Путь - Страница 33
— Впивающиеся в жизнь? Я не слышал такого понятия.
— Я сама его придумала. Так я называю тех, кто цепляется за свою нынешнюю жизнь, считая, что другой у них никогда не будет. Глупцы! Разве можно уцепиться за жизнь? В этом мире все преходяще. А многие не верят и пытаются. Даже замораживают свои тела. Надеются, что в будущем, когда наука достигнет более высокого уровня, их оживят, вылечат от болезней и сделают молодыми. Какая глупость! Им достаточно оглянуться вокруг, и они поймут: в мире нет ничего вечного.
— Не каждому из нас посчастливилось побывать по ту сторону завесы и вернуться, — заметил я, словно был адвокатом «впивающихся в жизнь».
— Вы правы. Однако свидетельства иного мира есть повсюду. Спросите тех, кто имеет дело со смертью: врачей в домах престарелых, работников хосписов. Любой из них вам расскажет, что происходит, когда человек умирает. Очень часто умирающий устремляет глаза вверх и приветствует гостя с той стороны. Это правило, а не исключение. Но об этом не принято говорить. Даже о самой смерти говорить не принято, будто таким способом можно заставить ее уйти. Как можно понять жизнь, если не понимаете смерти?
Колин вдруг спохватилась и посмотрела на мои тарелки.
— Ну вот. Вы почти ничего не съели. Все остыло. Сейчас я разогрею.
Она унесла тарелки в кухню. Ее слова о «впивающихся в жизнь» совпадали с моими мыслями о жителях городишек, через которые я проходил. Я не раз задавался вопросом: известно ли им что-нибудь о других городах и странах? Но я и сам не отличался от них. Я тоже был «впившимся в жизнь».
Миссис Хаммерсмит вернулась через несколько минут. Она так сильно разогрела мой завтрак, что ей пришлось надеть рукавицы-прихватки.
— Кажется, я переусердствовала. Не обожгитесь.
— Спасибо за завтрак, — сказал я, беря вилку. — И спасибо, что рассказали свою историю.
— Вы, Алан, всегда помните одно: смерть — это начало. Это зима. А за ней обязательно наступит весна. — Она вздохнула. — Заговорила я вас. Пора браться за работу. Содержать пансион — все равно что быть матерью десятерых детей.
Миссис Хаммерсмит удалилась. Я доел завтрак, поднялся к себе, посмотрел в атласе свой дальнейший путь до Спокана, после чего собрал рюкзак и спустился вниз. Колин пылесосила коридор.
— Вы уже уходите? — спросила она.
— Пора в путь. Что-то я по своей карте не мог установить расстояние. Вы не подскажете, сколько отсюда до Спокана?
— Миль тридцать шесть. Возможно, чуть больше или меньше.
Миссис Хаммерсмит улыбнулась.
— Надеюсь, вам здесь понравилось.
— Очень понравилось. Еще раз спасибо за вашу историю. Вы дали мне обильную пищу для размышления.
— Рада была познакомиться с вами. Подождите.
Она сбегала в кухню и вернулась с бумажным пакетом.
— Это вам на дорогу. Всегда рада видеть вас снова.
Я уходил с ощущением, будто очень давно знаю эту женщину. Наверное, нам было бы о чем поговорить, но меня ждала дорога.
Покидая Давенпорт, я размышлял, сумею ли к вечеру добраться до Спокана. Мой рекорд дневного перехода равнялся тридцати одной мили, и он вымотал меня до предела. Но очень хотелось достичь своей первой узловой точки. И я решил не устраивать гонку. Как получится, так и получится.
Без съестных припасов мой рюкзак был легкий. Я шел в хорошем темпе и ближе к полудню остановился возле заправочной станции, чтобы перекусить. Естественно, и здесь готовили «знаменитые» молочные коктейли. Точнее, всего один — черничный. В два часа дня я пересек границу округа Спокан, а еще через три часа достиг западного края военно-воздушной базы «Фейрчайлд». База занимала огромную площадь. По сути, это был целый город. Если им понадобилось проводить эксперименты с лазерными лучами, у них вполне хватало собственной территории, где можно выжигать круги на полях.
К восьми часам вечера я добрался до города Эйрвей-Хайтс, где зашел в ресторан «Гонконг». Я пока не решил, нужно ли торопиться в Спокан или разумнее заночевать тут. Однако я не чувствовал себя уставшим, и, проглотив какое-то китайское блюдо из креветок (я добросовестно ел его палочками), я вновь пустился в путь.
