Пустой мир. Кровь и честь (СИ) - Страница 11

Тишину и покой пустошных равнин и нагорий, изредка пересекаемые высокими горными хребтами, нарушали лишь слабые ветры, пролетающие над равнинами Рейнсвальда. Изредка они превращались в настоящие пылевые бури, на огромной скорости несущие тысячи тонн пересушенной земли. Бешено воя, ветра, достигавшие десятков метров в секунду, способные сорвать с незащищенного человека кожу и мышцы, прокатывались по мельмитоловым трассам, проложенным через незаселенные территории, обрушивались на сталебетонные купола оранжерей или наполовину врытые в землю жилые комплексы, где жили и работали тысячи людей, следившие за закрытыми от причуд погоды полями и парками. Без таких аграрных комплексов, порой занимавших сотни квадратных километров, весь остров остался бы без чистого воздуха и пищи, а зародившаяся здесь цивилизация оказалась бы на пороге гибели. Каждый раз после того, как ветер утихал, на трассы снова выходили машины, расчищая покрытия от выползавших на дороги пылевых барханов, порой перекрывавших сразу несколько полос движения или же закрывая технические постройки на обочинах.

Пылевые бури, закручиваясь в вихри и торнадо, поднимавшие в воздух целые обломки скал и вырывая с корнями столбы и указатели, пытались засыпать стены древних военных замков, где несли службу гарнизоны многочисленных Домов, древних и богатых дворянских родов, разделивших эту суровую землю на свои владения. Ветра обрушивались на керамитовые и полиметаллические стены, разбиваясь о непреклонную твердость их структуры, предназначенной для отражения куда более серьезных опасностей, способной выдержать даже шквальный артиллерийский огонь и встать непреодолимой преградой на пути вооруженного до зубов противника.

Благодаря Домам Рейнсвальд и процветал, достигнув нынешнего величия и продолжая развиваться и расширяться, раскинувшись не только на сам остров, но и на многие другие острова и колонии, далеко раздвинув свои границы. Дворяне, потомки таких же простых жителей острова, когда-то давно, на заре его истории, решившихся взять на себя ответственность за судьбы и жизни всех остальных, сплотили и объединили почти разбитых колонистов, пытавшихся выжить здесь, преобразовав общество в жесткий феодальный строй. Созданные ими отряды разбили и уничтожили местных аборигенов, истребили мутантов, перебили всех опасных тварей и обеспечили господство человека на этой земле. Они разделили Рейнсвальд на феоды, поклявшись соблюдать установленные границы и не мешать благополучию друг друга. И с тех пор на острове царил относительно спокойный мир, все еще продолжавшийся до сих пор.

Дома поддерживали развитие оранжерей и кислородных фабрик, заводов по очистке воды и производству пищи, формированию целых городов, закрытых куполами или врытых в землю. Огромные промышленные комплексы под их контролем перерабатывали руды из богатых залежей на поверхности, огромной и бескрайней земли, раскинувшейся внизу. Со стапелей верфей сходили большие торговые и военные корабли, подготовленные для перелетов по открытому пространству, пустоте между такими же островами, порой расположенными на расстоянии в несколько парсеков друг от друга.

Центром всего этого мира, столицей Рейнсвальда, был город Кенингхорм, внешне похожий на пирамиду, сложенную из огромных, достигающих в диаметре нескольких десятков километров, шаров, переходящих друг в друга и накрывающих один другой. Там, на самом верхнем уровне, находился великолепный королевский дворец, красивейшая постройка во всем Рейнсвальде, настолько прекрасная, что ему не требовалось даже названия. Это был просто Дворец. Единственное здание в столице, не закрытое защитным куполом, вместо него всю постройку защищали мощные силовые барьеры.

Такие же пылевые бури, с одинаковой бестактностью засыпающие полушария маленьких рабочих поселков и внешние стены столицы, бессильно разбивались о ветрорезы высоких внешних стены из полиметаллов, необычайно крепких и прочных, но удивительно легких материалов, еще одного подарка Катаклизмов.

