Пустынный океан (СИ) - Страница 53

Мне не было их жаль, однако очистить разум полностью я не смогла. Северяне восхваляли меня, признавали божественную мощь и клялись вовеки поклоняться мне, как снизошедшей Богине, однако, знали ли они, что и меня одолевают сомнения? Погибшие в сражении воины не были ни в чем виноваты. Сто пятьдесят тысяч умерло в одночасье просто потому, что им было приказано. У каждого из них были семьи, каждый, как и я сама, хотел лишь счастья для своих родных. Некогда я была уверена в своих поступках, и что же теперь? Запросто погубила чужие жизни, и глазом не моргнув. Я успокаиваю себя, мысленно вновь и вновь повторяю как клятву слова о том, что иного пути не было. Этот день наведет страх на Харран и принесет покой на Север в течение долгих столетий. Я сохранила жизни родного народа, счастье родных людей. Таков был договор с Богиней. И судьба чужих мне людей в нем явно не прописывалась.

Все дело в беременности? Полагаю, что да. В отличие от Эофии они пробудут со мной все девять положенных месяцев, после чего порадуют своим появлением весь свет. Я знаю, что дочка вновь не будет на меня похожа, зато сын унаследует все, что есть у меня. Они выберут путь сражений, найдут в этом смысл жизни, став легендами, и мне останется лишь наблюдать за ними издалека, как только они покинут храм, чтобы исполнить свой долг. Этот храм станет для детей безопасным и родным местом, однако, он будет подобен клетке, в которой они будут изолированы от остального мира. Выйдя отсюда, они попадут в удивительный для себя мир, который за время их взросления отстроится и станет лучше, но назад уже более не попадут. Кто-то будет жалеть об этом, предпочитая одиночество, а кто-то будет лишь рад окунуться с головой в неизведанное. Все они будут такими разными, но всех их объединит одно — как только Валькириям исполнится пятнадцать лет, они будут вынуждены уйти из храма вместе со своими отцами, которые продолжат заниматься их воспитанием вне святилища. Это будет значимым событием для них. Это будет печальной ношей для меня. Божественные сущности не могут существовать рядом друг с другом, не навредив при этом. Я с содроганием жду тех дней, когда все друг за другом начнут покидать меня. И, пускай один день в году будет подарен нам, пускай я всегда буду наблюдать за ними, сердце сжимается от одной мысли о том, что настанет тот день, когда храм опустеет.

Эофия на моих руках бойко прогремела какой-то игрушкой, которую ей подарил её дедушка. Она не Валькирия. В этом и будет её сила. Маленькие неконтролируемые крылышки золотистого цвета, прорезывающиеся подобно первым молочным зубам, изредка били меня по руке. А ведь сейчас в Харране Иараль могла бы сидеть точно также. Могла бы.

— Я думал, что ты используешь метод более…

— Кровожадный? — продолжила я, поднимая голову на сидящего рядом Валефора.

— Наверное, — он опустил голову, украдкой смотря на затихшую Эофию, что не сводила с него глаз, — даже мне кажется, что этот метод слишком быстрый и безболезненный. Такой человек, как она, не заслуживает подобной смерти.

— Когда её душа посмотрит на землю с Небес, она почувствует всю боль, пускай и лишилась физической оболочки. Она всю жизнь ждала этого момента. Ждала, чтобы воспитать желанную наследницу, а что в итоге? Родила её, даже не увидев и не взяв на руки. Можно сказать, что её постигла моя судьба.

— Значит, ты способна испарять воду из организма даже на таком расстоянии? Это пугает. Ты можешь в одну секунду избавиться от любого.

— Да, пугает. Однако бесследно для меня подобные действия не проходят. Эта месть была согласована с моей силой, но если я буду убивать таким образом постоянно, я и сама очень быстро погибну. Жизнь за жизнь, не иначе…

— Этого ли ты хотела, Эолин? — посмотрев в сторону моря, Валефор провел рукой по отросшим белым волосам.

— Что ты имеешь в виду?

