Пустой мир. Кровь и честь (СИ) - Страница 13

К тому же, Эдварду не стоило так опрометчиво поступать и отказывать в поддержке двоюродному племяннику деда своей возлюбленной, ныне баронессы Карийской, а в будущем баронессы Тристанской.

И стоило о ней подумать, как дверь приоткрылась и, вместе со звуками музыки и постоянных разговоров, без которых, кажется, не обходился ни один прием, на балкон вышла сама баронесса, кутаясь в алую шаль цветов Карийского бароната. Она была в самом расцвете своей красоты, только достигнув почти взрослого возраста девятнадцати лет. Ростом чуть ниже Эдварда, с фигурой, словно вырезанной из розового мрамора по идее самого гениального скульптора, задумавшего сотворить совершенство в виде человеческого облика. Во всяком случае, Эдварду всегда так казалось. Золотые волосы были завиты в удивительную прическу, украшенную перламутровым гребнем, а на бледном лице с большими светло-голубыми глазами играла задорная улыбка, когда-то именно и покорившая Эдварда, растопив прежде каменное сердце. Едва слышно переставляя ноги в бархатных туфлях, девушка подошла к нему и взяла за руку.

- Не стоит оставлять гостей, когда заканчиваются тосты, - с укоризной заметила ему сразу, - могут подумать, что ты не такой уж и хороший хозяин, каким кажешься. Я ведь тоже думала так в начале.

- А теперь уже считаешь, что и самой стоит сбежать от этих бесконечных разговоров о политике и торговли? – сказал Эдвард с усмешкой. При виде своей возлюбленной все мысли о борьбе за престол вылетели из головы, у него вообще все из головы вылетало со свистом, стоило ее увидеть. Наверное, только эта девушка и могла заставить забыть обо всем на свете. Даже немного подался вперед, надеясь получить поцелуй, но наследница Карийского бароната со смехом оттолкнула его.

- Прошу вас быть осторожнее, барон Тристанский, вы на мне еще не женаты, - она с укоризной помахала своим пальчиком перед его лицом, а потом легонько, почти бегло, поцеловала в щеку, - и мой папа может сильно расстроится по этому поводу.

- Я считал иначе с того самого дня, как увидел тебя, - сказал Эдвард, снова взяв бокал в руки и отхлебнув немного. Вино уже успело порядком остыть, но он даже не обратил на это внимания, - ты всегда с тех пор была для меня баронесса Тристана.

- Скажи мне, что делаешь здесь один, когда гости внутри и в тепле. - На балконе было действительно прохладно, но в одиночестве Эдвард этого не замечал. - Неужели здесь можно найти что-то, чего нет больше нигде?

- Здесь можно найти время спокойно поразмыслить, - сказал молодой барон, - в то время как в другом месте обязательно найдется человек, который решит, что без его частой, но бессмысленной болтовни тебе не обойтись, - он снова попытался поймать ее, но баронесса Карийская, заливисто смеясь, как совсем маленькая девочка, довольно ловко увернулась.

- У тебя очень красивый дом, - заметила она, остановившись, - как ты можешь не замечать эту красоту? – она потрясающе быстро меняла темы разговоров, так что порой за ее мыслью совершенно было невозможно угнаться. Иногда у Эдварда даже начинало шуметь в голове, когда его возлюбленная в очередной раз меня тему разговора или перескакивала обратно, при этом успевая сохранять какие-то логические связи, понятные, впрочем, только ей одной.

Со своей оценкой Изабелла была точна. Дом Тристанских баронов был построен еще в глубокой древности, и лишь при Эдварде окончательно остановились работы по его расширению. Строился как замок на вражеской земле, ведя свою историю чуть ли не с момента заселения острова, когда первый корабли приземлились там, где сейчас стоят монументальные верфи Камского порта. Буровые машины, дробя и плавя породу, создавали огромные залы и коридоры, порой больше похожие на лабиринты, многочисленные подсобные и жилые помещения. Целые боевые батареи были полностью спрятаны в глубине скал, выдвинув наружу только жерла орудий. Архитекторы тогда явно были знакомы с архитектурным стилем, сейчас называющимся «старой готикой»: высокие потолки со сходящимися опорами, тонкие резные колонны в залах, многочисленные скульптуры и лепнина, занимавшая каждый свободный участок. Даже балкон сам по себе был отдельным произведением искусства. Не менее двадцати квадратных метров площади, он буквально висел над бездонной пропастью. Отсюда не увидеть, но сдувать с него все живое буйствующим на такой высоте циклонам не позволял мощный силовой щит.

