Пустошь (СИ) - Страница 370

***

Лежать на чужом диване и думать о том, что здесь когда-то кипела чужая жизнь, было невыносимо. Учиха, вслушиваясь в хриплое дыхание рядом, которое больше походило на сдавленные и плохо сдерживаемые стоны, старался не вглядываться в залёгшие по углам тени. Потому что одна из них всего час назад прошла мимо, сверкнув рубиновыми глазами в свете ночника.

Она не пыталась напугать, не старалась запустить в его душу холодные лапы ужаса. Тень просто смотрела, опасаясь той, что уже ночевала рядом с их диваном.

Белокожая не покидала, заботливо заглядывая в глаза и иногда склоняясь к самым губам, будто бы желая убедиться, что её подопечный до сих пор дышит.

Саске, ловя поблескивающий взгляд той, ощущал, как на грудь падают её тяжёлые холодные волосы, отрезая его чёрным каскадом от дрожащего на другом конце дивана Наруто. Приходилось прогонять ту, мысленно посылая по всем известным адресам, переворачиваться на другой бок и закрывать глаза. Но тогда её руки нежно скользили по спине, расчерчивая ту острейшими лезвиями вдоль позвоночника и по лопаткам.

Она не уходила.

- Наруто, - позвал брюнет, потому что молчать было невыносимо. - Ты спишь?

- Нет, - спустя пару минут отозвался парень, поворачиваясь к нему. - А ты?

Учиха выразительно вздёрнул брови, и блондин вяло улыбнулся, тут же уткнувшись лицом в подушку. По его спине пробежала дрожь, заставляя подтянуть колени ближе к тяжело вздымающейся груди. Тени, что залегли под глазами Наруто были какими-то странными, красноватыми. Капилляры, не выдержав напряжения, полопались под побледневшей в синеву кожей, губы покрылись мелкими трещинками, которые напоминали чужие. Те, что сейчас нашёптывали неразборчивый бред ему, Саске, на ухо.

- Мы не сможем прятаться тут вечно, - сказал Узумаки, проводя пальцами по предплечью брюнета. - Он нас всё равно найдёт.

- Ты этого точно не знаешь.

- Знаю. Он ведь всегда находит. И тебе придётся уйти.

- Хер тебе.

- Но…

- Мы решим, что делать. Но не сегодня, - устало прикрыл глаза Учиха. Нужно было уснуть, но назойливая головная боль мешала.

Обхватив Наруто рукой, он придвинулся ближе, уткнувшись лбом куда-то под подбородок блондина. Слушать хриплое дыхание и пальцами ощущать то, как вздрагивает его тело…

Знать, что забрать чужую боль просто невозможно, потому что своей достаточно.

Узумаки шипяще выдохнул, смежив веки и уткнувшись носом в растрёпанные чёрные лохмы. Так было легче. Зная, что Саске рядом, что его темнота теперь окутывает двоих, отгоняя страх, которым пропитались стены этой квартиры, было легче.

Но не надолго.

Боль пришла внезапно. Она резала, впивалась когтями, разрывала. Наруто прекратил думать, существовать и дышать. Он был этой самой болью, сжимал её в руках, не отдавая себе отчёта в том, что впивается ногтями в чужую холодную спину, что его зовут и пытаются прижать ближе, не смотря на то, что острые локти то и дело бьют по незащищённым плечам, груди и рукам.

А потом всё стихло одной долгой судорогой, от которой хотелось выть, но горло сковало и из него вырывался только хрип. Мышцы плавились под этим сильным напряжением, нервы лопались, а когда всё внезапно прекратилось, блондин ощутил, как тело окутывает что-то холодное.

Он кое-как открыл глаза, уставившись на ровные квадраты кафеля и на льющиеся сверху струи воды. Поднял голову на сидевшего на бортике ванны Саске и непонимающе тряхнул головой.

- Это поможет, - мрачно отозвался Учиха, проводя рукой по горящему лбу парня.

