Пулеметы русской армии в бою - Страница 38
В обороне подготовка удобной позиции была, конечно, проще. Для пулемета готовили по две-три позиции в открытых пулеметных гнездах или в укрытиях. Действия пулеметного расчета в обороне художественно описаны в книге «Солдаты России» маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского, начинавшего военную службу в пулеметной команде 256-го пехотного Елизаветградского полка 64-й пехотной дивизии и здесь получившего первую награду — Георгиевский крест IV степени.
«С той стороны заработали пулеметы, ведя дальний огонь, — пули посвистывали где-то над головами (видно, взяли высоко). Артиллерия полка отвечала, встречая шрапнелью приближающиеся цепи германцев… Ванюша быстро подал в приемник конец ленты, Душенко зарядил пулемет, оценивающим взглядом окинул наступающие цепи врага. Вот проклятые пруссаки, прут прямо во взводных колоннах. Ну, погодите, сейчас мы вас проучим! Душенко выбрал колонну, поднимавшуюся на бугорок. Пулемет вздрогнул всем телом, застрочил и задрожал, изрыгая смерть; надульник обволокло легким букетом пламени. Колонна противника мигом рассыпалась. Многие немцы упали и больше не поднимались… И германцы, очевидно, оценили мастерство пулеметчика, стали вести по нему прицельный огонь. Пули защелкали по щиту. Справа и слева легли близкие разрывы тяжелых „чемоданов“ и обдали пулемет землей. В ответ пехотинцы батальона открыли огонь пачками. А Душенко перезарядил пулемет, сменил прицел и положил на землю другую цепь. Вдалеке появились новые колонны немцев. Душенко снова дал длинную очередь. Пар из пароотводной трубки кожуха сильной струей ударил в землю.
— Козыря, воды! — крикнул Душенко, и сейчас же Казимир подполз с банкой.
Ванюша быстро приладил банку, охладил раскалившийся ствол, вместо пара из трубки полилась тонкая струйка воды (вместо использования пароотводной кишки. — С.Ф.). Быстро закручена пробка — и снова пулемет строчит, косит, как траву, немецкие колонны и цепи…
Пулемет перекатили в подготовленный окоп. Стрелять стало удобней, да и вражеские пули не достают — шипят и зыкают немного выше, а то ведь невмочь было — прямо рядом, перед самым носом взрывают землю, прошивают полы шинели… Но вот немцы вроде бы успокоились и перестали подниматься в атаку. Можно и пулеметчикам дух перевести. Подсчитали: выпущено двадцать семь лент. Можно сменить ствол, хоть это дело далеко не простое…
…Страшный треск близких разрывов тяжелых снарядов оглушил пулеметчиков. Разрывы все учащались, земля гудела. Все ошалело повскакивали со своих мест. Дальше оставаться на этой позиции было невозможно, и взводный распорядился переползти вперед шагов на сто-двести — лучший способ уйти из зоны поражения.
Душенко и Ванюша двигали пулемет перед собой, переползая за ним на животах и прикрываясь от осколков пулеметным щитом („тачкой ползком“. — С.Ф.). Нужно сказать, что щит пулемета выдерживает прямое попадание пуль на близком расстоянии и, конечно, служит до известной степени защитой для первого и второго номеров, больше, разумеется, для первого, который располагается всегда за самым центром щита.
Кстати, насчет этого самого щита много было толков среди пулеметчиков: некоторые даже предлагали бросить его… Без него было бы куда легче переносить на руках да и передвигать на катках пулемет. И хоть эта обязанность лежала на первом и втором номерах, Душенко твердо считал, что щит — это чуть ли не главная часть пулемета, все равно как тело его, и бросать эту часть нельзя ни при каких обстоятельствах». Вопрос о щите, как видим, вызывал споры на всех уровнях. Кстати, кроме будущего министра обороны маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского пулеметчиком в Первую мировую войну начинал военную службу и будущий нарком обороны маршал Советского Союза С.К. Тимошенко. А будущий знаменитый писатель М.М. Зощенко попал на фронт младшим офицером пулеметной команды.