От необработанной скалы стена с дверьми на балкон отделялась двумя двадцатиметровыми фигурами мужчины и женщины, расположенных по обе стороны и вырезанных с такой точностью, что можно было разглядеть даже отдельные складки на одежде. Фигуры одной рукой поддерживали вырезанный в скале герб Тристанского бароната, вставший на задние лапы грифон, державший в одной лапе меч лезвием вниз, а во втором цветущую ветвь, а свободные руки статуи вытягивали вперед. На ладонях каждой были установлены тяжелые защитные орудия класса «потрошитель», предназначенные для уничтожения тварей, способных подлететь близко к перилам. Замаскированы под гигантские факелы, но большую часть времени бездействовавшие, так как почти все зверье давно научилось облетать опасную зону, не рискуя здоровьем. На самой стене, сделанной больше похожей из-за резных изображений давно забытых событий на стену древнего храма, горели плазменные факелы, подсвечивая особенно красивые скульптуры, заодно освещая и все пространство балкона. Действительно впечатляющее зрелище, если не видеть его ежедневно. Тогда оно даже успевает надоесть своей холодной красотой и какой-то, только ей свойственной бесчеловечной отдаленностью от жестокой и уродливой действительности.

- Я в этом доме с детства, - сказал Эдвард, все-таки подойдя к ней, в этот раз она уже не стала снова играть в догонялки, а просто прислонилась к его груди, - и уже успел устать от него. Когда мы обвенчаемся, то переедем в новую резиденцию Тристана, более светлую и гораздо менее укрепленную. И немножко меньше, чтобы не держать рядом целый гарнизон. А этот дом будет служить для того, для чего и создан. Будет защитной крепостью.

- А может быть, я хотела здесь остаться, - сказала она с улыбкой, - кто знает, может, мне еще понравятся высокие потолки и скульптуры неизвестных мне людей.

- Не думаю, - покачал головой Эдвард, - Он тебе надоест через две недели, а еще через три ты уже заскучаешь по уюту Карии. А этого я хочу меньше всего, можешь мне поверить…

- Господин, - их прервал один из солдат внутренней стражи Тристанского бароната, сейчас, в честь данного банкета, одетый в парадную форму, - простите за вторжение, но около причала завис корвет и просит посадки. Агрессивных действий не проявляет, но в списках гостей он не значится, так что мы решили вас оповестить.

- Вот видишь, - сказала будущая баронесса Тристанская, отпуская Эдварда, - гости не любят, когда на них не обращают внимания, и становятся настойчивыми.

- Тогда иди и развлеки их, - Эдвард поцеловал ее в щеку, - а я скоро вернусь.

Солдат пошел впереди, показывая дорогу. Хоть барон и провел не меньше половины своей жизни в этом замке, но все же не помнил всех коридоров, особенно к различным служебным помещениям. До пристани, конечно, мог бы добраться без проблем и самостоятельно, но сейчас надо было пройти в отсек управления, а там он уже давно не показывался, привыкнув встречать гостей около парадного трапа. Да и время, чтобы заблудится, было не самым подходящим.

Сначала идти пришлось через банкетный зал, где и собралось большинство гостей. Зал был просто огромным, больше трех сотен квадратных метров, с тремя фонтанами и широкими анфиладами вдоль стен. Сейчас полный роскошно одетых людей и едва заметной роботизированной прислугой, поскольку Эдвард не скупился на пригласительные. Да никто и не стал отказываться, уже по сплетням зная, что именно на этот день барон Тристанский решил поставить официальное признание будущей помолвки с единственной наследницей Карийского бароната. Если объединятся оружейные и корабельные заводы Тристана с плантациями Карии, этот союз может перерасти в одну из ведущих сил на острове, с которой придется считаться любому политику. К тому же, с такой поддержкой герцог Фларский, в чью поддержку открыто выступал отец Изабеллы, может рассчитывать на успех в своем предприятии.