— Было бы здорово сейчас отказаться от этой силы, верно? Жить, как обычные люди. Доживать свой век в одном большом доме, со всеми детьми, со всеми мужьями. Наслаждаться обыденными вещами, постоянно дотрагиваться до любимых, а не наблюдать за ними со стороны…

— Странно слышать подобное от тебя, — я тихо рассмеялась, скрывая за неестественным смехом свою дрожь. Да, я знаю. Но слышать об этом слишком больно и горестно. — Ты прав, это было бы замечательно. Но без этой силы не было бы всего того, чего мы достигли…

— Неужели не было иного пути? Почему Богиня потребовала взамен столь высокую плату?

Я ласково улыбнулась, когда Эофия подняла на меня свои большие удивленные глазки, словно внемля вампиру и повторяя его вопрос. Обняв дочку, я тяжело выдохнула, понимая, что все это того стоило…

— Иного пути не было, ведь мое желание оказалось слишком дорогостоящим.

Валефор промолчал, осмысливая сказанные мною слова. Многое ему пояснять не требовалось, он прекрасно понимал все сам.

— Так значит, Фирюэль будет править этой страной? — задал он риторический вопрос, чтобы нарушить молчание.

— Да, вместе с Лийамом. Их династия будет править этими землями долгие века.

— А что насчет того графа. Он здорово нам помог. Взамен ты, кажется, что-то обещала ему.

— И ничего-то от тебя не утаишь, — вновь рассмеялась я, — да, я обещала ему женщину, что сможет подарить ему семейную жизнь.

— И кто она?

— Айе. Как только она окончательно восстановиться, она прибудет сюда. Полагаю, что это будет любовью с первого взгляда.

— Увидела в будущем?

— Да.

— Жуть, — Валефор наигранно обхватил себя руками, не скрывая улыбки.

Так и закончился этот день. Обычный и неяркий, но все же отчего-то запоминающийся. Таких дней будет еще много в моей жизни. Рядом с детьми время намеренно понесется во стократ быстрее. И даже Богини не знают, как замедлить дорогие сердцу моменты.

— Эофия, поторопись! Посмотри, сколько там уже людей на лестнице столпилось!

Закрыв дверь таверны, я второпях похлопала себя по карманам, проверяя наличие кошелька и связки ключей. Выскочив на главную улицу, где носилась моя маленькая смуглая сестра с яркими зелеными глазами, я играючи ткнула её пальцем в бок, щурясь от раздавшегося громкого вскрика. Трудно сейчас поверить, что эта девочка в будущем будет направлять заблудшие души на верный путь…Что вообще это значит? Но, как бы то ни было, наша мама не ошибалась ни в чем.

— Пойдем, пойдем скорее! Папа с самого утра в храме, почему мы только сейчас туда идем? — сестрица схватила меня за руку и с обиженным выражением лица потянула в сторону ярких флажков и бумажных фонарей, висящих на каждом здании. Я не сдержала улыбку, вспомнив о том, как и мой отец со счастливой улыбкой улетал из дома этим утром.

Уже много времени прошло с тех пор, как я покинула храм. И, несмотря на то, что я не Валькирия, мама настояла на том, чтобы условия были для всех равными. Мне до сих пор неясны некоторые её мотивы, многие её слова так и остались для меня загадкой, да и моё предназначение среди остальных сестер закрыто темной вуалью. Мама сказала, что я связующий элемент среди божественных, однако, просветления это высказывание в мою жизнь не внесло.

Главная столица Северной Империи ожила, отстроилась и засверкала рядом с чистым голубым морем, омывающим её берега. За несколько десятилетий это место стало знаменитым центром, славящимся своими садами, мраморными зданиями и, безусловно, Великим Храмом, в котором живет сама Богиня. По распространенной нами же легенде Богиня спасла северян, даровав им вторую жизнь, и поселилась в Храме, даровав народу на защиту шестерых Валькирий. Один раз в году устраивался величайший праздник в честь моей матери. В столицу стекалось множество людей, город украшали лентами и бусами, ночью запускали фейерверки, но самым главным событием было открытие врат храма. Посмотреть на мрамор, перетекающий в море, на изящество строения, на сияющие витражи желали буквально все, но за день обойти все здание было невозможно, ведь входящий во врата тут же застывал в главном зале, не спуская глаз с огромной статуи моей мамы. К её основанию было принято класть водные лилии или иные цветы, растущие на воде, и искренне просить самое сокровенное и дорогое сердцу. Люди придумали поступать так сами, это уже не наша заслуга.