Публичный удар (ЛП) - Страница 2

Шутка, с которой Купер столкнулся с самого начала, состояла в том, что никто, кроме последних дураков, не жаждал лететь на Венеру и обсуждать с шестиглазыми обезьянами, такими, как Шед Брисби, их права на земли для танцев. Кроме того, никто не хотел почему-то страдать там от туманных мух, летающих змей и тому подобных прелестей.

Купер знал, как все изменить.

— Мы снимем фильмы, напишем книги, издадим брошюры, подчеркивающие достоинства Венеры. Мы сделаем эту планету такой же привлекательной, как каталог семян для фермеров. И вскоре тысячи, может, даже миллионы людей захотят поехать сюда жить. Мы создадим Венеру. Мы заставим людей увидеть, что, может, Венера еще не столь хороша, как божественные небеса, но столь же замечательна, как Эдем!

Вот тут и выходят на сцену капитан Уилкерсон, Молок, Рита Морган и ваш покорный слуга Сэм Крэйн. Рита, которая была дороже всех для сердца Купера, должна была снять 3D-фильмы, красочные, стереофонические, которые покажут Венеру ужасно привлекательной. Конечно, Купер разрешил нам сделать звуковое сопровождение из криков венерианина, которого заглатывает сорокафутовый боа-констриктор, и тому подобных. Рай — раем, но не надо делать из него слащавую идиллию. Уилкерсон, Молок и я, грешный, были посланы, чтобы управлять кораблем и во всем помогать Рите.

Другими словами, нашей задачей было создать сырье, которое рекламный отдел мог использовать для обмана тупых сосунков на Земле и увеличить тем самым грузо-пассажирские перевозки на эту планету.

Для съемок фильмов об этом Рае в Небесах мы выбрали самого прирученного из всех прирученных венериан, Шеда Брисби. Мы знали его, а он знал нас. По моему мнению, то, что он знал нас, было не в наших интересах. Я бы все-таки предпочел проводить съемки среди более диких племен, которые нас еще не знали. Но всезнайка Джордж Купер решил, что прирученный Шед Брисби был для нас парнем хоть куда. Он загрузил корабль товарами для торговли и показал нам, куда лететь. Возможно, все удалось бы прекрасно, если бы у нас не сломался двигатель, и нам не пришлось приземлиться прямо посреди земли для танцев племени Шеда Брисби.

Может, вы и не знаете, но венериане очень серьезно относятся к танцам. У них нет никаких культурных развлечений. На всей планете не отыскать ни боулинга, ни библиотеки, ни пинбола, поля для гольфа или чего подобного, что могло сделать их жизнь более цивилизованной. Но у каждого венерианина есть своя частная земля для танцев, а у племени — такой же участок, только побольше. Танцы — единственное развлечение венериан. Они танцуют утром и днем. Они танцуют, чтобы отпраздновать начало сезона дождей и его окончание. Венерианки танцуют, когда по утрам выходят собрать фрукты и овощи, и танцуют днем, когда возвращаются домой. К ночи к ним присоединяются все, большие и малые, молодые и старики. Словом, танцуют все!

У них есть тщательно разработанные конкурсы для определения, кто лучший танцор племени. Он — вождь, руководитель, важная шишка, босс. Они также постоянно проводят конкурсы между племенами, где все напиваются и танцуют. Лично я скажу в пользу венериан лишь одно: мне всегда казалось, что конкурсы танцев лучший способ улаживать личные и межплеменные конфликты, чем война. Но венериане всего лишь отсталые, необразованные парни, которым неизвестны все прелести жизни. Это не значит, что они не могут и не умеют драться. Они борются с аллигаторами и летающими змеями, и с синими тиграми, но вот друг с другом они не дерутся никогда. Любые споры и ссоры они решают при помощи танцев.

Я слышал лекции профессоров на Земле, что венериане получают громадное удовольствие от кинестезии, восторг от собственных телодвижений, то чистое пламя экстаза, вызванное движениями и жестами. Может, для профессоров в этом и есть какой-то смысл, но лично я считаю, что венериане просто любят танцевать.

Если хотите поднять шум — в хорошем смысле этого слова, — то просто намекните кому-нибудь из самцов, что он жил бы гораздо лучше, если бы побольше работал и поменьше танцевал. Если хотите начать настоящий скандал, просто пойдите и помешайте венерианам танцевать. Тогда начнется настоящий ад ярости...

