Путь феникса - Страница 15

– Шон, я не хочу, чтобы ты испортил мое посмертие, – сказал Питер. – Если ты не позволишь мне соблюсти клятву, я буду разочарован. Очень разочарован. Тебе понятно?

Шон кивнул еще раз.

– Вот и отлично, – сказал Питер.

Снова повернулся к Серому Суслику и спросил:

– Так, стало быть, в тех кустах прячется твой ученик?

– Да, – ответил Серый Суслик.

– А что он там делает, по – твоему? – спросил Питер.

Серый Суслик улыбнулся и сказал:

– Наводит эльфов на вашу экспедицию. Сами подумайте, сэр Питер, что я мог еще ему приказать?

– Не «вашу экспедицию», а «нашу экспедицию», – поправил проводника Питер. – Ты теперь тоже ее участник. А ты уверен, что там твой ученик, а не эльф – разведчик?

– Уверен, – ответил Серый Суслик.

– Тогда садись на лошадь, скачи туда и приведи своего ученика ко мне, – приказал Питер. – А если поскачешь прочь – натравлю Шона. Понял?

– Так точно, – кивнул Серый Суслик. – Разрешите выполнять?

– Выполняй, – разрешил Питер.

Высокорожденные проводили его взглядом. Хайрам сказал:

– Святой отец, вы действительно будете соблюдать эту клятву?

Питер ответил:

– Я не собираюсь рисковать посмертием из-за какого-то несчастного полукровки.

Он не стал говорить рыцарю, что считает все клятвы пустым звуком. Боги, конечно, существуют как абстрактные сущности, ипостаси Великого Духа, но есть ли им дело до простых смертных – вопрос открытый. Последние исследования показывают, что гипотеза о том, что боги активно вмешиваются в дела человекообразных, несостоятельна с точностью до трех сигм. Но эти исследования засекречены, простым рыцарям незачем знать о них. И тем более незачем им знать, что никакого посмертия, скорее всего, не существует.

– Я все равно его убью, – сказал Шон.

– Да поможет тебе Кали, – сказал Питер. – Но ты приступишь к этому не раньше, чем через час после того, как я объявлю о завершении экспедиции, а Серый Суслик скроется за горизонтом. До тех пор полукровка Серый Суслик – твой брат по оружию, относись к нему соответственно.

Шон негодующе фыркнул и отвернулся. Питер не стал его ругать. Парень расстроен, взбешен и страдает от боли и унижения. Сейчас не самое лучшее время, чтобы вести с ним серьезные беседы.

– Я бы хотел поговорить с вами наедине, святой отец, – сказал Хайрам.

– Пойдем, поговорим, – сказал Питер.

Хайрам спешился, и они неспешно пошли в юго – восточном направлении, туда, где ровный луг постепенно переходил в каменистую осыпь.

– Начинай, Хайрам, – сказал Питер. – О чем ты хотел побеседовать?

– Мои слова могут показаться невежливыми, святой отец, – начал Хайрам. – Я понимаю, что не имею никаких прав спрашивать о мотивах поступков вашего преосвященства…

– Задавай вопросы, и я, возможно, отвечу, – сказал Питер. – Не по обязанности, а по доброй воле. Спрашивай, не стесняйся.

– Святой отец, – сказал Хайрам. – Иногда мне кажется, что вам нет никакого дела до писаных законов.

– Ты не прав, Хайрам, – сказал Питер. – Я чту все законы, как писаные, так и неписаные. По следующим причинам. Во – первых, большинство законов разумны, нормальному человеку незачем их нарушать. Во – вторых, нарушение закона чаще всего влечет за собой суровое наказание. Один мой друг любит говорить: «Не знаешь, как поступить – поступай по закону». Какой-то древний философ вроде бы так сказал.

– То есть вы допускаете для себя возможность преступить закон? – спросил Хайрам.

– Конечно, – кивнул Питер. – Если я уверен, что это будет правильно – преступлю, не задумываясь.

– Разве может преступление быть правильным? – удивился Хайрам. – Правильно – это и есть закон. Так по определению получается.

– Законы время от времени меняются, – сказал Питер. – Неправильное становится правильным, а правильное – неправильным. Тебе это не кажется странным?

Хайрам ничего не ответил, только пожал плечами.

