Пусть люди вымрут! (СИ) - Страница 17

Герекс не расставался с дорогой игрушкой — миниатюрной зрительной трубой. Вроде тех, которыми пользуются звездочеты, но в несколько раз меньше. Свое сокровище галл держал в специальном футляре, футляр паковал в три слоя ткани, а потом еще заворачивал в непромокаемый кожаный мешок.

− Какие мысли по расположению дикарей, Кельвин? − Флавий передал зрительную трубу легионеру. Тот с минуту изучал Луэну в трубу, потом вернул хозяину.

− Все как обычно. За тридцать с лишним лет ничего и не изменилось. Наиглавнейшие сидят в двухэтажной постройке, а здоровый амбар рядом — расположение личной охраны и местных колдунов. Подозреваю, что там же колдуны и превращают людей в големов.

Флавий хмыкнул. Процесс превращения людей не давал покоя. Знания о человеческом теле давали понять: никакого рода вмешательства в организм не проходят бесследно, а уж настолько значительные — тем более. Но старый калека с хрустальными глазами до сих пор всплывал в памяти римлянина. То есть не верить Кельвину в том, что колдуны ангола научились смешивать человека с машиной, Флавий не мог.

− Что с охраной? — снова спросил Флавий.

− Да нет там никакой охраны. Туземцы слишком тупы, чтобы догадываться о шпионах. Задача местных воинов — охранять дальние и ближние рубежи от других племен. И все.

− Хорошо, тогда как стемнеет, я с десятком солдат иду в город. Ты и Герекс остаетесь с отрядом, если начнется шум — немедленно отходить.

Галл чуть не уронил зрительную трубу, а центурион на мгновение лишился дара речи. Потом взорвался:

− Что значит немедленно уходить?! Ты в своем уме, юноша!?

− То и значит, − непреклонно произнес Флавий. − Дались мне лишние трупы! И потом, мы хоть и идем в разведку, но будем убивать каждого, кто нас заметит. До того, как он успеет поднять тревогу. Поэтому я беру твоих лучших метателей ножей и арбалетчиков.

− Это самоубийство. Никто, кроме меня, не знает…

− Не знает чего? − вспылил Флавий. − Да пойми ты, старый вояка, мы столкнулись с неизведанным! О нем должен, нет, просто обязан знать Рим! Один раз я сглупил, когда не прислушался к словам бритта и арабески. Хорошо, что им хватило ума самостоятельно исправить мое ослиное упрямство.

− Ага, слинять, как запахло жареным, − усмехнулся ветеран.

− Да, слинять, − согласился Флавий. − Унеся знания туда, где они нужны. Или это такой героизм — сдохнуть на пороге открытия?

− Ладно, ладно, не кипятись, − примирительно сказал легионер. − Я останусь. Но если ты думаешь, что не вернусь к тебе на выручку как отправлю весточку в Рим, то ошибаешься.

На том и договорились. Кельвин обещал в случае чего отослать часть отряда в Качумбу и далее в Луанду и Рим с новостями, а сам обеспечивал тактический резерв, если вдруг что-то случится с группой Флавия. Попал в резерв и галл, но великан заметил, что выручать командира пойдет в любом случае.

Флавий и еще шесть воинов выдвинулись, едва местное солнце скорым темпом закатилось за горизонт. Дневная жара как по волшебству сменилась прохладой — сказывалось плоскогорье. Спустились в низину довольно споро, и через час вышли к городу. Тот начинался внезапно и резко: только что отряд крался в зарослях полевой травы, и вот — уперся в низенькие стены первых лачуг.

Внешней охраны никто из разведчиков не заметил вовсе, видимо, дикари действительно не берегли столицу от лазутчиков. Флавий подал сигнал, и группа разделилась. Трое воинов, включая пару мастеров-метателей ножей и одного невероятной силы ветерана, способного голыми руками переломать рога быку, двинулись за командиром. А три других, вооруженные арбалетами, разошлись по заранее оговоренным позициям и затаились в засаде.

