Путь диких гусей - Страница 1

Сибирь – это русская Америка…

Но русские открыли Сибирь раньше, нежели Колумб проплыл через Атлантику и первые переселенцы ступили на новый континент.

Одновременно с русскими первопроходцами в Сибирь устремляются завоеватели из Средней Азии. Они все еще считают ее подвластной Золотой Орде и диктуют свои условия как вассальному ханству. Но молодая династия Тайбугинов, вышедшая из местной знати, не желает признавать своей зависимости от Бухарского ханства. Почти каждый год происходят стычки между пришельцами из степей и сибирскими воинами.

В 1555 году сибирские ханы Едигир и Бек-Булат отправляют грамоту к московскому великому князю Ивану IV Грозному, в которой признают себя данниками Москвы и просят помощи в войне со степняками. И хотя Иван Васильевич тут же прибавил к своим прочим регалиям звание «князя Сибирского», но помощи не последовало.

Через несколько лет в Сибирском ханстве уже правила иная династия – Шейбанитов, берущих свое начало от хана Шейбана, брата Батыя, возглавляет которую на сибирском престоле хан Кучум. Им же в Сибири окончательно и бесповоротно насаждается ислам.

Судьба хана Кучума трагична и загадочна. Но об этом пойдет речь в следующей книге, которую автор готовит в настоящее время. А пока вниманию читателей на страницах исторического романа предлагаются события, происходившие на берегах Иртыша и Тобола четыре с половиной столетия назад.

Все представленные в книге герои – реальны. Реален и народ, который жил на этих землях, давший новому правителю прозвище – Кучум. Ведь в переводе с татарского это – «пришелец», «переселенец», «кочевник» и т. д.

Событиям, предшествующим походу Ермака, и посвящена эта книга, книга о прошлом нашего народа.

Необозримы владения царя птиц – степного орла. От Алтайских гор до сибирской тайги угодья его. Всяк зверь и птица платят дань ему. Он царь. Он владыка. Он хозяин. Скользит его тень по степным просторам… Прячется в страхе зверье. Умолкают пичуги.

Нет у него врагов. Нет у него друзей.

Многие годы на жизнь даны. С рожденья питается он мясом и кровью и не знает иной пищи. А иссякнут силы и умрет по-царски, рухнув с поднебесья камнем на землю. Но умрет непобежденным, не опозоренным…

Знает степной орел границы своих владений и никогда не нарушит их. Лишь однажды из любопытства пересек незримую черту и углубился в тайгу. Уселся на вековую сосну. Огляделся. Отдышался…

Глядь, а перед ним гнездо. Там птенцы пищухи орут. Не успел орел о худом подумать, как налетело на него откуда ни возьмись малое птичье воинство. И на царя птиц накинулись, за жизнь свою не страшась! Орут! Пищат! Норовят ущипнуть гордого орла. И каждая пичуга мечет на него свой помет.

Что может быть унизительнее для царя?! Поднялся он с ветки, разметал лесных птиц и заспешил обратно в степь без оглядки.

Долго очищал орел вонючий помет с перьев своих… И уже никогда не залетал в таежные просторы. В степи он царь, а в лесу… посмешище. Сто мышей и льва одолеют…

Жмутся в лесу звери друг к дружке. И нет более крепкого братства. Только сильный зверь в одиночку живет.

В сибирских урманах[1] возле самой кромки воды попрятались незаметные землянки рыбаков и охотников. Снуют, как мураши, меж вековых деревьев. Загоняют зверя. Лущат рыбу на отмелях. Ставят силки на птицу. Тем и сыты…

Давно пришли они в эти края. Зовут себя сибирами.

А где их родина? Старики сказывают, будто давным-давно пасли они скот в Великой степи и владели ею безраздельно… Но пришел злой народ вслед за солнцем и победил сибиров. Убежали они в темные леса, забрались в болота.

Долго шли в полуночную сторону вслед за весенними птичьими стаями. По глухому урману шли от реки к реке, от озера к озеру, пока не достигли нынешних своих владений.