Я знаю, в книгах написано совсем иначе. Авторы любят порассуждать о «причудливых» обычаях венериан танцевать, но дело вовсе не в этом.

Шед Брисби мог быть венерианином, «прирученным» рекламным отделом, но, приземлившись прямо посреди земли для танцев, принадлежавших его племени, мы могли гарантировать, что он быстро вернется к первозданному состоянию.

Мы потянулись следом за Уилкерсоном, потопавшим к кораблю.

БУУУУМС!

Из джунглей позади нас вылетела восьмифутовая стрела, пролетела между нами, никого не задев, и влетела прямо в открытый люк корабля.

Целились в корабль, но не в нас. Пока что не в нас. Не знаю уж, кто несся впереди, по-моему, Уилкерсон, громко проклинавший стрелка. Короче, мы веселой гурьбой ввалились в люк и захлопнули крышку.

— Гм-м!.. — промычал Уилкерсон, вытирая с лица пот.

— Просто стрела, — сказал Молок. — Черт, это же пустяки! Шед Брисби и его парнишки никогда не станут всерьез кидаться стрелами. Да у них и оружия-то нет, кроме копий, дубинок и ножей.

Его слова прозвучали не очень-то привлекательно в данной ситуации.

— У нас тоже нет оружия, не считая твоего игольного пистолета! — сказал Уилкерсон.

Потом несколько минут он высказывал то, что думал об идеях Джорджа Купера, относящихся к «безопасной» Венере. Кстати, это была идея Купера, что мы полетели безоружными.

— Относитесь к туземцам с дружелюбием, и они отплатят вам тем же. Никакого оружия! — велел Купер.

— Погодите, вот я свяжусь с этим проклятым Купером по радио! — проскрежетал Уилкерсон и затопал в рубку управления.

— Да ничего это не даст, — сказал Молок. — Купер все равно пошлет пару кораблей, набитых всякими идиотами, в здешний ад, а после умоет руки. Разве что напугает туземцев до смерти. Давайте лучше пойдем на камбуз и выпьем по пиву.

МЫ УЖЕ ЗАКАНЧИВАЛИ по второй банке пива, когда в камбуз вошел Уилкерсон. Глаза у него были остекленевшие, он бешено размахивал руками, губы были в пене. Схватив банку, которую только что открыл Молок, он залпом выпил ее до дна.

— Ну, и когда сюда придут корабли? — спросил Молок.

Уилкерсон вытер с губ пену.

— Вообще не придут! — рявкнул он.

— Что? — воскликнул Молок. — Ты хочешь сказать, что эти грязные собаки собираются бросить нас здесь, чтобы нас убили шестиглазые обезьяны?

— Купер просто осатанел, когда услышал о поломке корабля. Он заявил, что в аварии виноват я сам, и долго разорялся насчет того, что стоимость ремонта вычтет из нашего жалования.

— Я убью этого Купера! — взревел Молок. — Он что, еще не понял, что наши жизни в опасности?

— Он заявил, что сохранение мирных отношений с венерианами более важно, чем наши шеи, — объяснил Уилкерсон. — Он сказал, что, если Шед Брисби захочет перерезать всех нас за то, что мы опустили корабль на его землю для танцев, то «Транс-космос» это как-нибудь переживет.

— Но здесь же Рита! — заорал Молок. — Он что, не понимает, что рискует жизнью женщины?

— Я указал на это, и он ответил, что «Транс-космос» не делит сотрудников по половым признакам, — сказал Уилкерсон. — Откупорите мне кто-нибудь еще одну банку пива. Сил моих уже нет.

— Сейчас я пойду в рубку, — проорал Молок, — и сам поговорю с Купером!

Выходя, он хлопнул дверью камбуза. Он ушел, а мы энергично пили пиво. Когда же Молок вернулся, лицо у него было пепельного цвета.

— Ну, и что сказал Купер? — поинтересовался Уилкерсон.

— Он сказал, что хорошая реклама важнее наших никчемных жизней и что, если мы хотим привлечь сюда колонистов, то должны доказать, какая Венера мирная планета.

— Вот дерьмо! — с чувством сказал Уилкерсон. — Что еще сказал этот хороший человек?

— Он меня уволил, — ответил Молок таким голосом, словно его душили. — Он сказал, что я должен прийти и получить выходное пособие. Когда же я спросил, как, по его мнению, я должен добраться до кассы, он ответил, что ножками, ножками...