Первые несколько кварталов прошли тихо. Где-то в стороне тянулась заунывная песня, пару раз брехнули собаки. Но в целом город был тих и спокоен, даже в центре, куда четверка Флавия добралась еще через полчаса. По пути пришлось утыкать ножами пару собак, которые рискнули поднять голос на незваных гостей. На этом потеряли минут пять, выслушивая и высматривая, не выйдет ли на улицу хозяин псины успокоить животину. Но то ли псины были бездомными, то ли хозяевам было на них начхать − из лачуг так никто и не выглянул.

По схематичной карте, которую римлянин отложил в голове, выходило, что центральное здание находится в двух рядах построек и чуть правее. Если подтянуться, ухватившись за стену какого-нибудь домишки, то можно даже увидеть «башню» в центре города. В окнах второго этажа теплился еле видимый огонек: или лучина, или светильник. Возможно, шеф местной охраны превратил башню в наблюдательный пункт. И вполне возможно, как командный центр в случае тревоги.

Устраивать тревогу Флавий не собирался. Главное проникнуть в башню и умыкнуть местного, желательно военачальника. Этим займутся двое из четырех человек группы. Командир и двое других проникнут в логово местных колдунов. Сориентироваться, разнюхать как можно больше, а по возможности и умыкнуть из города одного из местных кудесников. Чтобы дикарь был как можно более тихим, в маленькой фляжке на поясе Флавия плескалась тишь-вода. Забавная алхимическая дрянь, пары которой надолго усыпляли человека буквально с пары вздохов. Не побрезговал Флавий и другой алхимической гадостью, которой предусмотрительная Обсерватория снабдила путешественников: взрыв-водой, также известной как «слезы Зевса». Наглухо закупоренная в склянку без единого пузырька воздуха, она способна с грохотом разметать дюжину человек, а оглушить еще больше. Но это на самый крайний случай, если придется уходить с шумом и грохотом.

Группа снова разделилась: с Флавием пошел один из метателей ножей, а вооруженный «костолом» со вторым метателем направились в «башню». Флавий мысленно пожелал всем удачи, а не мысленно выделил второй группе пузырек тишь-воды.

Минут через пять Флавий с легионером благополучно подобрались к строению. Здесь случилась первая заминка — сразу у входа в строение разместились три туземца в разной степени боеспособности. Впрочем, это было неважно. Лишь двое успели схватиться за оружие, но даже издать воинственный крик им не позволили. Тихий свист ножей и удары острой стали, разрывающей горла стражей, не вышли за стены здания. Легионер — мастер ножей бросал лезвия с двух рук с умопомрачительной скоростью, и одновременно два человека свалились замертво, не успев даже сильно удивиться. Последний пережил друзей на секунду — этого времени легионеру хватило чтобы выплюнуть еще два смертоносных стальных лезвия. Почти сразу Флавий услышал несколько тихих, едва слышных ударов за стеной. Вторая группа также сняла охрану. Свалив тела в сторону, Флавий с легионером зашли в «амбар».

Помещение оказалось казармой, и в ней почивали несколько десятков воинов. Каждый (вот ведь!) лежал на собственной кровати, непривычно высокой и с колпаком от насекомых. Из-под лежанки змеились какие-то трубки, и в голову Флавия закрались нехорошие мысли.

Римлянин аккуратно подкрался к одному из лож и приподнял полупрозрачную ткань колпака. Света из-за двери не хватало, но помог сам почивающий. Рассыпаясь в бликах и отражениях, на Флавия невидяще смотрели несмыкаемые хрустальные глаза голема.

Собственно, все понятно. Смотреть больше было не на что. Ровные ряды кроватей, по меньшей мере три терции големов. Но в чем смысл этой «лежки»? Возможно, так местные колдуны-механики сохраняют свою гвардию в боеспособном состоянии. Может быть, голем не может жить самостоятельной жизнью, и требует ухода, как и любая машина? Вполне здравая версия. Жаль только, колдунов нет.

Флавий с напарником так же тихо и просто выбрались из помещения, как и вошли в него. С той разницей, что уже не пришлось никого убивать у входа. Тихий уход превратился в громкий, когда крестности огласил звучный, частый и ритмичный бой большого барабана. Тут же в округе зашумели голоса, зазвенело оружие и воздух наполнил истошный скулеж местных собак. Что-то пошло не так, и причина могла быть только одной: вторая часть группы засветилась и теперь отбивается от чернокожих. Флавий вместе с солдатом рванулись к башне.