«Пушечное мясо» Первой мировой. Пехота в бою - Страница 68

IV началу войны правительство планировало снабжать действующую армию продовольствием и фуражом за счет созданных мобилизационных запасов и за счет местных средств. Заготовки продовольствия и фуража на театре военных действий и в прилегавших к нему районах всячески поощрялись с первых же дней войны. Вот, например, запрос генерала Постовского в штаб 23-го армейского корпуса от 10 августа 1914 г.: «Срочно телеграфируйте, сколько дней всего имеется подвижных запасов. Командующий армией приказал в дальнейшем основывать довольствие местных средств, уменьшая в случае надобности хлебную и увеличивая одновременно мясную дачу. Широко практиковать установленные законом замены одних продуктов другими».

В телеграмме командира 13-го корпуса начальнику штаба 2-й армии от 12 августа 1914 г. говорилось о критическом положении в продовольственном снабжении войск в ходе Восточно-Прусской операции: «При быстром движении вперед транспорты по невозможно плохим дорогам нагнать не могут, район корпуса исключительно бедный, буквально нельзя найти ни куска хлеба, что испытываю на себе лично. Полков, богато обеспеченных хлебом и сухарями, в корпусе нет». Приказы по войскам постоянно упоминают о продовольственном снабжении. Командующий 8-й армией генерал Брусилов в приказе от 6 декабря 1914 г. писал: «Ставлю заботу, чтобы солдат имел ежедневно горячую пищу, первейшею обязанностью всех начальствующих лиц, несмотря ни на какие препятствия».

По ряду причин (включая саботаж со стороны польского населения, эвакуацию Восточной Пруссии германцами, отступление 1915 года и т.д.) основным способом пополнения продовольствия оказался подвоз из тыла. Сельскохозяйственное производство страны испытывало значительные трудности, но все же Россия имела продовольствия вполне достаточно для того, чтобы снабдить им как армию, так и население промышленных городов.

Армейский корпус имел продовольственный транспорт, три полевых подвижных хлебопекарни, расходный гурт скота. В корпусном и дивизионном обозах содержались только основные продукты: сухари, крупа, сахар, чай, соль, консервы, сушеные овощи. Приварочные продукты положено было возить при кухнях. Система подвижных запасов страдала существенными недостатками. Так, в полку положено было содержать 5 сутодач сухарей, в то время как довольствие происходило в основном хлебом. В связи с этим распоряжением некоторых командиров корпусов 1–2 дачи сухарей из возимых в полковом обозе заменялись хлебом. В корпусном и дивизионном транспортах не было жиров, риса, макарон, свежих овощей. Между тем эти продукты требовались ежедневно. Количество возимых запасов не отвечало фактической численности войсковой части. Запасы, возимые в полковом обозе, рассчитывались по штатам 1910 г. на 4140 человек, в действительности состав пехотного полка был увеличен до 4763 человек. В ходе войны были также случаи, когда отдельные войсковые части накапливали запасы крупы, риса, свежих овощей и других продуктов питания на месяц и более. Чтобы перевезти созданные запасы при передислокациях, привлекали повозки, «купленные за счет хозяйственных сумм или временно реквизированные у местного населения. Количество таких нештатных повозок в зависимости от накопленных запасов доходило до 30–40. При недостатке транспорта запасы перевозились в несколько рейсов, а при отсутствии этой возможности бросались.

Всю ответственность за питание солдат нес командир роты. Каждой роте полагалась одна полевая кухня (вспомним, что в применении этого замечательного изобретения Россия была первой), и в каждой роте были штатные кашевары.

Уже в самом начале войны стало ясно, что трудно сохранить носимый запас продовольствия. Носимый паек поедался быстрее положенного, несмотря на частые проверки его наличия (в походе пехотинец нес с собой фунт отварной говядины, 2 фунта сухарей на 2,5 дня, 12 золотников или около 50 граммов соли и фляжку воды — 700 грамм). Ввиду этого в январе 1915 г. носимый запас от солдат был отобран и передан в полковой обоз первого эшелона. Его стали выдавать на руки только перед началом марша или боя. Суточная дача продовольствия в начале войны содержала 3150 калорий. С того же января 1915 г. и до конца войны она неоднократно уменьшалась.

