие пророчицы-сивиллы говорили об этом. Даже языческий римский поэт Вергилий написал оду о рождении Младенца, Который примирит небо с Землею и принесет мир на Землю. В китайских хрониках упоминается о том, что к этому времени Китайский император отправлял своих посланцев в Иудею узнать, родился ли там великий Царь…

И вот когда волхвы увидели необычайную звезду, то они поняли, что это – знак того, что исполнились обетования Божии, что звезда зовет их к себе, за собой. И, оставив свои дома, свои семьи, они пустились в далекий и опасный путь. По дороге в Вифлеем волхвы прибыли в Иерусалим. Там они спросили у книжников и законников, где должен родиться Царь Иудейский. Те отвечали: «По пророчествам, в Вифлееме». Волхвы сказали: «Мы видели звезду Его». Они думали, что весь Иерусалим выйдет приветствовать своего Царя. Однако в городе началось смятение. Улицы обезлюдели, как перед страшной бурей. Как будто жители Иерусалима ожидали не спасения, а какой-то грозной кары.

Волхвов призвал к себе Ирод, царь Иудеи, и стал спрашивать у них о рождении дивного Ребенка. Затем сказал: «На обратном пути расскажите мне о Нем, чтобы и я пошел и поклонился Ему».

Кто был Ирод? Один из чужестранцев, идумеянин, который при помощи Рима захватил власть над Иудеей. В нем ярость тигра сочеталась с изворотливостью змеи. Весь свой путь к трону он усеял трупами противников. Каждый шаг его к престолу знаменовался страшными преступлениями, даже одно из которых сделало бы его имя проклятым для потомков. Когда Ирод еще не захватил полноты власти в свои руки, то синедрион, это верховное судилище, попытался оказать ему сопротивление. Ирода вызвали в синедрион, чтобы он дал отчет в своих злодеяниях.

И вот Ирод явился, но не как обвиняемый, который покорно готов отвечать на вопросы судьи, а в царственном блеске, окруженный воинами с обнаженными мечами.

«Что вам надобно?» – спросил он у членов синедриона, но те затрепетали от страха и безмолвствовали. «Что вам надо?» – спросил Ирод вторично. У членов синедриона была огромная власть. Они могли произнести отлучение и проклятие на любого человека. И тогда Ирод потерял бы большинство своих приверженцев. Проклятие означало смерть при жизни человека: властитель лишался своих подданных, сын не смел назвать отлученного отцом, а родители – своим ребенком. Двери храма и любого дома закрывались для него. Если отлученный умирал от голода, то, под страхом проклятия, никто не имел права протянуть ему куска хлеба. Но члены синедриона молчали в страхе. Только один из них, по имени Шамай, поднялся и произнес пророчество. Он сказал: «Вы, судьи, которые должны защищать свой народ, теперь отдаете его на растерзание. Знайте, что род Ирода искоренит род Гиркана, но погибнет и сам!»[3].

И Ирод действительно через некоторое время вспомнил о том, что синедрион посмел призвать его на суд: предал смерти первосвященника и сыновей его, убил многих членов синедриона. Одних казнил открыто, к другим подсылал наемных убийц. Человеческая кровь делает убийцу ненасытным и безумным. И Ирод, при малейшем подозрении, казнил даже самых близких себе людей: он убил своих братьев, по подозрению в измене, умертвил трех своих сыновей. Единственным человеком, которого еще любил этот тиран, была его жена, по имени Мариам, женщина умная и добродетельная, которая всеми силами старалась обуздать неистовство своего мужа. Народ любил ее и называл своей матерью. Но любовь народа к Мариам вызывала у Ирода подозрение. Любовь народа для таких тиранов является преступлением, которое они наказывают казнью тех, кто дерзнул привлечь ее к себе. И вот он велел тайно отравить Мариам. Затем, как говорят, он, не искоренив еще в сердце своем прежней любви, по ночам часто приходил на ее могилу и, отсылая стражу, подолгу оставался один.