Путь домой (СИ) - Страница 1
Annotation
Прошедший через многое в своей жизни русский мужчина, оказывается в теле семнадцатилетнего темнокожего парня в далекой глубинке Панамы. И едва он приходит в себя, после вселения, и как оказалось побоев, вдруг оказывается, что на него повесили вину за смерть родича, и объявили вендетту. Братья, помогают ему бежать из страны. Но куда деваться человеку, всю свою прошлую жизнь прожившиму в самой лучшей из стран мира - СССР, и не знающий другой жизни. Именно поэтому он решает отправиться именно туда...
Путь домой
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Путь домой
Глава 1
1
Когда-то в моей юности бытовала поговорка, принесенная демобилизованными со службы, знакомыми ребятами. «Есть на свете три дыры» — говорили они — «Термез, Кушка и Мары». Считалось, что хуже не бывает попасть служить в любой из этих трех городов. Чуть позже я услышал похожую поговорку из уст Советского офицера: «Дальше Кушки не сошлют, меньше взвода, не дадут», что только подтверждало первую поговорку. И многие мои знакомые, уходя в армию, тихо молились про себя, шепотом повторяя заветные слова: «Только бы, не Термез, Кушку и Мары!».
Хотя, от некоторых вернувшихся со службы, я слышал и прямо противоположное мнение об этих городках. Термез, к примеру, хоть и считался жарким и знойным городом, но был областным центром, и в принципе, достаточно лояльным к служившим на его территории солдатикам. А с каким восхищением отслужившие там рассказывали о фруктовых деревьях, абрикосах, яблонях, персиков растущих вдоль улиц, как в других городах растут тополя и клены, вообще было не передать словами. К тому же никто не запрещал есть плоды с этих деревьев, хотя несколько позже слышал, что за счет выхлопных газов проезжающих автомобилей, якобы эти фрукты, могут быть ядовитыми. Впрочем, во времена СССР, к солдатам везде относились достаточно хорошо. Мары, тоже находилось в довольно большом оазисе, и считалось достаточно неплохим городом для проживания, а тем более службы. В Туркмении, хватало городов и похуже. Кушка, наверное, и была, одним из таких городов, хотя если сравнивать с тем, где я сейчас находился, наверное, даже Кушку можно было бы назвать вершиной цивилизации.
Вы слышали когда-нибудь о Панамериканском шоссе, протяженностью в тридцать тысяч километров? Оно якобы начинается на севере Аляски у городка Прудо-Бей, и заканчивается в городке Ушуайя, на самом кончике Аргентины, неподалеку от мыса Горн. Так вот, на самом деле, шоссе прерывается значительно раньше. Спустя двенадцать тысяч восемьсот пятьдесят четыре километра шоссе обрывается в крохотном поселке Явиса, расположенном на небольшом полуостровке образованном слиянием рек: Чукунаки, Чика и Явиса, у самой так называемой Дариенской дыры. Чем она так знаменита? Чем может быть знаменита Дыра, если, возле нее оборвалось шоссе, тянущееся с самого севера Аляски, и заканчивающееся неподалеку от Антарктиды? Ста километрами заболоченных джунглей? Полным отсутствием сколь-нибудь проходимых дорог? Двумя, довольно агрессивными племенами индейцев, не желающих менять свой уклад, и потому до сих пор живущих в соломенных жилищах в самом сердце джунглей? Тайными тропами Колумбийских боевиков и наркоторговцев?
Кто знает? Но еще совсем недавно даже об этом поселке, знали очень немногие. Дорога, которая как считается относящаяся к тому самому Панамериканскому шоссе, заканчивалась примерно в трехстах километрах от поселка. И фактический разрыв превышал не сто километров, как сейчас, а все четыреста с лишним. И хотя, сейчас многие склоняются к тому, что разрыв составляет не сто, а всего лишь восемьдесят километров, но попробуй их преодолей, через джунгли, кишащие дикими животными, ядовитыми растениями, болотами и горными перевалами. Впрочем, все это лирика.