– Я сам себе закон, – заявил Питер. – Я сам устанавливаю себе законы и правила. В основном они совпадают с законами и обычаями Барнарда, но кое в чем отличаются. А самый главный среди моих законов – закон здравого смысла. Он очень прост, он гласит: «Поступай разумно». Разберем для примера сегодняшнее происшествие. Допустим, я приказал бы убить этого проводника. Разумно ли это? Нет! Он бывал в Плохом Месте, он знает дорогу и все сюрпризы, которые могут ждать нас там. Он подходил вплотную к Плохому Месту, он видел, как оно убивает орков. Он окажет неоценимую помощь, особенно теперь, когда ему больше незачем притворяться дурачком, и он знает, что его судьба напрямую зависит от его старания.

– Но Шон…

– А что Шон? Шон – умелый воин, хороший рыцарь, талантливый и многообещающий, но необузданный в желаниях и излишне жестокий. Шону пора понять, что сдержанность и скромность не только украшают человека, но и упрощают жизнь. Не зря сказано: «Не твори зло, если можешь не творить зло». Когда мы вернемся в Барнард, я заставлю Шона перечитать Откровение Шивы. Если он вообще его читал.

– Читал, – сказал Хайрам. – Оно входит в академическую программу Закона Божьего.

– Еще хуже, – сказал Питер. – Смотрит в книгу, видит фигу. Шон, как ни крути, нуждается в воспитании, и то, что я запретил ему мстить… Думаю, это скорее поможет, чем навредит.

– Вы называете это местью, святой отец? – удивился Хайрам. – Разве можно мстить полукровкам? Я всегда считал, что низкорожденным не мстят, их наказывают.

– Насколько я понимаю, по крови Серый Суслик скорее человек, чем полукровка, – сказал Питер. – Об этом свидетельствуют его речь и поступки. Он мыслит как человек, планирует свои действия, предвидит последствия… Жаль, что орочью татуировку никак нельзя удалить.

– Иногда вы меня пугаете, святой отец, – сказал Хайрам.

– Такова моя работа, – сказал Питер и улыбнулся.

Хайрам немного помолчал и спросил:

– А то, что он пытался навести на нас эльфов? Вы и за это его простили?

– Думаю, он не пытался, а уже навел, – сказал Питер. – Такое существо, если что задумает – почти наверняка выполнит. Не тревожься, Хайрам, эльфы нам не страшны. Мне даже нравится, что придется с ними встретиться, я давно мечтал пострелять из бластера.

– Но он хотел убить нас руками эльфов! – воскликнул Хайрам. – Такие вещи нельзя прощать!

– Прощать можно все, – возразил Питер. – «Нельзя прощать» – слова слабого, сильному духом можно все. Я прощаю Серого Суслика, я не собираюсь ни мстить ему, ни наказывать. Знаешь почему?

– Почему? – спросил Хайрам.

– Потому что, будь я не высокорожденным дьяконом, а презираемым и гонимым полукровкой, я поступил бы точь – в-точь, как он.

Хайрам вздрогнул, его глаза осветились ужасом.

– Вы иногда такое говорите, святой отец, – пробормотал он. – Представить себя гонимым полукровкой…

– Не бойся думать о страшном, Хайрам, – посоветовал Питер. – Отринь запреты в собственных мыслях, и ты освободишь свой разум. Истинной силой духа наделяется только свободный разум, об этом не принято говорить, но это так. Подумай над моими словами, Хайрам.

– Я подумаю, святой отец, – сказал Хайрам, склонив голову. – Благодарю ваше преосвященство за полезную лекцию.

– Благодарность принимается, – улыбнулся Питер. – Изыди, благословенный. Хотя нет, погоди, вместе пойдем. Наш полукровка возвращается вместе с орчонком. Не соврал, засранец.

– Два Воробья, выходи! – крикнул Серый Суслик.

Два Воробья не знал, что ему делать. Вчера учитель ясно говорил, что мальчик не должен выходить из укрытия, что бы ни случилось. Но входит ли в это «что бы ни» то, что сам учитель лично отменяет собственный приказ? У воинов предыдущий приказ отменяется последующим, но Два Воробья не воин, а разведчик. Распространяются ли правила воинов на разведчиков? Два Воробья размышлял, а учитель продолжал кричать:

– Выходи, жабоголовый трус! Ты прячешься в этих кустах, я знаю!