И с тех пор зовется тот путь – Путь диких гусей…

Многие умерли в Сибирской земле от коварных болезней, зимних морозов, от дикого зверя. Но кто выжил, тот стал хозяином новой земли.

Женщины нарожали им детей, из них вышли воины. Стали смело глядеть они в полуденные страны, откуда изгнаны были.

И однажды налетели оттуда узкоглазые и кривоногие всадники на низкорослых конях, с тугими арканами у седла. Великое множество их навалилось на сибирцев. Не одолеешь…

Кто поднял против них оружие – убили. Молодых девок к себе забрали. Остальным сказали: «Вы теперь подданные Великого Кагана Чингиза. Будете дань платить и воинов в войско его слать. За ослушание – смерть!»

Так стала Сибирь задворками Джучиева улуса. Влилась в Орду…

Но однажды развалилась Золотая Орда, как пиала, упавшая на камень. Отделилось и Сибирское ханство. Обустроило свою столицу Кашлык-Искер. Стали у сибирцев свои ханы. Были среди них и добрые и злые. То народ помнит, да не всякому расскажет. А более других памятен для Сибири хан по прозвищу Кучум, что означает «пришелец». Вот о нем и пойдет речь.

До Кашлыка осталось два хороших перехода. Протяни руку – достанешь. Но нет сил… Нет желаний… Будь проклята эта страна!

Падают от усталости кони. Не смотрят друг на друга воины. Устали… Нет сил отогнать от себя проклятых комаров. Сказать слово. Выругаться. Сплюнуть горечь изо рта.

Кони утром не идут к хозяину. Нукеры не желают вставать, не хотят седлать коней и весь день трястись в ненавистном строю.

Как ненавистны всем потертые седла! Боль от одного взгляда в седло! Болят стертые ягодицы. Язвы в паху. От комаров чешется все тело. Слезятся глаза. Гной капает вместо слез. Соль и песок во рту. Не ворочается язык – будто огромная рыбина во рту.

У пищи нет запаха. Все пропахло мочой и потом. Никто давно не слезал с коня, чтобы помочиться.

Тяжело…

Нудно…

Больно…

Кони не боятся ни крика, ни удара плетки. Подковы стерлись в осиновый лист. Истончилась подпруга. Солью проедены до дыр потники, Вся шкура в проплешинах. Хвосты в колючках. С удил капает желтая слюна с кровью.

«ПИТЬ – ПИТЬ – ПИТЬ…» – несется над сотнями непрерывный вздох. А воды кругом море! Вода в реках. В речушках. В болотах.

От сибирской воды у воинов пучит брюхо. Со страшными проклятиями катаются они по изумрудной траве, орут зверем, проклиная все вокруг.

Плохая страна! Дрянная страна! Подлый народ!

Все погано!

Все гнусно!

Все паршиво!

Будь проклят день, когда они согласились пойти в набег!

Где обещанные богатства?!

Где красивые девки?! Где сражения?!

Их обманули! Заманили в болота!..

Все держатся из последних сил.

У всех искусаны губы от ненависти. Ненависти на весь мир.

Тронь любого – зазвенит, как тетива на луке.

Надави – разбегутся. Лопнет строй. Рассыплется. Кинутся грабить селения, убивать, насиловать.

Неимоверными усилиями удерживают юзбаши[2] строй. Сыплют ругательства, грозят карами, смертью.

Смертью? Да кому она сейчас страшна?! Смерть! Ха! Пошла она кобыле под хвост! Дай вина! Дай баб!

Бешенство у каждого в глазах!

Бе-шен-ст-во!!!

Ненавидят нукеры юзбашей. Ждут случая поквитаться.

Припомнить обиды.

Ох, как мечтает каждый раскроить череп ненавистному начальнику! Выкрутить руки! Завязать тело узлом! Заткнуть орущую пасть сапогом! Выпустить кишки! Выдавить выпученные глаза! Разорвать на части!