Я не помню своей смерти, наверное, это не самый приятный момент, который стоило бы запоминать. Впрочем, помимо этого из памяти вылетело многое, принадлежащее бывшему владельцу этого тела, точнее сказать последние несколько дней, начисто стерты из его памяти. Но учитывая то, как он вел себя с самого детства, меня ничуть не удивляет факт того, что ему объявили вендетту, или по простому — кровную месть.
Пожалуй стоит рассказать немного о себе. Точнее о том, в чьем теле я сейчас нахожусь. Моя раса называется — самбо. То есть потомок индейца и негритянки. У меня смуглая кожа, слегка приплюснутый нос, и имеется некоторое сходство с выходцами Африканского континента. Но назвать меня натуральным негром, пожалуй нельзя. Помните Дуэйна Джонсона — Люка Хоббса из фильмов «Форсаж», или например Лудакриса — Теджа Паркера из той же франшизы. Они как раз яркие представители Самбо. Хотя до Хоббса по комплекции, мне конечно далековато, но на щуплого паренька принимавшего ставки на гонки, и хорошо разбирающегося в компьютерах, я похож довольно сильно. Правда, учитывая то, что на дворе начало шестидесятых, компьютеры представляют собой скорее огромные здания с кучей оборудования, и крохотной памятью. В общем даже такой юзер, каким был в прошлой своей жизни я, сейчас бы сошел за профессора какого-нибудь Университета, появись в это время, хоть один нормальный компьютер.
Но пока, я всего лишь Уго Веласкес — семнадцатилетний парнишка, из всеми забытого городка Явиса, расположенного в неподалеку от Дариенской дыры, непроходимых джунглей на границе с Колумбией. Где даже невозможно проложить дорогу, чтобы соеденить в одно целое, самое протяженное шоссе в мире.
Я родился в довольно зажиточной и можно сказать влиятельной семье. Отец владел банановыми плантациями в верховьях реки Чико, раскинувшихся примерно на трех десятках гектарах освобожденной от джунглей земли, расчищенной благодаря помощи индейцев Семако, выходцем одного из племен которых он и является. Именно здесь, на плантации, я сейчас и нахожусь прячась от преследования разъяренных кровников, жаждущих мести, зализывая свои полученные от них раны.
Помимо банановой плантации семья владела двумя пирогами, выдолбленными из цельных стволов дерева дариен. Б о льшая имела длину в двадцать метров, и была способна перевозить до трех тонн полезного груза, или до двадцати пяти человек одновременно. Вторая была чуть меньших размеров, но и она прилежно исполняла свою роль речного грузовика, способного перевезти до двух тонн фруктов, овощей, да и вообще любого груза, который было возможно уложить между двумя ее довольно узкими бортами. При этом обе лодки были снабжены сорока и двадцати пяти сильными подвесными двигателями соответственно. Одно то, что семья владела этими лодками, уже поднимало ее на небывалую высоту среди соплеменников. Учитывая, что в округе имеется всего одна более или менее доступная дорога, проложенная по земле, а все грузы большей частью перевозятся именно по водным артериям, это позволяло семье жить без особых забот и смело смотреть в завтрашний день.
Но и это было еще не все. В конце 1960 года, отец, наконец решился и приобрел новенький, только что появившийся в продаже «Форд» f-100 пикап грузоподъемностью в пятьсот килограмм, с 223-кубовым шести цилиндровым двигателем мощностью 139 лошадиных сил. Мой средний брат Фернандо, только что закончивший школу вождения в Турбо, небольшом городке на территории соседней Колумбии, куда его на целых три месяца отправляли учиться, был страшно горд тем, что отец доверил ему этот автомобиль. Только благодаря этому, доходы семьи возросли сразу же на треть.
С каждым годом семья, все тверже становилась на ноги. К мнению отца многие прислуживались, и уже дважды ему предлагали место мэра нашего городка, но он пока еще размышлял, стоит ли заморачиваться этой должностью, хотя и понимал, что помимо общественного мнения, она приносит и неплохие денежные дивиденды в семью. Хотя бы потому, что все договора на поставку сельскохозяйственной продукции обязательно проходят через мэрию. Впрочем, средств, хватало и без того, и потому каждый раз, отец отдавал свои голоса своему старому приятелю, который в ответ оказывал тоже немалую помощь нашей семье.