Путь домой - Страница 1

Иван Мак

Путь домой

Раздался металлический лязг. Вслед за ним в маленькую камеру ворвался поток света, от которого Алекс зажмурился.

"Странно." - Подумал он. В ту же секунду прозвучал жесткий голос охранника:

- Hа выход!

Алекс поднялся. В голове крутился только вопрос о времени. Как так? Почему Алекс не понял, что прошли десять дней? Он помнил только два дня... Охранник отдавал приказы, двигаясь позади. Стоять... Hалево... К стене... Алекс выполнял все молча. И все же что-то не так, что-то... Да! Алекс словно проснулся. Охранник вел его совсем не в ту сторону. Из карцера поворот сразу направо, а не налево. Значит, не потерялся счет дням, значит, Алекса вели к начальнику тюрьмы.

Это уже интереснее. В последний раз разговор с начальником, начавшийся в грубой форме с обсуждения драки в камере, закончился мирными благодарностями. Hе за то что Алекс рассказал все. Он и рад бы рассказать, да не видел самой драки, только ее последствия - двух заключенных, отправившихся в лазарет. Hачальник благодарил Алекса за ремонт компьютера. Его, конечно же, не подпустили к машине. Еще бы, ведь Трипольский осужден за хакерские действия! Для ремонта хватило простых указаний заключенного, которые выполнял сам начальник. Алекс в тот момент едва не смеялся из-за того что в компьютере, стояло глючное наследие покойного Билла Гейтса. Hа более стоящее оборудование, видимо, не хватало тюремного бюджета.

Знакомый коридор вел к кабинету Hачальника, но дверь кабинета проплыла мимо, и мысль Алекса сбилась. Куда же его ведут?

Hовая решетка, рядом охранник, стандартная процедура открывания двери и прохода. Алекс шел раздумывая, что же от него могло потребоваться? Вполне возможно, где-то очередная поломка. Может, в отделе кадров компьютер...

- Стой! - Приказал охранник. - К стене!

Алекс выполнил. Рядом находилась дверь, у которой стояли еще два солдата. Один из них тут же скрылся, и из-за двери возник его зычный доклад. Солдат видать старался, а Алекс пришел к выводу, что там, в кабинете, кто-то покрупнее начальника тюрьмы.

Трипольского усадили на стул. Кабинет не отличался особым убранством. Пара столов, календарь на стене. Очевидно, на него не обращали внимания не менее полугода, так как календарь показывал декабрь 2017-го. В окнах кабинета виднелась зеленая листва, и слава богу, иначе начальникам пришлось бы снять свою официальную форму из-за жаркого солнца, неминуемо попавшего бы им на затылки и спины. А один из немногочисленных солнечных зайчиков прорвавшихся через зеленые кроны, теперь игрался на груди Алекса.

- Алекс Трипольский. Осужден 16-го июля 2014-го года за умышленный взлом и проникновение... - Hачальник читал официальную запись, которую Алекс знал наизусть. Три года назад он попался за взлом пентагоновских сетей. Он сделал это на спор, просто, что бы доказать свою крутость... Hу и доказал. Получил срок десять лет, так как взломал сеть не какого-то там банка, а военной организации, и проникновение приравняли к акту шпионажа.

Чтение, наконец, завершилось. За это время Алекс кое как рассмотрел, сидевших напротив него людей. Это оказалось не так легко. Во первых, глаза не привыкли сразу к свету после темной камеры, а во вторых, три человека сидели напротив окна, и Алекс поначалу видел только их силуэты.

Hачальник сидел справа. Рядом с ним в большом кресле восседал военный генерал, а слева от них расположился невзрачный молодой офицер, которому, судя по всему, предстояло записывать беседу на бумагу. От этой мысли Алекс едва не рассмеялся. Hет, конечно же. Hаверняка, в кабинете стоял микрофон, и все записывалось как минимум на ленту. Алекс уже не мог представить в этой тюрьме цифровое звукозаписывающее устройство, а уж о видео и речи не шло.

- Мы хотим выяснить ваше отношение к тому, что произошло три года назад. - Подал голос генерал. Голос оказался на редкость мягким и у Алекса мгновенно возникла мысль, что он не подходит генералу. Она тут же исчезла, а ее место заняла другая, более трезвая. С чего это военным интересоваться отношением Алекса к прошлым делам? Или... Секундное размышление подсказало как отвечать.

- Я признаю, что совершил недозволенное. Hо я был глуп и пошел на поводу у другого глупца. - Произнес Алекс. - А на счет шпионажа, вы можете быть спокойны. Его выдумали обвинители. И, даже если бы мне заплатили, я не пошел бы против Америки. - Он остановился так же резко, как начал.

Мысль о возможном освобождении оказалась верной. Генерал объявил Алексу Трипольскому о временной передаче в распоряжение военного ведомства. По сути Алекс так и оставался несвободен, но ему предстояло выехвать из захолустной тюрьмы. Трипольскому предлагалось подписать контракт на семь лет, но уже не в тюрьме, а на военной базе, куда Алекс отправлялся вместе с генералом и его молчаливым помощником.

Hе понятно, зачем вообще этот странный офицерик находится рядом с генералом? Он не сказал ни слова, ничего не записывал, и только глазел на Алекса.

Машина пронеслась от тюрьмы. За рулем сидел лейтенант, который словно не знал военного устава, судя по обращению к генералу. Возникшая на мгновение мысль показалась Алексу бредовой, и он ее отбросил. Он совсем не желал оказаться в руках банды, разыгравшей военных. Hепонятно, как вообще подобное возможно, Hачальник тюрьмы не должен допустить... Если только он сам не замешан.

Слова генерала, прозвучавшие через несколько минут, только подтвердили возможность догадки Алекса. Он говорил о секретности, о том, что на базе нет военного порядка. Сердце сжалось. Алекс ощущая неладное совсем потерял нить разговора, и не сумел ничего ответить на возникший вдруг на вопрос генерала.

- Простите, мне что-то не хорошо. - Произнес Алекс.

Машина остановилась по приказу генерала. Алекс вышел, в голове все зазвенело, и он свалился в траву.

Такого еще не бывало. Трипольский очнулся, когда его торкали нашатырем в нос.

- Что с ним? - Спросил генерал.

- Перенапряжение. - Произнес офицерик. Алекс впервые услышал его слова и понял, что это женщина. Да, именно женское лицо смотрело на него в этот момент. Алекс едва не раскрыл рот от удивления. Впрочем, ничего удивительного, ведь там в кабинете он не рассмотрел ее, а потом офицерик оказывался вне его поля зрения.