Пустой мир. Кровь и честь - Страница 15

– Так точно, господин, – щелкнул каблуками солдат и, откланявшись, вышел.

– Герцог Росский со свитой! – торжественное объявление церемониймейстера заставило Эдварда дернуться от неожиданности, так что чуть не выронил бокал из рук, услышав ненавистное имя.

– Какого демона он здесь появился? – молодой барон ругнулся, сразу отвлекшись от танцующих пар в центре зала, а точнее, от Изабеллы, которую пригласил на танец двоюродный брат. Дочь Карийского Дома видела его в мирной жизни слишком редко. Сейчас наследник вассального Карийскому баронату герцогства проходил обязательную службу в королевских войсках и смог выкроить буквально двое суток, чтобы вернуться вернулся домой из части, расквартированной для защиты колонизационного поста в одном из отдаленных анклавов, с которым Рейнсвальд сейчас вел торговлю. Изабелла видела брата даже реже, чем своего жениха, постоянно занятого делами родного бароната, и нельзя было отказывать ей в таком шансе.

– Успокойся, Эдвард, – сказу придержал его Рокфор, стоявший рядом и тоже наблюдавший за танцем своей дочери, – думаю, у твоих подчиненных должна быть очень веская причина, чтобы ослушаться прямого указа.

– Конечно, должна быть, – прошипел молодой барон сквозь зубы, стараясь хотя бы внешне выглядеть спокойным, – иначе я просто прикажу их всех расстрелять, за неподчинение и халатность!

– Граф Гористар со свитой! – объявили следующими, от чего удивился уже Рокфор, попытавшись рассмотреть над головами собравшихся здесь дворян появление одного из главных политических и территориальных соперников Тристанского бароната.

– Что? Этот старый пень тоже решил сюда пожаловать? Он-то что задумал? – Карийский феодал даже не думал скрывать своего удивления. Хотя у его феода с Гористарами никогда не было серьезных противоречий, отношения между ними в лучшем случае можно было назвать натянутыми.

– Думаю, только то, чтобы провести сюда Респира! – решил Эдвард, отставляя бокал на поднос дрона-официанта, – Если граф взял его под свой протекторат, моя охрана не могла ему препятствовать и помешать провести его в зал как гостя. Вот только чего он этим добивается? Устроить еще один скандал? На его совести их и так больше, чем у всего моего рода! Рокфор, вы позволите, я вас оставлю… по правилам этикета мне необходимо самому, как хозяину приема, встречать графа. И ничего не говорите Изабелле. Если она узнает, что этот псих здесь, то точно испортит себе остаток вечера, – оставив карийского барон, принялся пробираться к парадным дверям.

По пути Эдвард выбрался из общей толпы зрителей и направился к столам с закусками, где, помнится, оставил некоторое время назад графа Фларского, выдержавшего длительный перелет и успевшего проголодаться. Теперь, когда объявили танцы, в банкетном зале оставалось немного народу, в основном только старики, уже отвыкшие от танцев, да и те, кто их не считал себя хорошим танцором.

Граф, как ни странно, относил себя ко вторым, с трудом избежав белого танца, поскольку многие из молодых дворянок оказались очень даже не против станцевать с претендентом на королевский престол.

– Барон, куда вы так торопитесь? – граф сам увидел его, и помахал рукой, сам обращая на себя внимание, – мне казалось, вы были просто очарованы танцами. Нашли что-то интереснее? – отвлекшись от разговора с корсаром, он заметил, как напряжен хозяин сегодняшнего вечера.

– Противнее, – возразил Эдвард, – вы слышали, что Респир все-таки пожаловал сюда, даже зная, какой прием ему будет оказан.

– Я слышал вашего глашатая, – кивнул граф, держа пальцами шоколадную вишенку, – только не думал, что вы отреагируете уж столь эмоционально. Гористар один из самых уважаемых феодалов королевства, без его внимания не обходится ни одно событие столь важного политического значения, как, например, ваша свадьба.