***

Наруто уснул только к самому рассвету, и то Саске казалось, что Узумаки попросту вырубился, потеряв всякие силы бороться с накатывающими судорогами и подступающей тошнотой. Пришлось сидеть рядом с ним всю ночь, следя за тем, чтобы парень не переворачивался на спину, чтобы дыхание его было ровным, чтобы…

Учиха устало ткнулся лицом в сложенные на столе руки. Уйти он осмелился только тогда, когда дыхание стало обычным: глубоким, размеренным. Так дышат спящие…

Перед ним лежал почти пустой блистер ярко-оранжевых таблеток. Когда-то Микото давала ему точно такие же, если температура поднималась слишком высоко и от неё начинала болеть голова. Тогда они помогали, попросту усыпляя детский организм.

А сейчас те казались Саске бесполезными, чуть горьковатыми леденцами. Приходилось забивать начавшую усиливаться боль сигаретным дымом и водой из-под шипящего крана.

Словно отупевший, он смотрел в окно, за которым небо постепенно серело и гасли фонари. Нужно было идти на стройку, вновь дышать цементом и таскать треклятую тачку.

Нужно было заставить себя подняться.

Но взгляд то и дело съезжал в тёмный коридор, непрерывно следя за блуждающей по ней тенью. Учихи даже удалось подружиться с этим немногословным жителем квартиры. Тень, дождавшись пока он выключит свет на кухне, зашла к нему, любезно предоставив свою компанию.

Тень ловила его взгляд.

Тень рассказывала что-то.

Тень не боялась Белокожую, которая важно сидела во главе стола и выстраивала из сигарет ровную линию-границу.

Или же это выстраивал он?

На улице раздался оглушительный гудок машины, и, вздрогнув, Саске понял, что сидит совершенно один на кухне, а пачка сигарет действительно разворошена и выложена по всему столу ровными линиями.

Поднявшись, он тряхнул головой, проходя мимо своих растворившихся в воздухе гостей. Ванная встретила блёклым светом едва дышащей лампочки и хрипом из краника, когда Учиха повернул вентиль.

В голове до сих пор была полная каша, от которой хотелось избавиться весьма радикально: открыть крышку черепа и вычерпать всё ложечкой. Растирая по лицу холодную воду, брюнет старался надышаться этой прохладной свежестью, чтобы заменить застоявшийся в лёгких воздух.

От одной мысли о том, что сейчас придётся куда-то идти, ноги начинали ныть, а позвоночник наливался каменной тяжестью.

Выдохнув и посмотрев своему отражению в глаза, Саске отрицательно покачал головой. Он был должен продержаться ещё немного…

***

-Куда прёшь?! - возопил Кайза, едва успев убрать ногу из-под колеса тачки.

Одарив мужчину хмурым взглядом, Учиха мысленно выругался, поправив съехавшие очки. Пришлось натянуть их, потому что зрение решило подыграть нарастающей головной боли и превратить этот день в самую настоящую муку.

- Осторожнее давай, - посоветовал Кайза, отходя.

Саске, столкнув телегу с места, так и чувствовал спиной тяжёлый взгляд мужчины. Наверняка тот уже подумывал, как бы быстрее уволить нерасторопного, сонного и хилого работника, но брюнет решил, что повода не даст. Хотя бы до вечера, но он продержится, тягая эту чёртову тачку с цементом по территории стройки туда-сюда.

День с трудом и скрежетом перевалил за отметку середины, то и дело норовя оплакать что-то срывающимся холодным дождём.

Всё пропиталось цементом: лёгкие, пальцы, воздух, небо над головой. Серый цвет был всюду, куда не глянь. Разноцветные стёклышки расплывающегося зрения печально хрустели под ногами, не выдержав натиска монохромности. Казалось, что это совершенно другой мир, где вместо деревьев бетонные столбы, ужасно простирающиеся к небу изогнутыми железными ветвями. Лужайки заменяли битые кирпичи, рассыпанные то тут, то там, а вместо свежего воздуха - гарь от разогретой смолы.

- Выгружай, - каркнул Тазуна.

Ориентируясь на звук голоса, Саске отпустил тачку и принялся вытаскивать из неё мешки.