Преисполненный энтузиазма, я рассчитывал к одиннадцати часам добраться до Спокана. И вдруг мое тело взбунтовалось. Я наткнулся на невидимую стену, хорошо знакомую бегунам на марафонские дистанции. От былого подъема сил не осталось и следа. На меня навалилась жуткая усталость. Я едва переставлял ноги. Однако я заставил себя идти дальше, пока не заметил вывеску мотеля «Хилтон-гарден». Рядом светилась вывеска ресторана «Рыжий лось». К моему удивлению, свободных номеров в мотеле не оказалось. Администратор пожал плечами и небрежно заметил, что Спокан всего в нескольких милях езды, и там я легко найду гостиницу со свободными номерами.
В вестибюле мотеля было тепло и уютно. Может, посидеть и отдохнуть? Нет, лучше не останавливаться, иначе ноги откажутся идти. Я поблагодарил администратора за совет и вернулся на дорогу, пообещав себе, что завтра буду целый день отдыхать. Обещание я сдержал, правда, по иной причине.
ГЛАВА 34
«Похоже, теперь „золотое правило“ звучит так: „Поступай с другими, как тебе хочется, но старайся, чтобы они не обошлись таким же образом с тобой“».
К ночи заметно похолодало. Я едва переставлял ноги, словно к каждой была привязана тяжеленная гиря. За день я прошел свыше тридцати шести миль и сейчас буквально спал на ходу.
Время перевалило за полночь, а я все брел. За спиной мелькнули автомобильные фары. Я отошел на обочину, но машина ехала все медленнее. Может, те, кто в ней сидел, хотели расспросить про дорогу? Или предложить подвезти? Я бы не отказался. Я обернулся. Это была старая «Импала», желтая, с черной полосой, как у гоночных автомобилей. Из салона доносились оглушительные звуки рэпа. Машина поравнялась со мной. Из окошка высунулся отвратного вида парень.
— В чем дело? — развязно спросил он.
Салон был набит подростками.
— Ни в чем, — ответил я. — Просто иду.
— А чего здесь забыл?
— Ничего.
Я продолжал идти, надеясь, что они отстанут и уедут. Сзади подъехала вторая машина. Развязный парень что-то сказал водителю второй, и автомобиль, проехав немного, развернулся, загородив мне путь. Дверцы первой машины раскрылись, и наружу вылезли пятеро парней. Водитель оказался самым низкорослым из всех. Среди них был упитанный верзила дюймов на шесть выше меня. Он встал, сложив на груди тяжелые руки, все в шрамах и татуировке. Пятерка окружила меня.
— Что у тебя в рюкзаке? — спросил развязный.
— Ничего интересного для вас.
— Дай сюда!
— Говорю вам: там нет ничего интересного для…
— А это мы будем решать, падаль! — перебил меня верзила. — Ясно?
— Мы сейчас на тебе немного поразомнемся, — послышался голос сзади.
Я смотрел на них, оценивая обстановку.
— Хорошо. Берите мой рюкзак.
— Сами возьмем, когда с тобой будет кончено.
— Мы не любим задниц, которые шляются по дорогам. И всегда показываем им, кто здесь хозяин, — заявил развязный.
— Но ведь это нечестно. Я один, а вас много. Если вы решили меня напугать, считайте, вам это удалось.
— Слышь, он опять завякал, — сказал развязный, обращаясь к верзиле. — Успокой его.
Кольцо вокруг меня сомкнулось. Я снял рюкзак.
— Берите. Открывайте. Надеюсь, убеди…
Я не договорил. Первый удар мне нанесли в затылок. Не кулаком, а чем-то деревянным, вроде дубинки. У меня посыпались искры из глаз, но я устоял на ногах. Я обхватил голову. Развязный урод и верзила двинулись ко мне. Я размахнулся и что есть силы ударил развязного. Он рухнул вниз. Его дружки загоготали. Когда парень поднимался, они задавали ему похабные вопросы. Встав, он накинулся на меня.
Несколько минут прошли как в замедленной киносъемке. Они походили на кошмарный сон, когда хочешь убежать, но не можешь шевельнуться. Меня сбили с ног, после чего начали пинать со всех сторон. Я пытался загородить руками лицо. В это время верзила опустил мне на голову свой тяжеленный ботинок. Он наступил один раз, другой, третий.