– Мне совершенно безразличен Гористар, – отрезал Эдвард, – я не доволен, что он привел с собой графа Росского. В последний раз, когда мы встречались лично, я пообещал этому человеку, что прострелю ему голову… Может быть, вы пройдете со мной? Граф будет весьма удивлен, что его решили встретить с порога именно в таком составе.

– Господа, извините, что встреваю в ваш разговор, но можно мне с вами? – спросил стоявший рядом с ними Северед, – хотелось бы лично увидеть этого самого Респира, о котором столь много говорят… Он, должно быть, весьма оригинальная личность…

– Конечно, капитан, – согласно кивнул головой тристанский барон, – и не рассчитывайте, что все пройдет гладко. Возможно, вам придется оттаскивать меня от этого негодяя.

– Я бы скорее позволил вам его забить до смерти, – усмехнулся капитан, отставив свой бокал в сторону и расправив плечи, – но, думаю, это не пойдет на пользу вашему честному имени. Хотя обычно я драки не разнимаю…

Представители Гористаров все еще стояли у входа, в сопровождении взвода вооруженной охраны из тристанской гвардии. Старый граф Гористарский, опирающийся на костяную трость с набалдашником из крупного драгоценного камня, в подбитом черным мехом кафтане красного цвета с золотой вышивкой в виде тонких лоз, покрытых цветами и листьями. Уже отметивший свое второе столетие, граф отпустил короткую белую бороду и сплетал волосы в длинный хвост на затылке. Орлиный нос и толстые брови завершали внешний вид этого человека, одного из самых опасных и умных феодалов королевства, даже при дворе своего соперника стоявшего с видом хозяина. Респир на его фоне совсем терялся, хоть и выглядел сейчас так, будто его уже смертельно оскорбили. При входе у него забрали все оружие, даже церемониальную шпагу, оставив только пустые ножны. По правилам этикета подобное уже являлось серьезным оскорблением.

– Барон Тристанский, – старый Гористар успел поздороваться прежде, чем Респир открыл рот, а перебивать своего могущественного дядю тот не решился, только краснел и наливался кровью, вынужденный молча стоять в тени графа, уже готовый начать скандал. Респир даже внешне не производил впечатления психически здорового человека, бледный, с тонким лицом и красными глазами, все время бегающими из стороны в сторону, и с дергающимися уголками рта, словно с трудом контролируя собственную мимику.

– Граф Гористарский! – поклонился Эдвард в ответ, – в последнее время вы слишком часто посещаете мои земли. Или даже дикарей приглашаете, меня не предупредив…

– Как всегда, твой дом встречает нас со всем своим широко известным гостеприимством, – старый граф Гористара улыбнулся сквозь бороду, – Как понимаю, вы говорите про тот случай на поверхности. Простите великодушно, я надеялся на ваше понимание, но, кажется, мы уже разъяснили ситуацию, и дело решилось миром.

– Кроме нескольких тысяч убитых дикарей, – кивнул Эдвард, – и вашего посла, предупреждавшего о вашем недовольстве… Хотелось бы услышать и ваши собственные объяснения по этому поводу.

– Не думаете же вы, что я стану вас обвинять в убийстве кучки дикарей? – старый граф даже развел руками, неожиданно радикально изменив свою позицию по сравнению со словами посла, – мы с вами уяснили некоторые вопросы и четко очертили свои интересы, большего мне от вас и не требовалась, мой дорогой друг.

– К сожалению, не могу назвать вас другом, – еще раз поклонился тристанский барон, – и все же, прошу ваших объяснений по поводу прибытия сюда, барон Гористарский, – ему не терпелось как можно быстрее закончить этот диалог и уже выставить всю делегацию из ворот замка. Не желал видеть Гористарского графа и его протеже Респира сегодняшним вечером, но правила этикета заставляли оставаться вежливым и искать повод для того, чтобы просить их покинуть замок.

– К моему глубокому сожалению, мы вынуждены были отвлечь вас от столь важных дел с совсем небольшой просьбой, на которой очень настаивает мой родственник, герцог Росский, – старый барон взглядом указал на Респира, – сам я приехал, чтобы поздравить вас с помолвкой. И еще приветствовать графа Фларского, который. Как говорят, он тоже почтил этот вечер своим присутствием.