К концу 1914 г. в тылу, а затем и на фронте вводились постные дни. В 1916 г. помимо двух постных дней в неделю были введены еще два «яичных дня». Однако возникли трудности в транспортировке яиц в войска действующей армии, так что так называемые «яичные дни» пришлось ограничить тыловыми частями, войсками вторых эшелонов и внутренних военных округов. Зато суточная дача продовольствия была разделена на две части: часть выдавалась натурой, часть — деньгами. Но на эти деньги нельзя было купить полагавшиеся по нормам продукты вследствие их дороговизны. Кроме того, выдача продуктов натурой не всегда соблюдалась. За недоданные солдатам продукты воинские части получали от интендантства деньги. Правда, вспомним об инфляции, благодаря которой к началу 1917 г. рубль на внутреннем рынке обесценился почти в 4 раза (его покупательная способность составляла 26–27 довоенных копеек), помноженную на растущую спекуляцию, и станет ясно, что деньги эти немногим помогали улучшить паек (не потому ли расхожей валютой при расчетах с населением становились патроны). Это дало солдатам основание требовать после Февральской революции дележки полковой казны, так как в ней были и их деньги «за недоед».

Хотя «голодающие серые шинели» были скорее легендой, удобной для обсуждения «общественными деятелями», обеспеченность действующей армии продовольствием и фуражом на протяжении войны действительно характеризовалась постоянными «колебаниями». В частности, в заключение о поверке состояния снабжения действующей армии членом Военного совета генералом от инфантерии бароном фон Ашебергом (февраль 1915 г.) указывалось: «Хроническое явление — недовес всех видов продовольственных запасов… Войска обеспечены кроме: сапог, шаровар, подков и колес. Белье… доставлять войскам нужно постоянно, так как снятое белье все в паразитах и приходится его сжигать».

Генерал Н.Н. Головин, анализируя продовольственное снабжение русской армии в годы войны, сделал ряд интересных выводов: «Довольствие армии хлебными продуктами являлось самой благополучной областью снабжения… Рассматривая вопрос о снабжении армии хлебными продуктами в более узких рамках, а именно — в смысле довольствия ее печеным хлебом и сухарями, следует подчеркнуть, что организация этого дела в самой армии была поставлена великолепно и только благодаря этому в армии не ощущался недостаток в сухарях и галетах». Выпечка хлеба в основном велась в корпусе. В целях сбережения полевых хлебопекарен войска при длительных остановках пользовались печами местного населения. Несмотря на то что сельское хозяйство лишилось большого количества работников, сбор хлеба по сравнению со среднегодовым сбором зерна за последнее пятилетие уменьшился ненамного: в 1914 г. — до 96,7%, в 1915 г. — 97,5%, в 1916 г. — 84,9%.

Хуже обстояло дело с мясом. Дело было в простом отсутствии холодильников, что вынуждало держать и перевозить мясные запасы в виде живых стад. Корпусной гурт скота был рассчитан на обеспечение четырехдневной потребности корпуса в мясе. Если учесть, что дневная норма потребления мяса на одного солдата — 1 фунт (409,5 г), на роту нужен был один бычок в день. Гурты скота при необходимости могли содержаться и при полках. На Западном фронте Первой мировой войны, как известно, большую роль в снабжении армии сыграли консервы — иногда их ставят даже рядом с пулеметом, гаубицей и колючей проволокой. В России «изготовление мясных консервов для повседневного питания армии, — как писал помощник главного интенданта генерал-лейтенант Н.И. Богатко, — потребовало бы устройства большого числа заводов и жестяных банок, тогда жести не хватало даже для ограниченного количества готовившихся у нас консервов». Заготовить более 8 млн. банок консервов в месяц не представлялось возможным. Тем временем многочисленные гурты скота погибли от голода при отступлении 1915 г. Восстановить снабжение армии мясом в объемах, близких потребностям, удалось к концу 1916 г., накануне кризиса. По той же причине — немногочисленности холодильных машин и слабости консервного производства — Россия слабо использовала для снабжения армии один из главных своих продовольственных ресурсов — рыбные богатства. По свидетельству генерала Бортко, пришлось покупать соленые сельди за границей. Впрочем, аграрной царской России пришлось закупать за границей также рис, крупу, мешки, брезент.