Катаклизмы… Безумные штормы энергии и разрушенной материи, порой накрывающие целые области, были кошмаром этого мира, порой стирая сотни квадратных километров из этой реальности, либо же преобразуя их в совершенно новые, были так же и последней надеждой на выживание. Энергия Катаклизмов, закручиваясь в самом эпицентре в гигантские вихри, разрушала обычные структуры веществ, изредка образуя новые, порой более надежные соединения, такой же природы, как и аномалии, но столь же необходимые человеку, как воздух и вода. Из подобных материалов, ни с чем несравнимых по крепости и надежности, строились все мощные укрепления городов и замков Рейнсвальда.

Этот остров был прекрасен в своей жестокости и суровых условиях жизни, где правили балом сила и стойкость, а люди с рождения понимали свое место в этом мире, готовые служить и работать в обмен на безопасность и благополучие, свое и своих родных. И все же, он был домом для миллиардов граждан, а за закрытыми куполами кроме заводов по производству оружия и колонизационной техники развивались искусство и творчество, дружба и любовь… люди не могли жить без этого…

Если идти на север от ворот столицы, то, через несколько месяцев пешего пути, придерживаясь проложенных мелимитоловых трасс, порой единственного ориентира в этих пустынных землях, покрытых вечной тьмой, путник войдет в земли Тристанского бароната, одного из древнейших и сильнейших на острове, расположенного в обширных нагорьях северной части Рейнсвальда, где часты пылевые бури, закручивающиеся в глубоких ущельях в настоящие вихри. Однако стоит завываниям ветра и поднятым тучам пыли снова сойти на спад, так и не сломив сопротивление стен, как перед путником откроется громада Тристанского Замка, столицы Тристанского баротана и семейного дома Эдварда. Все здания и постройки этого военного комплекса, защищенного высокими стенами, и даже огромный док для кораблей, были вырезаны на самом обрыве анклава, в одной из скал, нависавших над безмерной пропастью. Эта крепость, вырезанная из единого куска скалы, была родным домом для барона, куда он возвращался после походов.

***

Над летающим островом, как всегда, раскинулась вечная ночь. Темнота, покрывшая эти земли, никогда не рассеивалась, поскольку в вечно черном небе над ними никогда не было источника света, способного осветить почти мертвый мир.

Казалось, что порой тьма, словно стремясь поглотить даже те маленькие огоньки, что здесь загорались, становится еще темнее, чем обычно. И искусственные источники освещения словно сжимаются, не в силах прорвать слабыми лучами света этот бесконечный мрак, толстым пуховым одеялом окутывающий все вокруг. Даже мощные прожектора верфей и ремонтных доков, где работа не останавливается ни на минуту, располагавшихся в нескольких десятках километров отсюда, с такого расстояния похожие лишь на размытые светлые пятна, и то становятся слабее, отступая перед тьмой, исконно пребывавшей здесь и столь бессовестно подвинутой людьми.

Эдвард отпил из своего бокала и глубоко вздохнул. Он не любил темноту. Именно так представлялась ему настоящая смерть, в своей неудержимой и бесконечной жадности поглотить все живое. Бесконечная тьма, в которой душа блуждает в поисках выхода и не находит его, бессильно мечась в тюрьме без оков и засовов. Сколько бы ни говорили проповедники о высших силах и лучших местах, он так и не смог заставить себя поверить ни в одно из их изречений, убежденный лишь в том, что если какой-то из богов и существовал, у него просто не хватило бы воображения, чтобы создать подобное. Ни один бог не станет разрушать ради самого процесса разрушения, в этом нет ни логики, ни смысла. А уж высшие существа, если они действительно где-то и могли бы существовать, вряд ли станут уподобляться маленьким детям, ломающим свои же труды просто потому, что им так хочется.

Эдвард усмехнулся. Даже здесь, на балконе его родного дома, темнота вольготно расположилась всего за несколькими метрами от перил. Настенные плазменные факелы, с пляшущими огоньками ярко-голубого пламени, поставленные здесь еще по прихоти его деда, не могли развеять ее полностью, только отгоняли дальше от замка, где она и выжидает, когда придет подходящее время. Ведь она первооснова, ей не нужна подпитка и не нужно топливо. Любой огонь когда-нибудь погаснет, в то время как тьма бесконечна. Единственная вечность, созданная природой.