Опыт Первой мировой и последовавшей за ней Гражданской войны внес немало «тонкостей» в организацию огня пулеметов. Для станковых пулеметов выделяли четыре вида пулеметного огня: непрерывный («лента за лентой», 2–4 ленты подряд с боевой скорострельностью до 500 выстр./мин., допускался только в наиболее напряженные моменты боя), непрерывный с приостановками (длинными очередями, 250 выстр./мин., нормальный вид огня), очередями (по 10 выстрелов), одиночный (по отдельным целям, для сохранения маскировки пулеметной точки). По наведению выделяли стрельбу «в точку» и с рассеиванием по фронту и в глубину. Кроме того в обороне огонь пулеметов разделяли на «прицельный» и «заградительный» — под последним понимали обычно косоприцельный и перекрестный огонь в заранее определенных секторах, применяемый ночью, в туман, при дымовых завесах. Станковые пулеметы с их устойчивостью, кучностью стрельбы («узким снопом траекторий») наличием механизмов наведения с ограничителями рассеивания подтвердили возможность ведения огня в промежутки и через головы своих войск. Те же свойства повсеместно привели к убеждению, что выделенные станковые пулеметы при наличии патрона с тяжелой пулей могут начинать обстрел противника как при наступлении, так и в обороне с максимальной дальности — 3000–3500 м, а все станковые — с больших дальностей, т. е. с 2000 м с закрытых позиций и с 1000 м и ближе с открытых позиций (прямой наводкой). Ружья-пулеметы открывали огонь прямой наводкой со средних дальностей, т. е. с 800–900 м и ближе. Выработанные в те годы положения, включая огонь станковых пулеметов с максимальных дальностей и норму 5 пуль в минуту на 1 км фронта обороны, вошли потом в уставные документы РККА.
Война подтвердила огромное значение организации непрерывного снабжения войск огневыми припасами в ходе боя. Патронные двуколки из обоза первого разряда полагалось держать непосредственно при полках и по израсходовании патронов немедленно отправлять в тыл за новыми запасами. Пополнялись одни из двуколок обоза второго разряда, которые для этого подтягивали как можно ближе к позиции полков, но вне зоны прицельного обстрела противника.
Кроме русского фронта, пулеметчики русской армии действовали и на других фронтах — в составе особых пехотных бригад, направленных во Францию и Македонию («пехота за вооружение», как говорили об этом соглашении с союзниками). Формирование пулеметных команд для особых бригад велось при Офицерской стрелковой школе в Ораниенбауме, но вооружали их уже во Франции французским оружием. Так русские пулеметчики получили французские станковые «Гочкисы». Р.Я. Малиновский, попавший во Францию в апреле 1916 г. в качестве начальника пулемета пулеметной команды 2-го Особого полка 1-й Особой пехотной бригады, писал: «Из одной пулеметной команды на полк предстояло развернуть три команды — по одной на батальон. О таком обилии пулеметов в полку на русско-германском фронте никто, конечно, даже мечтать не мог… Команда получила пулеметы „Гочкиса“, легкие пулеметные повозки под одну лошадь, которую повозочный должен был водить в поводу, и такие же легкие патронные двуколки. Это, конечно, ущемляло самолюбие пулеметчиков. Теперь никто не ездил на двуколке, никто, кроме начальника команды, не имел верховых лошадей.
— В пехтуру превращаемся, — поговаривали пулеметчики, чувствуя, что теряют свои привилегии». В русской армии пулеметчики любили подчеркивать некоторую свою «элитарность» в рядах пехоты.
У Малиновского (заслужившего, кстати, и французский военный крест) есть описание — не без оттенка зависти — пулеметно-стрелкового «аванпоста» на французском фронте в июне 1916 г.: «Убежища были оборудованы глубоко под землей. Вниз вели тридцать восемь ступенек, а там — крепкое дубовое крепление, как в шахте, по бокам деревянные клетки, обтянутые железной сеткой, а на них солдатские матрацы. Это — койки. Для начальника пулемета даже отдельная комната с одной койкой, столом, сбитым из досок, запасом ручных гранат и патронов в лентах. Из убежища два выхода — один от начальника пулемета прямо в траншею к стрелкам и другой — из общего помещения к пулеметному, крытому, хорошо замаскированному гнезду».